Николай Зыков - Не время для героев

• Название: Не время для героев
• Автор: Николай Зыков
• Жанр: Фэнтези

Когда сны об ордене тамплиеров начинают посещать сознание чаще, чем сны о любимой девушке, чувствуешь себя немного странным. Когда ни с того, ни с сего слышишь произнесённое сотни лет назад проклятие Жака Де Моле, начинаешь чувствовать себя сумасшедшим. Когда внезапно твоя реакция становится невероятно быстрой, чувствуешь себя уникальным. Когда узнаёшь, что ты уникален, чувствуешь, что хочешь стать обыкновенным.

---

Я сидел на диване и переключал каналы телевизора. Желание начать знакомство с городом росло с каждой секундой. На одном из федеральных каналов шли новости. В автокатастрофе погибла восходящая звезда, которую называли приемником школы Джексона. Интересно, а погибни сам Майкл, сколько бы о нём вспоминали? Не фанаты. Те ладно… Журналисты. Долго, наверное. Как ни крути, а Джексон — король поп-музыки. Звезда. Герой. И самое обидное, что в России тоже бы нашлись люди, скорбящие о смерти человека, который "стал белым". Звезда. Сколько скандалов вокруг него? Все, наверное, уже со счёта сбились, но всё ещё обсуждают. Противно. Я переключил телевизор на другой канал. Реклама какого-то документального фильма:

"Он увидел повисшего на колесе обозрения ребёнка и не прошёл мимо! Он взял камеру и снял всё это!"

На экране появились кадры, которые замедляют скорость крови в венах. Подросток, повисший на прутьях карусели, держится из последних сил. Руки скользят. Он срывается и падает. Зрелище, от которого кружится голова. Ужасная картина. Реклама продолжалась. На экране появился тот самый человек, что снял событие на камеру телефона:

"Такой сюжет можно раз в жизни увидеть! Просто повезло, считаю, что успел достать и включить камеру".

Я нажал на кнопку пульта в очередной раз. Снова чувство тошноты. От циничности в голосе парня, который "не прошёл мимо". Он — герой! Как же. Такой сюжет сумел снять!

Никто не любит цензуру. Не любит, когда ему затыкают рот. Но без цензуры получается что-то вроде этого. Цинизм и грязь, которые рекой льются с экранов телевизоров.

Люди критикуют федеральные каналы за то, что они идут на поводу у власти. За то, что действующие политики контролируют то, что там показывают. Я же предпочитаю слушать ложь, которая приукрашивает нашу жизнь. Я лучше буду смотреть на президента, который ставит на место Запад, чем на людей, которые в прямом эфире выясняют свои отношения с матом и криками. Меня тошнит, когда я вижу по телевизору воспевание штатовских ценностей. Как же! Каждый хочет, чтобы "можно было всё и тебе бы за это ничего не было". Вот только, когда "всё" другого человека затронет тебя, тогда и начинаются крики о неправомерности законов. Тогда и начинаются обиды на власть. На нашу власть. Не штатовскую.

Я выключил телевизор. Зачастую даже в этом ящике умудрялся выискивать что-то интересное для себя. На этот раз не удалось.

Откинувшись на спинку дивана, я снова подумал о Даше. До безумства хотелось связаться с ней. Объясниться. Вот только невозможно это было. Даже не запрет Сани останавливал меня. Осознание, что Даша не поймёт. Не поверит. Как бы сильно ни любила. В подобный бред поверить трудно. А выдумать что-то более подходящее не получалось.

Почему именно я оказался помнящим? Почему не мог просто жить рядом с любимой девушкой? Почему не мог стремиться к большему, используя лишь человеческие возможности? Видимо, не мог.

"Твоя судьба — судьба помнящего". Всплыли в голове слова Сани. И как это было ни тяжело осознавать, он был прав. Моя судьба — судьба одиночки. Нет. Не судьба героя. Я до сих пор не был уверен, что герои нужны людям, что смогу стать героем. Но одно было абсолютно точно. Судьба помнящего — судьба, наполненная одиночеством. Из-за уникальности. Из-за существования пресекающих. Из-за стремления развиваться и приносить пользу другим. Наверное, это было в крови у помнящих. В крови у нас.

Растёр лицо руками и зарёкся не думать больше о Даше, не думать о прошлом. Не жалеть о том, что сорвался с места. Всё равно, как бы того ни хотел, рядом с Дашей мне не быть, к родителям не вернуться. Да и поступить по-другому не мог. Я желал счастья девушке, и стоило надеяться, что она в скором времени забудет повстречавшегося на пути парня. Забудет и встретит другого, который подарит ей счастье.

Я надел ножны, взял клинки и вышел на улицу. Поначалу не хотелось держать их всегда при себе, но Саня убедил. Лучше пожалеть о том, что взял, чем корить себя за то, что оставил. Странные свойства клинков я принял как должное, не пытаясь разобраться в том, как это работает. В конце концов, магия сродни электричеству, достаточно знать, что она есть и использовать её, когда необходимо.

Запомнив адрес дома, я отправился знакомиться с городом. В первую очередь хотел отыскать какое-нибудь место общепита, чтобы пообедать. Учитывая, что завтрак пришлось пропустить, аппетит был звериным. Первым заведением, попавшимся на пути, оказалась пиццерия. Как оказалось, не так уж далеко от центра города находился новый дом. На вывеске пластмассовый кусок итальянского пирога заманивал прохожих. Вот и я не смог пройти мимо.

Заказал пиццу и кружку пива. С деньгами расстался без особого сожаления. Вовсе не потому, что они были получены за "спасибо". Я никогда не считался с шуршащими бумажками, вне зависимости от того, заработал ли их сам или получил от родителей. Деньги — всего лишь средство для жизни. Зачем дрожать и размышлять, как их правильнее потратить? Тратить на то, чего хочется — вот мой принцип.

Я взял кружку разливного пива и отправился за столик дожидаться, когда будет готова пицца. От глотка прохладного напитка почувствовал лёгкость. Желудок с благодарностью заурчал. Чувствовал, что пришла пора обеда. Я занял место возле окна. На улице жители города спешили по своим делам. У меня дел не было. Я просто отдыхал.

Тамплиер. Рыцарь света. Воин веры. Я думал о прошлой жизни. Не чувствовал большой разницы между тем, что было тогда и тем, что вижу сейчас. Будто уснул на сотни лет и вновь проснулся. Разве что клинки заменили пистолеты, а золото — бумага. Рыцарь храма. Саня говорил, что помнящий за каждую жизнь изменяет мир. Что сделал я? Ведь ничего. Рядовой член ордена. Даже в битвах не участвовал. Стиль боя с двумя мечами так и не прижился в Европе. Значит, это тоже отпадает. Никаких тайн ордена я раскопать не смог. Совсем ничего… Я просто прожил жизнь. Не будь меня, мир не изменился бы. Может, Саня ошибается и помнящему вовсе не обязательно каждую новую жизнь что-то привносить в мир?

К моему столику поднесли пиццу. Ещё горячая. От аромата желудок предвкушающе заурчал.

— Сейчас накормлю, — успокоил я его и, согнув ломтик напополам, стал есть. Тесто просто таяло во рту, а начинка утоляла голод.

Я не заметил, как пицца была уничтожена, а пиво выпито почти до дна. Идти куда-то не было желания. Хотелось посидеть, подумать. Я купил ещё одну порцию пенистого напитка и вернулся за столик. Голод был утолён. Оставалось утолить любопытство. А это мог сделать только Саня, который обещал вернуться в квартиру лишь к вечеру.

Тамплиер. Ассасин. Интересная штука жизнь. Разве мог я подумать, что буду называть восточного воина союзником? Я не воспринимал Саню как друга. Слишком мало о нём знал. Союзник. Наиболее точное слово, которое описывало наши отношения.

Может, это смешно, но в глубине души я продолжал верить, что смогу вернуться к нормальной жизни. Смогу вновь обнять Дашу и вымолить у неё прощения. У меня получится, но сначала нужно победить нашего общего врага — пресекающих. Я надеялся на союзника, потому что он знал, как бороться с теми, кто не считается с чужими судьбами.

Клинки за спиной не мешались, я забыл о них на время обеда.

Ассасин. Восточный воин. У Сани внешность была далеко не восточной. Я попытался вспомнить, насколько сильно моя внешность в прошлой жизни отличалась от настоящей. Довольно серьёзно. Всё-таки тогда и время было другое.

По телевизору, подвешенному над потолком, шли региональные новости. Я бы не обратил внимания, если бы не знакомые пейзажи и надпись в углу экрана. Сюжет прибыл из моего города.

— Звук прибавить можно? — окрикнул я человека, стоящего за стойкой. Он кивнул и, достав пульт, добавил громкости.

— У нас есть фотография человека, которого обвиняют в совершении этих преступлений, — проговорил женский голос за кадром и на экране появился портрет Сани, — сейчас мы разбираемся с родственниками подозреваемого. Если вам что-нибудь известно о его местонахождении, сообщите об этом в отдел милиции.

Я допил пиво, слушая новость, а в голове лихорадочно генерировались мысли. Сердце сжалось в комок. Разбираются с родственниками подозреваемого. Хорошо сказано. Саня говорил, что вышел из-под контроля пресекающих лет в семнадцать. Сейчас ему уже за двадцать. Значит, больше трёх лет он не контактировал с родными. Нет, я не верил в то, что Саня преступник. Слишком много странного произошло за последние дни, чтобы поверить, что новый знакомый — обычный бандит. Меня волновало другое. Я был уверен в том, что пресекающие собирались разобраться с моими родными и именно на меня был нацелен сюжет. Не знаю, как часто его крутят по новостям.

Как они будут разбираться? Не важно. Ничего хорошего маме и папе это не принесёт.

Саня говорил, что пресекающие навестят моих родителей, чтобы они не поднимали тревогу из-за моей пропажи, но после этого сюжета я осознал — моим родителям, брату, всем близким людям угрожает опасность. Я не собирался отсиживаться в далёком городе, когда там происходит что-то страшное.