Варвара Туркестанова - Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.

• Название: Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.
• Автор: Варвара Туркестанова
• Издательство: Типография Императорского Университета
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1884

Княжна Варвара Ильинична Туркестанова (26 декабря 1775 — 20 мая 1819) — представительница знатного грузинского рода, фрейлина императрицы Марии Федоровны, фаворитка императора Александра I.

В 1808 году Варвара Ильинична была пожалована во фрейлины императрицы Марии Фёдоровны и сразу стала украшением императорского двора. Красавицей она не была, но привлекала к себе особым обаянием, приветливым обхождением, добрым характером. Умом и разносторонней образованностью она выделялась среди придворных.

Скоро при дворе стали замечать особый интерес императора Александра I к фрейлине Туркестановой, как впрочем, и её интерес к нему. Сначала их отношения были дружескими, но в 1813 году, после отъезда на некоторое время за границу фаворитки М. А. Нарышкиной, император все чаще стал обращать свой взор на Варвару Ильиничну. В свете даже поговаривали о новой фаворитке императора.

В 1818 году помимо императора у 42-летней княжны Туркестановой развивался новый роман — с 24-летним князем Владимиром Сергеевичем Голицыным (1794–1861), сыном Варвары Энгельгардт. Веселый и остроумный Голицын пользовался в свете большим успехом, в особенности у женщин. Варвара Ильинична влюбилась в него, но что чувствовал к ней сам Голицын, неизвестно. Одни говорили, что будто бы он заключил пари, что соблазнит Туркестанову; другие, что Голицын хотел даже жениться на ней, но, застав у нее однажды ночью Александра I, отказался от мысли о браке.

Варвара Ильинична оказалась в трудном положении, как ни скрывала она свои оба увлечения, слухов вокруг неё было много. К её нравственным страданиям добавились физические недомогания, она была беременна. В таком состоянии, которое Туркестанова вынуждена была скрывать от окружающих, ей предстояло сопровождать Марию Фёдоровну в её длительной поездке по Европе. А. Я. Булгаков писал П. А. Вяземскому в августе 1818 года: «А едут с императрицей Марией Фёдоровной: Александр Львович Нарышкин для шуток, Альбедиль — для денег, Туркестанова — для ума, графиня Самойлова — для рожицы…» Дневник этого путешествия и предлагается вниманию читателей.

В Петербург княжна Туркестанова вернулась в конце 1818 года. В апреле 1819 года она родила дочь Марию. После этого, доведённая до отчаяния, она приняла яд, который подействовал не сразу. Промучавшись несколько недель, княжна Туркестанова умерла 20 мая 1819 года. Официально при дворе было сказано, что фрейлина Туркестанова умерла от холеры. Похоронили её в Александро-Невской лавре.

---

30 октября.

Я не выходила целый день. Всё утро провела в постели. Ах! Попасть бы мне в Петербург, чтобы хоть на мгновение увидеть моего дорогого Кригтона! Я уверена, что он бы быстро избавил меня от всех страданий. Увы! Рулль постоянно ощупывает, удлиняя тем самым мои пытки. Сегодня нет обеда, но вечером состоится большой бал в городской ратуше. Если меня и может что-нибудь утешить, так только то, что я не буду присутствовать на этом балу, который, несомненно, будет сплошной толкотней.

31 октября.

Если бы я не находилась в Брюсселе и, самое главное, не состояла в свите императрицы Всея Руси, я бы отдохнула еще один день. Однако пришлось выезжать и, несмотря на то, что я приняла слабительное, посетить три места. Мы были в Вильворде, где расположен исправительный дом. Вернувшись из Вильворда, мы обедали у себя, а вечером посетили очаровательный спектакль, состоявшийся у принца Оранского. В одном из залов был устроен театр, причем с таким вкусом и такой изысканностью, что мне захотелось, чтобы всему увиденному мною подражали при постановке спектаклей у императрицы. После спектакля состоялся ужин.

1 ноября.

Утро было свободным. Меня приехали консультировать два местных лекаря. Я им рассказала, что почувствовала недомогание еще в Варшаве и с тех пор болезнь не оставляет меня. Хотя эти лекаря меня наверняка больше никогда не увидят, мне было приятно узнать их мнение по поводу моего странного состояния. Один из них, господин Монтен, осмотрел меня и внимательно выслушал. Я считаю, что он понимает причины моей болезни гораздо лучше Рулля, который до сих пор напрасно пичкал меня лекарствами. Затем здоровье уступило место политике. Доктор о многом поведал мне. Его слова подтверждают высказанные мной суждения о королевстве Нидерландов и даже о Франции. Всё это весьма преждевременно. Сегодня я с величайшим наслаждением встретилась со старыми знакомыми: маркизом д'Отишамом, его супругой, а также с принцессой де Бройль-Ревель. Они приехали сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение Ее Величеству. Госпожа д'Отишам нисколько не изменилась. Возможно, только ее рот мог бы пожаловаться на разрушительное влияние времени: у нее остался один-единственный зуб. Однако он очень твердо держится. Это обстоятельство ничуть не мешает прелестной маркизе есть в свое удовольствие. Как вы знаете, маркиз занимает пост управляющего Лувром и поэтому имеет в своем распоряжении квартиру, хотя жалование никак нельзя назвать хорошим. Госпожа де Бройль женила сына на очень богатой родственнице. Она живет вместе с детьми и выглядит очень счастливой. Когда я спросила господина д'Отишама, как они поживают, он ответил: наш путь не устлан розами. Обедали мы у короля. Утром императрица осматривала библиотеку и картинную галерею, которых я, вероятно, так и не увижу. После обеда мы немного передохнули, а затем отправились на спектакль, устроенный в парке. Нам показали чудесные пьесы. Есть одно обстоятельство, которое доставило мне огромнейшее удовольствие. Был исполнен куплет в честь императора. Он вызвал бурный восторг. Вот этот куплет:

Разве нужны камни,
Глина, мрамор и бронза,
Чтобы вся Европа узнала
Лицо этого великого государя?
Не должен он бояться бурного времени ход.
Пусть черты его лица он сотрет.
Но образ его найдем мы
В сердце всех его подданных.

После спектакля я вернулась к себе.

2 ноября.

День начался с визита моего нового эскулапа. Он мне прописал лекарства, которые я буду принимать без ведома Рулля. Будь что будет. Императрицу сопровождала графиня Самойлова, так что утром я распорядилась по своему усмотрению. Я сделала несколько покупок в магазинах и совершила прогулку по городу вместе с госпожой Утремон. Обедали мы принца Оранского. Там присутствовали господин и госпожа д'Отишан, а также госпожа де Бройль. Маркиза оказалась за столом моей соседкой. Мы много беседовали, в том числе и о Петербурге. Вечером я пошла на спектакль вместе с княгиней Долгорукой. Но там я заснула, поскольку плохо себя чувствовала и была одета в слишком узкое платье. К счастью, сразу же после спектакля я смогла вернуться к себе. Я с большим удовлетворением получила сегодня ваше письмо от 13 октября, где вы сообщаете, что получили две тетради, исписанные моими каракулями.

3 ноября.

Сегодня мы собирались поехать в «Тервюр», загородный домик, расположенный в нескольких лье от Брюсселя, однако начавшийся ночью дождь заставил нас изменить планы. Сначала мы присутствовали на мессе, потом пошли к себе. Я спокойно оставалась в отеле «Бельвю» до обеда, который состоялся у короля. Принцесса Оранская плохо себя чувствовала и не присутствовала там. Вечером я скучала на спектакле как Панург. Я принесла себя в жертву только ради госпожи Самойловой. Вечером из Парижа должен приехать господин Нарышкин. Думаю, он привезет известия от госпожи Браницкой, которой я написала вчера и переслала ваше письмо.

4 ноября.

Сегодня в девять часов мы отправились за город только для того, чтобы посетить Ватерлоо. Как вы понимаете, мне не хотелось упускать такой случай, поэтому я отложила в сторону все слабительные. Шел дождь. Было очень мокро. Но когда мы приехали на поле сражения, нам пришлось выйти из кареты. Рискуя промокнуть до нитки, мы осмотрели с как можно близкого расстояния позиции, с которых перешли в наступление войска союзников. Принц Оранский, сопровождавший нас, давал необходимые пояснения. В центре поля возвышается монумент, возведенный англичанами в память своих соотечественников, погибших в тот день. Недалеко от него возводится другой памятник, но мне так и не смогли сказать, в честь кого. Англичане срубили и увезли в Англию дерево, под которым стоял герцог Веллингтон и отдавал приказы. Перед тем как приехать на поле сражения мы по настоянию принца Оранского остановились в деревне Ватерлоо, чтобы осмотреть дом, куда его перевезли после того, как он был ранен. Хозяйка дома, госпожа Ванденгуни, встречала нас с бутылкой вина, чтобы мы смогли выпить за здоровье принца, и угостила нас пирогами собственного приготовления. Императрица подарила ей 500 франков. В город мы вернулись в четыре часа. Обедала я у Долгоруких, а вечером мы были на спектакле у принца Оранского. Давали «Влюбленного Шекспира» и «Говорящую картину». Затем состоялся ужин. Сегодня из Ахена приехал весь цвет общества: Трубецкой с супругой, Уваров, Чаплицъ[19], Брозин и много англичан. Принцы Пруссии приехали, когда мы ужинали. Император приезжает завтра. К нему был послан гонец, чтобы узнать, согласится ли он присутствовать на обеде у короля? Господин Нарышкин приехал из Парижа. Там он встречался с вашей сестрой. Она пребывает в добром здравии, равно как и все ее дочери.

5 ноября.

Император приехал к обеду, около четырех часов. Утром я видела Чернышева, Меншикова и Ожаровского. Они пришли навестить меня. Вы без труда моете себе представить, как я обрадовалась им. Адам поедет жениться, когда император отправится в Вену. А пока он будет находиться здесь до тех пор, пока не уедет весь генеральный штаб. Когда мы сидели за столом у княгини Долгорукой, прибыли дворцовые форейторы и привезли приглашение на обед у короля. Было слишком поздно переодеваться. Я написала графине Ливен, что это невозможно, и отправив записку, сразу успокоилась. Я вышла, чтобы сделать покупки и нанести визит княгине Трубецкой. Вечером я написала в Москву письмо и отправилась к Долгоруким, куда пришли многие наши господа. Мы приятно беседовали. Я не знаю, что случилось сегодня с господином N-nе, но полагаю, он не упускал возможности всюду вертеться, чтобы поймать то слово, то взгляд императора. Прости меня Господи, но этот человек — полнейшее ничтожество. Несомненно одно: все рекомендации императрицы не сослужат ему доброй службы. Мне представляется, что его действия в отношении первого лица не достигают цели, или я сильно ошибаюсь. Кстати, знаете и вы, кто сейчас здесь находится? Господин Колинкур. Великий князь Михаил видел, как он утром прогуливался в парке вместе с супругой, которая очень болезненная особа. Долгорукие встречали ее в Спа. Она очень мучилась печенью. Мне так ее жалко, постольку по себе знаю, что это такое. Впрочем, мой новый лекарь, господин Монтен, которого явно сюда выслали, дает мне микстуру. Она помогает мне лучше, чем микстуры господина Рулля. Если бы я вернулась в Петербург, я бы сразу поправила свое здоровье. Но здесь в моем положении, да еще путешествуя, это невозможно. Я заканчиваю шестую тетрадь, которую собираюсь передать князю Меншикову. Он берется доставить ее вам в целости и сохранности. Хочу надеяться, что предыдущие посылки вы получали исправно. Признаюсь вам, что ваше длительное молчание по этому поводу начало было меня приводить в отчаяние. Но сейчас я готова продолжать. Прощайте, госпожа графиня. Будьте здоровы и вспоминайте иногда обо мне вместе с вашими домашними. Я рада, что Жюли выздоровела после краснухи. Всегда хорошо избавляться от болезней. Господин Вилламов, приехавший вчера из Парижа, сказал мне, что Владислав задержится там на два дня и что болезнь его была совсем неопасной.