Дэвид Класс - Огненный шторм

• Название: Огненный шторм
• Автор: Дэвид Класс
• Издательство: Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-921-7

Беги, Джек, беги!

Еще вчера ты был обычным старшеклассником, а сегодня твоя жизнь превратилась в кромешный ад! Твои родители оказались подставными, твое счастливое детство — всего лишь декорацией в чужой пьесе. Твой новый лучший друг — говорящая собака со своеобразным чувством юмора. Беги, Джек, не останавливайся, за тобой по пятам гонится Темная Армия. Один неверный шаг — и тебя нет… Кто же тогда найдет таинственный Пламенник и спасет Землю от экологической катастрофы?

Беги, Джек, беги!

Необычайно увлекательная книга, прекрасный образец приключенческого жанра и готовый сценарий захватывающего фильма. Это неудивительно, ведь автор — блестящий сценарист, известный нашим зрителям по голливудским блокбастерам: «Широко шагая», «Отчаянные меры» и «Целуя девушек».

---

Снаружи доносится какофония звуков. Громкие голоса. Беготня по трапам. Со всех ног.

В дверь колотит Ронан.

— Эй, малый, тут полно работы! Мы забрасываем сети! Не заставляй капитана тебя разыскивать!

Ясно. Хорошие советы я узнаю с первого взгляда.

Пора мне, говорю я Джиско. Постараюсь раздобыть тебе хоть немного еды.

Спасибо, старина. Осторожнее. Если это донный траулер, тебе предстоит навидаться всяких ужасов.

Честно говоря, я ждал, когда же мы наконец будем ловить рыбу.

Пес отворачивается и презрительно утыкается носом в пол.

Выбегаю за дверь и мчусь вверх по трапу. Может, я наконец получу кое-какие ответы.

46

Выбегаю на палубу и оказываюсь на жарком солнце.

Траулер охватила кипучая деятельность. Возле соединительных тросов хлопочут обнаженные по пояс люди. Разбегаются к кранам и лебедкам. Раскладывают на рабочей палубе огромную оранжевую нейлоновую сеть.

Жак со своими немногочисленными дружками стоит в тени рулевой рубки.

— Что происходит? — спрашиваю я у него.

— Сейчас будем забрасывать сети. — Он поворачивается и сплевывает в сторону. — Это на удачу. Теперь ты.

Я следую его примеру и плюю за поручень. Ветер подхватывает плевок и швыряет его мне в лицо.

Жак захлебывается горловым хохотом, его приятели посмеиваются. Потом они вдруг становятся очень серьезными.

Появляется Одноглазый Старпом.

— Чего смеетесь?

— Так просто, сэр.

Одноглазый рявкает:

— Фредди и Эдуардов, конвейер. Скотти, лебедка на правом борту. Алекс, тросовая бригада. Жак, когда мы вытащим улов, будь любезен подать на ужин что-нибудь съедобное. Нам надоело то дерьмо, которым ты нас кормишь. — Взгляд обращается на меня. — Ты. Разобраться с приловом.

— Извините, я не знаю, что это такое.

Старпом презрительно пожимает плечами.

— Не слишком квалифицированная работа. Вот тебе инструмент.

Сует мне лопату и уходит.

Все разбежались по местам. Жак остался — приходит в себя после оскорбления в адрес его стряпни.

— Прилов — это что? — спрашиваю я.

— Похоже, все, что нам попадется на этом рифе, где и рыбу-то уже всю выловили, — угрюмо бросает он и быстро озирается — не слышал ли кто его нытья. Никто ничего не слышал, и он, довольный, топает прочь.

Гляжу, как команда готовит сеть, прицепляет ее края к тросам и крюкам. Видно, что они аккуратно раскладывают отдельные ее части в строго определенном порядке.

Сеть плотно сворачивают и кладут на верху кормовой аппарели — пологого спуска к воде, — чтобы быстро раскатать, когда понадобится.

Замечаю Ронана: он сидит на корточках в рабочей зоне и потеет на солнце. Пристегнув очередной трос, он вытирает лоб. Видит меня и кричит:

— Как там твой пес?

— Живой, но голодный.

— Куток в воду! — ревет старпом.

Свернутую сеть раскатывают вниз по желобу.

Слежу глазами, как она с плеском падает в воду. Ронан подходит ко мне и улыбается.

— Никогда такого не видел, да?

— Ага, — киваю. — Что такое «куток»?

— Задняя часть сети, — объясняет Ронан. — То, куда в конце концов попадает пойманная рыба.

Стоим рядом и смотрим, как куток прыгает в пенном кильватере.

— А почему его бросают первым, если он задний?

Ронан усмехается.

— Эх, не доведет тебя, малый, любопытство до добра. Но, наверное, научить тебя рыбачить будет невредно. Мы спускаем сеть в воду задним концом. А вытягиваем — передним. Видишь, куток тянет за собой всю сеть?

Гляжу, как ход судна заставляет сеть разматываться. Чем больше сети оказывается за кормой, тем сильнее она тянет свернутый на аппарели остаток. Ронан и другие матросы следят, чтобы оранжевый нейлон ни за что не зацепился, скользя по палубе к воде. Вот уже вся сеть развернулась — и видно, какая она невероятно огромная. Хоть китов ею лови, да что там — хоть подводные лодки.

— А кого мы ловим-то? — спрашиваю.

— Атлантического большеголова. Красивая это рыбешка, малый. И цену за нее дают хорошую. А зачем тебе лопата?

— Велели разобраться с приловом, — говорю я. — Что такое «прилов»?

— Все, кроме атлантического большеголова, — сообщает мне Ронан. Его веселое лицо на миг омрачается. — Может оказаться, что сегодня мы ничего другого и не добудем. — Он осторожно оглядывается.

То, как он предсказывал неудачу, и то, как при этом боялся, как бы его не подслушали, напомнило мне брюзжание Жака. Что-то тут не то, это ясно. Неужели рыбный промысел — настолько неблагодарное занятие? Или жаловаться на жизнь — плохая примета? Или они боятся чего-то другого? Или кого-то другого?

Оранжевая сеть уже целиком в воде. Ронан хватает меня за руку и оттаскивает в сторону, и рядом с нами проносится стрела крана, которая поднимает на край аппарели тяжелый трос. На трос надеты колесики-грузила — они громко скрипят о палубу.

— Только ноги под них не подставляй, — предупреждает Ронан.

— А почему они такие тяжелые?

— Видишь трос, на который они надеты? Он приделан специально для того, чтобы нижняя часть сети касалась дна. Эти колесики по нему катятся и сделаны так, чтобы перескакивать через камни. А все остальное они прибивают книзу.

Точнее, разбивают в пыль.

Удивленно оборачиваюсь. Джиско притащился на палубу и теперь стоит рядом и глядит на сеть со странным выражением на морде.

Ты же вроде помирать собрался.

Я должен посмотреть на это своими глазами. Хотя не уверен, что смогу вынести такое зрелище.

47

— Грузила в воду! — орет старпом.

Тяжелый трос с колесиками-грузилами соскальзывает по аппарели и падает в воду, поднимая фонтанчики брызг.

Джиско вздрагивает.

У тебя слабость к атлантическому большеголову?

Одно дело — изучать ужасные события, когда находишься от них за тысячу лет. Совсем другое — видеть их своими глазами.

Не вешай нос. Это всего лишь большая рыболовная сеть.

— Последняя проверка щитов! — рявкает старпом. — Открыть на счет десять!

Внезапный всплеск активности.

— Убери пса от тросов! — кричит Ронан.

— Ничего, он умнее, чем кажется!

Вот уж комплимент так комплимент…

— Что такое «щиты»? — спрашиваю я у Ронана.

— Это такие большие ворота, которые растягивают устье сети, — объясняет он. И показывает на две здоровенные стальные пластины, вмонтированные по обе стороны кормы траулера. — Когда они раскрыты, то рыбу засасывает в сеть, как воронкой, и тащит по всей длине в куток. Такой трал два «боинга» проглотит.

Если уж на то пошло, ему все равно, что глотать, едко замечает Джиско.

Вид у псины неподдельно несчастный. И я чувствую, что дело тут не в голоде и слабости.

Собачьи глаза обшаривают рабочую палубу. Джиско рассматривает краны и лебедки и провожает взглядом уплывающую сеть. Я телепатически улавливаю какое-то его настроение, с которым раньше не сталкивался. Это кипучий гнев, но в нем нет ничего личного, он не направлен ни на меня, ни на Ронана.

Старпом завершает отсчет и кричит:

— Десять! Открыть щиты!

Громадные ворота выскакивают из пазов и с плеском падают в океан.

Капитан выходит на мостик, вид у него напряженный. Рудольф, старшина рыбаков, начинает выкрикивать конкретные приказы матросам при лебедках.

— Сеть к правому борту! Еще двести футов!

Матросы осторожно опускают и перемещают сеть гидравлическими лебедками.

Джиско плотно зажмуривается.

Крепись, Джиско. Видеть это — твой долг.

Он с усилием открывает глаза.

Спокойно, кладбище бифштексов. Мы как раз забрасываем сеть.

Джиско выворачивает шею и глядит на меня.

Может, ты и маяк надежды, но такой же слепой, как они.

Что значит «слепой»? Мы просто ловим рыбу.

На его морде отражается глубочайшая печаль, и я сразу вспоминаю Эко, сидевшую на крыше дома у моря. Вспоминаю, как она молча сидела, повернув ладони кверху, и глядела в ночное небо, словно оплакивала красоту, которая неизбежно должна была скоро погибнуть.

Чувствую в Джиско то же самое сочетание ярости и беспомощности. Разница только в том, что Эко еще и чувствовала себя виноватой, — может быть, потому, что она была человеком.

На Джиско такого бремени не лежит. Он сердится — и глубоко печалится. Но, как ни странно, еще ему немного любопытно.

Его глаза обшаривают траулер от носа до кормы, заглядывают в лица матросов.

Вот что всегда было для меня самой большой загадкой Перелома. Вот чего я никогда не мог понять. О чем они думали? Ведь, в конце концов, твой вид обладает разумом и способен на глубокое сострадание.

Собачьи глаза бывают необычайно выразительными. Сейчас глаза Джиско расширены и влажны от печали.