Эдуард Буйновский - Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов

• Название: Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов
• Автор: Эдуард Буйновский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02749-3

В любом деле быть первым — трудно, но интересно. И вдвойне интересно, если это дело связано с испытаниями и пусками ракет, началом освоения космоса, первыми пилотируемыми полетами.

Эдуард Буйновский — непосредственный участник этих событий, один из первых дипломированных лейтенантов-ракетчиков, участвовал в формировании первой боевой части Ракетных войск стратегического назначения, в составе второго отряда космонавтов готовился к космическому полету, он — среди участников запусков космического корабля Юрия Гагарина и многоразового космического корабля «Буран» — апофеоза советской космонавтики. Эта книга о молодых ракетчиках, создателях отечественных образцов ракетной и космической техники, ее испытателях, первых космонавтах — жителях Звездного городка. В книге приводятся малоизвестные факты, рассказывающие об их повседневном труде, успехах и неудачах, чувствах и переживаниях, радостях и огорчениях. Юмор, тонкая ирония, шутливые ремарки и комментарии отдельных событий помогают читателю легко разобраться в сугубо технических терминах и определениях, тем более что в кропотливой и нелегкой повседневной жизни первых российских ракетчиков и космонавтов всегда было место шутке и юмору.

---

Непосредственные контакты с сержантским и рядовым подчиненным личным составом запомнились мне по двум моментам. Помнится, ко мне как-то подошел мой сержант и прямо-таки убил меня проблемой, с которой он ко мне обратился. Мать написала ему в письме, что она отказывается от него как от сына, причем по смехотворной причине — сын редко пишет ей письма. Парень чуть не плачет, просит как-то помочь. Непростое начало моих контактов с подчиненным личным составом! Сели мы с моим опечаленным сержантиком, поговорили о житье-бытье, о его родных и близких, о его отношениях с мамой, а после этого сочинили душевное письмо домой. В письме рассказали, как хорошо парень служит, что начальство им довольно, а задержки с письмами связаны с выполнением сложнейших заданий, требующих много сил и времени. Вроде бы и парень, и его маманя успокоились. Но было и еще одно обстоятельство. У Юры Лупиноса в команде был сержант Заболотный — хороший, добросовестный парень. Я его знал. Как-то Юрина команда несла караульную службу В какой-то момент после смены караула один из солдат, фамилию не помню, но знаю, что он уже закончил техникум, взял из пирамиды автомат и хладнокровно выпустил половину обоймы в Заболотного, после чего спокойно отдал автомат разводящему. На следствии он так объяснил свой поступок: «Заболотный мне не нравится, он придирался ко мне». Вот как все просто и как мало нужно, чтобы отправить на тот свет хорошего человека. Это чрезвычайное происшествие — как взрыв бомбы в нашем молодом коллективе. Мало того, что у тебя чуть ли не на глазах убивают человека, так это все происходит в части, которая только еще формируется. Меня тоже вызывали к следователю: нет ли в нашем подразделении случаев издевательства сержантов и старослужащих над молодыми солдатами (по сегодняшнему — «дедовщина»). Я, конечно, все отрицал, хотя где-то незадолго до этой трагедии с удивлением увидел, что у одного солдата зашиты карманы брюк, а сами карманы набиты песком. Страдалец объяснил, что он часто ходил, засунув руки в карманы, за что сержант и приказал зашить карманы, предварительно заполнив их песком. Может, не педагогичное, но оригинальное решение! Если бы я не отменил это мудрое сержантское приказание, то уж точно, что этот солдатик где-нибудь обязательно потерял бы свои портки — при мне он высыпал из карманов килограмма два песка. Собственно, по этому поводу меня и таскали к следователю — может, я еще кого спас от сержантских издевательств. Но я честно признался, что это был мой единственный гуманный поступок.

Более интересно и целенаправленно решалась вторая задача — освоение матчасти. Собственно, матчасть — сухое, уставное слово. Его несколько несправедливо применять при рассказе о той технике, которую нам приходилось изучать на полигоне. Конечно, нам повезло. Ведь на полигоне: в его лабораториях, на испытательных стендах, пусковых площадках отрабатывалась современнейшая, уникальная техника — продукт самой передовой по тем временам научной, технической и конструкторской мысли. А отработку этой техники производили ученые, конструкторы, испытатели под руководством Сергея Павловича Королева. Мы, молодые, пока наблюдали за всем этим сложным процессом как бы со стороны и не предполагали, что совсем скоро станем его непосредственными участниками. Помнится, как с большим любопытством и интересом мы рассматривали и даже трогали руками в монтажно-испытательном корпусе площадки № 2 наш первый советский спутник Земли (помните: бип-бип-бип с орбиты?). Правда, это был его дублер, но все равно было приятно, что вот он рядом с тобой. Когда мы, будучи еще в Ростове, летним вечером 1957 года вместе с тысячами ростовчан вышли на набережную Дона посмотреть на пролетавший спутник (его хорошо было видно на фоне темного южного неба), то мы уж точно не предполагали, что придет время и мы сможем этот самый спутник потрогать руками. Если честно, то он на меня поначалу не произвел должного впечатления. Я никак не предполагал, что первый в мире спутник Земли, запуск которого произвел такой фурор в мире, на деле всего лишь маленький блестящий шарик диаметром не более метра, с четырьмя длинными, метра по три, усами — антеннами. Кстати, я долго не мог понять, как же эти пружинные антенны выполняют свои функции, если встречные потоки воздуха должны прижимать их к корпусу спутника. Потом мне популярно объяснили, что на тех высотах, где летают эти спутники, никаких встречных потоков нет, как нет и самой атмосферы. Вот с такого элементарнейшего ликбеза началось мое приобщение к космосу. Успокаивает и тешит лишь мысль, что это было не где-нибудь, а на полигоне, рядом с этим самым первым искусственным спутником нашей планеты.

Ракеты ракетами, служба службой, но мы не забывали и о культурном досуге. Начальству нашему было не до того, как мы проводим свое свободное от службы время. А это — субботний вечер и воскресенье, если ты не в наряде, конечно. Основное культурное субботнее мероприятие — прокрутка в бараке, клубе второй площадки, какого-либо фильма, но явно не из серии «Взято в качестве трофея…», а после этого — здесь же, в зале, танцы. Партнерши — немногочисленные представительницы промышленности и работницы пищеблока. С первой категорией сложновато — мужская половина гражданских командированных от промышленности, изрядно подогретая спиртом, не очень-то подпускала нас к своим коллегам, со второй — значительно проще, но похоже, российские кулинарные техникумы отправляли по разнарядке в казахские степи не самых лучших своих представительниц. Поэтому местные эстеты, любители танцев и утонченной женской красоты (я, естественно, среди них) любыми правдами и неправдами стремились субботний вечер провести в обществе дам площадки № 10. Как правило, мы не успевали на мотовоз, который увозил по домам местных офицеров, поэтому добирались на попутных машинах. Бывало, повезет сразу, а бывало, что и стоишь на бетонке в шинелишке и в брючках навыпуск на пронзительном ветру, пока совсем не окоченеешь, плюнешь на все и вернешься в объятия местного пищеблока. А помню, один раз мы, человек пять, остановили грузовик, дружно забрались в кузов, тесно прижались друг к другу, чтобы не замерзнуть, и мигом домчались до цели — Дома офицеров на десятой площадке. Выходим на свет и к своему ужасу убеждаемся, что мы все с ног до головы, как кочегары, в угольной пыли. Оказывается, этот грузовичок привез уголь для котельной нашей площадки, водитель как-то запамятовал предупредить нас об этом, а мы в темноте и на радостях поначалу и не обратили на это внимания. Культурное мероприятие было сорвано. И еще об одном культпоходе на «десятку» память сохранила зарубку. Со временем практически у каждого из наших любителей танцев на площадке № 10 появилась своя постоянная партнерша (пусть она так называется). Во всяком случае, мы по молодости были уверены, что эта дама сердца неделю сидит у окошка, вздыхает и ждет очередной субботы, когда на попутках примчится ее донжуан. Помнится мне такой случай. В один из очередных «наскоков» на танцплощадку мне удалось познакомиться с девушкой по имени Лида. Естественно, что мы договорились, что продолжим наше томное танго в следующую субботу, в мой очередной приезд. Стал думать, чем отметить это знаменательное событие. А это были времена, когда на полигоне был строжайший «сухой» закон, с промышленниками — держателями спирта, мы еще тесно не контактировали, поэтому для нас, молодежи, это всегда была проблема. Проведя в течение недели сложные временные расчеты, в следующую субботу я был на станции Тюра-Там к тому моменту, когда проходил поезд Москва — Ташкент. Через три часа я был уже в соседнем городке Джусалы. Полчаса на то, чтобы в местном магазине купить пару бутылок портвейна с символическим названием «Лидия», и еще через три часа я уже подходил к танцплощадке, где меня конечно же с нетерпением ждала Лидия. Но увы и ах! — моя бывшая партнерша лихо отплясывала уже с другим лейтенантом. Все мои намеки на возможные сюрпризы, позвякивания драгоценными бутылками не увенчались успехом. Быстро оценив обстановку, я сразу же понял, что мой так хорошо продуманный план рухнул! В условиях острейшего дефицита по женской части это и понятно. Вокруг Лидии неотступно крутилась пара моих приятелей, а теперь уже — конкурентов и гнусных разлучников. Ситуация катастрофическая, я на грани поражения, в голове лихорадочно бродят мысли: самовольно покинул гарнизон, нарушил «сухой» закон, из скудного лейтенантского пайка потратил кучу денег. Факт налицо — я остался с «Лидией», но без Лидии. Печальный каламбур! Согревала лишь мысль, что хоть бутылки сохраню. Вот уж Володя Магичев обрадуется. Скажу, что специально ездил в Джусалы, чтобы доставить ему удовольствие. Вот так мы и веселились — молодые, здоровые, не обремененные еще семейными заботами и житейскими проблемами, жизнерадостные лейтенанты. Фантазии у местных и наших политработников хватало лишь на то, чтобы устраивать различные смотры художественной самодеятельности да вечера семейного отдыха, в простонародье — все те же танцы. Да особо и винить их было не за что. Ни у кого даже и мыслей не было пригласить на полигон на гастроли столичный театр или популярную музыкальную группу. Не положено! Секретно! Ну мы-то ладно. Народ временный, через некоторое время покинем полигон (молодо-зелено! Мы были уверены, что наше постоянное место расположения будет где-то невдалеке от цивилизации!), а каково местным офицерам, о которых никто не знает и к которым никого не пускают. В 1958 году Н. С. Хрущев в одном из своих зарубежных выступлений так сказал о первых ракетчиках, первых испытателях: «…A кто конкретно эти люди — пока широко не известно. Тем, кто создал ракету и искусственные спутники Земли, мы воздвигнем обелиск, золотом напишем их славные имена, чтобы они в веках были известны потомкам. Да, когда придет время, будут опубликованы фотографии и имена этих прославленных людей, и они станут широко известны в народе. Мы очень ценим этих людей, дорожим ими, оберегаем их безопасность…» Хорошие слов а! Вот только с безопасностью можно было бы и послабее. Куда уж безопаснее бескрайние казахские степи и строжайшие запреты на общение с внешним миром!