Николай Зыков - Не время для героев

• Название: Не время для героев
• Автор: Николай Зыков
• Жанр: Фэнтези

Когда сны об ордене тамплиеров начинают посещать сознание чаще, чем сны о любимой девушке, чувствуешь себя немного странным. Когда ни с того, ни с сего слышишь произнесённое сотни лет назад проклятие Жака Де Моле, начинаешь чувствовать себя сумасшедшим. Когда внезапно твоя реакция становится невероятно быстрой, чувствуешь себя уникальным. Когда узнаёшь, что ты уникален, чувствуешь, что хочешь стать обыкновенным.

---

Через три-четыре трека Саня, оторвавшись от экрана, окликнул меня. Я снял наушники и посмотрел на союзника, как я продолжал его называть.

— Иди сюда, — повторил Саня. — Будет тебе связь с родными. Позвоним, используя интернет, скрыв IP-адрес. Сильно разговор не затягивай, чтобы пресекающие вскрыть обманку не успели.

Я соскочил с кресла и занял место, которое уступил Саня. Набрал на клавиатуре домашний номер телефона, одев наушники с микрофоном. Прежде чем трубку подняли, я услышал три длинных издевающихся гудка.

— Да, — услышал я мамин голос.

— Мам? — спросил я, понимая, что не знаю, о чём говорить.

— Простите? — ответила она.

— Это Лёша, — пояснил я.

— Вы, кажется, ошиблись номером, — услышал я в наушниках, прямо перед тем, как голос сменили короткие гудки.

Я непонимающе посмотрел на Саню. Он не слышал нашего разговора, но понял, что ничего хорошего не произошло. Может, пресекающие оклеветали меня, и мама отказалась от сына? Бред. Она не из таких. Не поверит чужим словам.

Я попытался повторить набор номера и расспросить маму, что случилось, но Саня схватил меня за руку.

— Совсем дурак? Нас найдут!

— Плевать! Мама не узнала меня. Нужно перезвонить.

Саня замешкался, но всё-таки отпустил руку. Без промедления пальцы забегали по кнопкам клавиатуры. Код города. Номер телефона. Гудки в наушниках.

— Алло, — вновь ответила мама.

— Только не клади трубку, нужно поговорить…

— Молодой человек, — оборвала меня она, — у меня один сын и сейчас он сидит возле меня. Это глупый розыгрыш.

Я на секунду замолчал. В словах мамы не было ни холода, ни гнева. Она не злилась. Мама меня попросту не знала. Забыла. От осознания подобного в горле пересохло, а все заготовленные фразы потеряли актуальность.

— Дай трубку Ване, — проговорил я.

Мама не ответила, а через мгновенья в наушниках раздался шорох.

— Да, — проговорил Ваня.

— Привет. Узнал?

— Нет, — нерешительно протянул младший брат.

— Отлично! Меня Лёша зовут. Я брат твой старший.

Короткие гудки. Ваня повесил трубку. Он не любил поддерживать телефонные розыгрыши. Как, собственно, и я.

Я посмотрел на Саню. Видимо, моё лицо его встревожило. Не спеша стянул наушники.

— Может, воды? — предложил он.

— Лучше водки.

Саня вытаращил на меня глаза. Не знаю, что он себе нафантазировал в последующие несколько секунд.

— Шучу, — проговорил я с каменным лицом. — Ни мама, ни Ваня меня не узнали. Не понимаю, что происходит, — я пожал плечами. Думаешь, я скоро проснусь?

— Это не сон, — улыбнулся Саня. — Могу тебя заверить.

Глава 11

Хотел позвонить Даше, но не знал её номера. Он остался в прошлом телефоне. Появилась мысль связаться с друзьями, узнать, помнят ли они. Но Саня не позволил. Я и без того рисковал, позвонив второй раз маме.

Мы не могли знать, вычислили ли наше местоположение пресекающие, могли лишь надеяться, что им это не удалось. В любом случае, за моим домашним телефоном они точно следили. Не могли не следить, если желали разыскать нас.

Почему и мама, и Ваня меня не узнали, я не понимал. На этот вопрос не смог ответить и Саня. Было в сложившейся ситуации что-то зловещее, пугающее. Теперь я потерял надежду вернуться к прошлой, обыденной жизни. Прошлое меня забыло, выкинуло за ненадобностью.

Я быстро смирился с подобным расположением вещей. Понимал, что поздно сожалеть. Решил, что так даже лучше. Ни мама, ни Даша — никто из близких не будет переживать о моём исчезновении. Я не исчезал. Меня просто не было.

Весь вечер слушал музыку, отвернувшись к стене. В голове не было ни одной мысли. Саня потрепал меня за плечо. Что-то сказал. Я ответил:

— Всё хорошо. Не трогай меня пока. Завтра поговорим.

Больше он не подходил.

Несмотря на то, что я не ел довольно долго, голод не мучил. Завтра с утра буду готов съесть слона. Сегодня — не хочу ничего.

Я не вспоминал маминых слов. Боялся сойти с ума. В голове кружились лишь строки из любимых треков. И музыка. Строки. Музыка. Бит. Больше ничего.

* * *

До полуночи я лежал и слушал музыку. Песни повторялись по третьему и четвёртому разу. Снял наушники. Прислушался. Саня спал. Мысли не заполонили голову, как я боялся того. Просто пришло осознание, что отступать более некуда. Теперь только вперёд. Поставить палки в колёса тем, кто уничтожил моё прошлое, настоящее и будущее. Теперь пришла пора писать новый сюжет. Завтра я проснусь и поговорю с Саней. Поговорю о том, что будем делать. Отложил телефон на тумбочку, разделся, вновь повернулся лицом к стенке и уснул. Быстро. Боялся остаться наедине с мыслями, которые в очередь выстроились, чтобы проникнуть в разум. Я их не пускал. Нельзя пускать, иначе прямая дорога в дурдом.

* * *

Проснувшись, я услышал, как на кухне трещит масло. Саня что-то жарил. Не то чтобы я сомневался в его кулинарных способностях, но жизнь ассасина, военного, а после программиста и повстанца вряд ли могла научить особым кулинарным премудростям.

Преодолевая сон, встал и прошёл на кухню. Как я и думал. Яичница. С жареной колбасой. Впрочем, не худший завтрак, тем более, если ты давно не ел.

— Есть будешь? — спросил Саня, посмотрев на меня. Он не знал, как со мной разговаривать, стоит ли затрагивать вчерашнюю тему. Хотя я не сомневался, он хочет её обсудить.

Я кивнул и отправился умываться в ванную.

— Там тебе щётка есть. Новая. Твоя — красная, — крикнул Саня, когда я прикрыл за собой дверь.

— Хорошо, — ответил я, отыскав стакан с зубными щётками на полке.

Не так уж и плохо, если забыть о том, что единственный человек, который тебя знает — Саня. И это после семнадцати лет жизни. Я осклабился, оглядев в зеркале почищенные зубы. Будь что будет, поздно сожалеть о том, что случилось. Винить одного лишь Саню в произошедшем — нельзя, он хотел как лучше. Ровно как и пресекающие, они тоже уверены в правильности действий. И я буду уверен. У каждого своя правда, посмотрим, чья окажется живучее.

Вытерев лицо махровым полотенцем, висящим на двери, я вернулся в комнату и оделся. После сна на душе стало легче.

Во время завтрака Саня мельком поглядывал на меня, как показалось, чересчур часто.

— Если хочешь спросить меня о чём-то, валяй, — проговорил я, когда это порядком надоело. — Я в норме.

— Да не о чем особо спрашивать, — ответил Саня, ковыряя вилкой яичницу. — Ты вряд ли знаешь то, что непонятно мне. Меня только интересует, что ты теперь делать собираешься?

— А что делать? — разжевал я колбасу, — выслушаю твои идеи по борьбе с пресекающими и решу, буду ли в этом участвовать.

— А если не будешь? Чем займёшься? Возвращаться в город нет смысла.

— Не факт, — ответил я. — В городе находится большинство пресекающих, ты сам говорил.

— То есть будешь бороться с ними в одиночку, по-своему?

— Да, — подтвердил я. — Закрыть глаза на то, что они не пойми что сделали с близкими — точно не смогу.

— Знаешь, я сегодня утром связался со своими родными. С момента выхода из-под контроля пресекающих с ними не контактировал вообще. Они меня тоже знать не знают. Не было вовсе у них сына.

— И что думаешь?

— Я ошибался. Слишком много непонятного. Вычеркнуть из памяти человека — это не просто гипноз какой-нибудь. Чувствую, что почти ничего не знаю о пресекающих. Я теперь допускаю, что на них некоторые из наших работают.

— Из помнящих?

— Да, — кивнул Саня, отпивая чай из кружки.

— Планы из-за этого поменялись?

— Нет. Всё по-прежнему. Просто обидно… Почему некоторых они не трогают, а даже берут к себе работать? Другие же вынуждены мириться с ужасной судьбой или проводить жизнь в бегах. Поверь, эта организация серьёзная. Они могут найти помнящего где угодно. Через месяца два, если мы не предпримем что-нибудь, на нас уже выйдут. Абсолютно точно.

— Значит, нужно что-то предпринять, — сказал я, допивая чай, — выкладывай свои планы.

— Чёткого плана нет. Я лишь хочу стать героем. Уменьшить количество тварей в этом мире и сделать как можно больше хорошего. Чтобы у подростков появился идеал, на который они равнялись и смотрели с огнём в глазах. Вместо того, чтобы подражать гадам, которые идеалами провозгласили анархию и богатства.

— Понятно… — протянул я и, собрав посуду со стола, свалил её в мойку. Пока я оттирал тряпкой жир, в моей голове копошились мысли. Всё-таки я надеялся на что-то более определённое. Хотя идея не самая плохая. Сам желал чего-то подобного. А после того, как похоронил мечты о взаимной любви, желание сделать мир лучше стало единственным.

— И каким будет наш первый шаг? — спросил я, когда с посудой было покончено.

— Я уже говорил: чуть-чуть подождать. Сейчас минимальная новость дойдёт до пресекающих. Через недельку-другую они большей частью будут надеяться на свои каналы, которые небольшие подвиги могут пропустить мимо ушей. Если мы совершим что-то более серьёзное, нам будет не так страшно. Во-первых, они могут отвалить от нас просто потому, что мы встали на сторону добра — это будет неоспоримый факт, а во-вторых… — Саня замолчал.