Антон Чехов - Том 23. Письма 1892-1894

• Название: Том 23. Письма 1892-1894
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1977

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

В пятом томе печатаются письма Чехова с 1 марта 1892 по 31 декабря 1894 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Распространились слухи о болезни Плещеева*, якобы опасной; получил известие, что опасного ничего нет. Старик живет в Ницце и стареет не по дням, а по часам. Знаменитый Кусмауль разрешил ему провести лето в Петербурге. Зимой опять в Ниццу. А к чему старику Ницца? Ему бы вернуть прежнюю обстановку, когда у него было много долгов, но жилось легче и беспечальнее.

Умер от чахотки молодой писатель Бибиков*, которого не любили и которому не поверили, когда он написал из Киева, что у него чахотка.

Знаете, я чуть было не купил имение в Черниговской губ<ернии>, недалече от Бахмача. Заньковецкая сватала*. Если бы не купил на севере, то наверное купил бы около Заньковецкой.

Приезжайте же. Право, север не так плох, как Вам кажется. К Вашему приезду мы устроим колодезь с журавлем. Приезжайте хотя бы затем, чтобы посмеяться над нашим смешным хозяйством, а в особенности над прудом.

До свиданья! Да хранит Вас бог.

Душевно преданный

А. Чехов.

Суворину А. С., 6 апреля 1892*

1156. А. С. СУВОРИНУ

6 апреля 1892 г. Мелихово.

6 апр.

Амфитеатрова я знаю*. Это человек с дарованием. Фельетон писал он, по-видимому, вместе с другом своим Пассеком, который кончил на юридическом и состоит где-то приват-доцентом, а потому и посвятил половину фельетона юристам и приват-доцентуре. Ракшанину же имя легион*. Таких нестерпимо много.

У нас Пасха. Церковь есть, но нет причта. Собрали со всего прихода 11 рублей и наняли иеромонаха из Давыдовской пустыни, который начал служить с пятницы. Церковь ветхая, холодная, окна с решетками, плащаница — это доска в 1½ аршина длиною с тусклым изображением. Пасхальную утреню пели мы, т. е. моя фамилия и мои гости, молодые люди. Вышло очень хорошо и стройно, особенно обедня. Мужики остались предовольны и говорят, что никогда служба у них не проходила так торжественно. Вчера во весь день сияло солнце; было тепло. Утром я пошел в поле, с которого уже сошел снег, и полчаса провел в отличнейшем настроении: изумительно хорошо! Озимь уже зеленая, а в лесу травка.

Мелихово Вам не понравится, по крайней мере в первое время. Тут всё в миниатюре: маленькая липовая аллея, пруд величиною с аквариум, маленькие сад и парк, маленькие деревья, но пройдешься раз-другой, вглядишься — и впечатление маленького исчезает. Очень просторно, несмотря даже на близкое соседство деревни. Кругом много леса. Изобилие скворцов. А скворец может с полным правом сказать про себя: пою богу моему, дондеже есмь*. Он поет целый день, не переставая.

В четверг или пятницу на этой неделе еду в Москву за деньгами. Обнищал зело. Если же я поеду на Фоминой неделе, то дам Вам знать, чтобы в Москве нам встретиться.

Амбулаторный тиф моего брата очень меня беспокоит. Не говорю уж о беспорядочности, свойственной этой форме тифа, но он разрушает его здоровье, старит его не по дням, а по часам. А дети — малолетки. Говорят, он расходится с Шереметьевым*, у которого, если верить ему, он получал приличное жалованье. Воображаю положение Шереметьева, которого Александр, вероятно, бонбандирует тифозными письмами. Вообще грустно.

Должно быть, встретимся в Москве.

Дай бог всего хорошего. Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

По весьма достоверным известиям, разговор Александра с Шереметьевым по телефону есть чья-то выдумка.

Мне хочется с Вами поговорить.

Шавровой Е. М., 6 апреля 1892*

1157. Е. М. ШАВРОВОЙ

6 апреля 1892 г. Мелихово.

6 апрель. Ст. Лопасня.

Радуйтесь, «Михаил Иванович» нашелся. Вы приложили только две марки, а надо было пять, потому-то пакет Ваш увезли в Серпухов и прислали мне оттуда повестку, чтобы оштрафовать меня на 42 коп.

Вас же следует оштрафовать на 42 рубля за то, что Ваш писатель проповедует безнравственные идеи. Он говорит Михаилу Ивановичу: «И помните, что богу всякие люди нужны». Ну нет, брюнеты, живущие на дамский счет, богу совсем не нужны*. По существующим понятиям бог есть выражение высшей нравственности. Ему могут быть нужны только совершенные люди. Если химик или биолог говорит, что в природе нет ничего нечистого и всё существующее необходимо, то это понятно; тут точка зрения естественника, а не моралиста. Ваш же Репин морализует*.

Рассказ написан по обыкновению мило и со вкусом, герой — живое лицо, но архитектура немножко подгуляла. Герой то лежит в кресле и качается, то обедает, то играет, то гуляет — короче, так много мест и времени, что приходится ожидать очень много действия, а действия-то и нет. Лежанием в кресле Вы начали, а обедом следовало бы закончить.

Поздравляю Вас с Пасхой. Брат, который гостит у меня, кланяется и вместе со мной желает Вам всего хорошего.

Преданный

А. Чехов.

На конверте:

Здесь, Б. Афанасьевский пер., д. Лачиновой Елене Михайловне Шавровой.

Лейкину Н. А., 7 апреля 1892*

1158. Н. А. ЛЕЙКИНУ

7 апреля 1892 г. Мелихово.

7 апр. Ст. Лопасня.

Посылаю Вам, добрейший Николай Александрович, обещанные мелочишки*. Употребите, буде годятся. Под рассказом я подписался псевдонимом*, ибо Чехонте уже упразднен мною, а Чехова позвольте оставить для рассказов иного тона.

Фруктовые деревья буду сажать непременно, и весной и осенью. Яблонь у меня много, слив тоже.

М. А. Суворину написал*.

За обещание приехать благодарю. Когда будете в Москве, не забудьте побывать в книжном магазине «Нового времени» и справиться, где я: в Москве или в деревне. Весною буду часто бывать в Москве.

Жду к себе Лазарева и Ежова.

Желаю всего хорошего. Храни Вас бог.

Ваш А. Чехов.

Получил в подарок пару выездных лошадей*.

Суворину А. С., 8 апреля 1892*

1159. А. С. СУВОРИНУ

8 апреля 1892 г. Мелихово.

8 апрель.

В Москве я буду в среду и в четверг на Фоминой неделе. Это непременно. Едучи в Москву, телеграфируйте: «Москва, Тверская застава, Миусское училище, Чехову». Это адрес Ивана. Я бы и раньше приехал, но рассказ еще не готов*. С пятницы Страстной до сегодня у меня гости, гости, гости… и я не написал ни одной строки.

Если бы Шапиро подарил мне гигантскую фотографию*, о которой Вы пишете, то я не знал бы, что с нею делать. Громоздкий подарок. Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за 30, и я уже чувствую близость 40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как-то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством, как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением, или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то всё, значит, к лучшему.

Вчера и сегодня головная боль, начавшаяся мельканьем в глазу, — болезнь, которую я получил в наследство от маменьки.

У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа*; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одежа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: «Голубчик, ударь его головкой по ложу…» Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать.

Жан Щеглов, с которым Вы проскучали целый вечер, большой противник всяких ересей, в том числе и женского ума. А между тем, если сравнить его, например, хотя бы с Кундасовой, то перед нею он является маленькой монашенкой. Кстати, если увидите Кундасову, то поклонитесь ей и скажите, что мы ее ждем к себе. На чистом воздухе она бывает очень интересна и гораздо умнее, чем в городе.

Был у меня Гиляровский*. Что он выделывал, боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна. Говорил он не переставая.

Будьте здоровы и благополучны. До свиданья в Москве!

Ваш А. Чехов.

Смагину А. И., 10 апреля 1892*

1160. А. И. СМАГИНУ

10 апреля 1892 г. Мелихово.

10 апрель.

Милый друг, граб не выносит московских морозов. Кстати сказать, морозы прошли, снега уже нет, пруд полон, скворцы поют и по полю можно гулять, яко по суху*. Весна форменная. В субботу мелиховские мужики уже выгоняют скот в поле.