Вильям Каунитц - Подозреваемые

• Название: Подозреваемые
• Автор: Вильям Каунитц
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-7001-0204-8

Вильям Дж. Каунитц — автор нашумевших романов «Полицейское управление» и «Подозреваемые» обращается к теме трудной и опасной работы полицейских в Нью-Йорке. Главные герои — лейтенанты полицейского управления ведут расследования сложных, запутанных дел и во имя торжества справедливости рискуют жизнью.

Покормив голубей в бруклинском парке, пожилой господин с мощным помповым ружьем пристрелил тихую хозяйку кондитерской и ее клиента. Кому нужна смерть хотя бы одного из них, пытается выяснить лейтенант Энтони Скэнлон, ведь убили коллегу, офицера полиции. Но до завершения его расследования в романе «Подозреваемые» произойдет еще много убийств, и правда будет слишком горька…

Особую остроту и подлинность роману придает то, что его написал детектив нью-йоркского управления полиции лейтенант Вильям Каунитц.

---

— Конечно, Лу, — обрадовался Колон и быстро удалился.

— Что случилось прошлой ночью в больнице? — обратился Скэнлон к Хиггинс.

Долго сдерживаемый смех вырвался наружу.

— Крутой мужчина был привязан к больничной каталке. Он еле утихомирился.

Скэнлон и Хиггинс пошли в зал суда и присели в углу на скамейку. Полицейские бездельничали в ожидании начала слушаний. Одинокий пристав сидел перед скамейкой, уточняя повестку дня.

Быстрым шагом в комнату вошли адвокаты. Некоторые приблизились к приставу и стали о чем-то шепотом договариваться, последовало быстрое рукопожатие, а потом пристав переложил какие-то письменные показания на верх стопки.

«Уголовное судопроизводство в действии», — подумал Скэнлон, складывая газету.

Время шло. Скэнлон разгадывал кроссворд. Хиггинс читала любовный роман. В дверях появился мужчина в сером костюме и старомодном галстуке, с охапкой папок в руках. Он окликнул Скэнлона.

— Я здесь, советник, — отозвался тот.

— Я помощник окружного прокурора Рабинович, — представился подошедший и присел на скамейку рядом с Хиггинс. — Меня назначили обвинителем в деле Хэмила.

Он раскрыл одну из папок и прочел подробности ареста.

— Есть что-нибудь еще полезное для меня?

Скэнлон посмотрел на Хиггинс. Они поразмыслили над вопросом прокурора и покачали головой.

— Это все, — подытожил Скэнлон.

— Если я правильно понял, Хэмил не подозревается в убийстве Галлахера и Циммерман? — поинтересовался Рабинович.

— Пока нет, — ответил Скэнлон, — но расследование продолжается.

— Что это значит?

— Это значит, что расследование продолжается.

— Вы подсунули мне кота в мешке, — раздраженно сказал Рабинович.

— Мы только делаем свою работу, прокурор, — парировала Хиггинс.

— Я попробую ускорить дело. Мне хочется побыстрее спихнуть его.

В 11.2 °Скэнлон, прокурор, Эдди Хэмил и предоставленный ему защитник стояли перед столом судьи и слушали, как пристав оглашает обвинение. Тот бубнил:

— …Все вещественные доказательства будут приняты как улики по делу обвиняемого…

Судья определил размер залога — двести тысяч долларов. Мрачного арестанта увели два офицера суда.

Скэнлон вышел из зала суда. Колон и Хиггинс поджидали его. Колон смущенно оглядывался, Хиггинс улыбалась.

— Привет, Скэнлон, — раздался вдруг до боли знакомый голос.

Он услышал его и замер, радостное возбуждение охватило его.

— Я вас догоню, — крикнул он детективам.

Джейн Стомер стояла справа от дверей в зал заседаний. На ней была плиссированная юбка нежно-сиреневого цвета, легкая шелковая блузка и белые туфли. Он увидел ее улыбающиеся глаза и влажные губы. Она была без чулок, стройные загорелые ноги лоснились. Он вспомнил, как она разбрасывала их для него, и почувствовал сердцебиение.

— Привет, Джейн, — смущенно произнес он.

Она улыбнулась.

— Ты в хорошей форме, Скэнлон.

— Ты тоже.

— Я слышала о твоем великом аресте, — сказала она. — Ходят слухи, что это дохлое дело.

— Как ты жила?

Она странно посмотрела на него, словно хотела удостовериться, что перед ней прежний Тони Скэнлон.

— Хорошо. Как твоя мама?

— Хорошо, спасибо. А твои родители?

— Тоже.

— Я очень скучал по тебе.

— Явно недостаточно, чтобы позвонить. — Она усмехнулась.

Он опустил глаза.

— У меня все те же трудности.

— Их можно было разрешить. Но, как я предполагаю, ты до сих пор не обратился за помощью к профессионалу.

Скэнлон вздохнул.

— Пока нет.

На ее лице появилось выражение безнадежности.

— Было приятно снова увидеть тебя, Скэнлон. — Джейн кивнула и пошла к двери. Скэнлона охватило ужасное ощущение потери. Вдруг он услышал свой голос и увидел, как Джейн остановилась. Он побежал за ней, расталкивая толпу, схватил ее за руку и повлек за собой, стараясь отыскать местечко, где они могли бы спокойно поговорить. Не найдя укромного уголка, он провел ее через здание и вывел на Бейкер-стрит.

— У меня через пять минут заседание, — возмущалась она, пытаясь высвободить руку.

— Ну, пожалуйста, одну минутку.

Улица была забита полицейскими машинами, фургонами, автобусами с шумными ватагами туристов. Скэнлон лихорадочно огляделся. Покрепче ухватив Джейн за руку, он увлек ее за собой в проход к между машинами и усадил на скамейку в скверике на Бейкер-стрит.

Японские туристы с фотоаппаратами сновали по парку, снимая Чайнатаун.

— Ну? — спросила она, устраиваясь возле Скэнлона.

Он не репетировал свою речь, но слова текли рекой. Понимая, что времени мало, Скэнлон говорил быстро и горячо, не испугавшись ее сердитой мины и сурового взгляда. Он рассказал ей, что очень тяжело переживает свою ущербность, что не в силах перенести потерю ноги и мужественности, что в больнице его мучили кошмары, что ему снилось, как обнаженная Джейн садится верхом на его ноги, но, увидев культю, с хохотом убегает прочь. Он рассказал, как тосковал, какой пустой стала его жизнь без нее.

— Я наделал так много глупостей, — закончил он, сжимая ее руки.

— Да, и впрямь. — Она высвободила руку и взглянула на часы. — Ну-с, и к чему все это?

— Я люблю тебя, Джейн, и хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.

Она тяжело вздохнула. Ее голос смягчился.

— Не могу, Тони. В моей жизни теперь другой мужчина. — Она встала. — Прощай.

Детектив Элис Гереро была стройной тридцатилетней женщиной. Стрижка а-ля мохаук подчеркивала ее высокие скулы. У нее были умные, кошачьи глаза и узкий подбородок. Она стояла перед Сигрид Торссен, держа указательный палец на уровне глаз свидетельницы.

— Сигрид, я хочу, чтобы вы остановили взгляд на моем пальце, а потом опустили веки.

Они были в звуконепроницаемой комнате научно-исследовательского отдела на одиннадцатом этаже управления. Закончив, детектив Гереро отошла и села за стол.

— Для чего мы это делаем? — спросила Сигрид Торссен, отбросив с лица светлые пряди.

— Этот тест помогает определить, хорошо ли вы поддаетесь гипнозу.

— И как? Вы смогли определить?

— Да, вы сумели смотреть на мой палец не отрываясь.

Она закинула ногу на ногу и подалась вперед.

— Сигрид, мы пользуемся расслабляющим гипнозом. Я помогу вам расслабиться, чтобы раскрепостить ваше подсознание. Так я уведу вас в прошлое, верну в тот четверг и в парк Макголдрик. Но прежде я хочу, чтобы вы рассказали мне о том дне все, что помните.

Сигрид Торссен заговорила. Когда свидетельница умолкла, детектив-гипнотизер вновь обратилась к ней:

— Я хочу, чтобы вы знали: под гипнозом вы не будете говорить и делать то, чего не хотите. У всех нас есть что-то сокровенное, поэтому если я задам вам вопрос, на который вы не хотели бы отвечать, так и скажите, хорошо?

— Ладно.

— У вас есть вопросы?

Свидетельница повернулась и кивнула в сторону большого встроенного в стену зеркала.

— Это стекло с односторонней светопроводимостью?

— Да.

— И нас видно сквозь него?

— Да, лейтенант Скэнлон и детективы Хиггинс и Колон находятся в соседней комнате. Вам это мешает?

Сигрид Торссен улыбнулась стене.

— Мне это не мешает.

— Начнем, — сказала гипнотизер, указывая рукой на диван у стены.

Свидетельница глубоко вздохнула, еще раз посмотрела на стену и опустилась на диван, скрестив длинные ноги.

— Удобно? — спросила детектив.

— Очень.

— Я хочу, чтобы вы закрыли глаза и расслабились.

Ее успокаивающий голос стал тише, в нем появились мягкие, усыпляющие нотки.

— Расслабьте свое тело. Почувствуйте, как это приятно. Почувствуйте, как расслабляются ваши члены и мозг. Ощутите тепло, разливающееся от лба по щекам и губам. Я хочу, чтобы вы поудобнее устроили язык во рту. Ощутите, как расслабляется ваш язык, ваша шея, грудь, руки, пальцы, живот, все органы. Расслабьтесь, расслабьтесь…

За стеклянной стеной Колон слегка толкнул локтем Скэнлона.

— Меня дрожь пробирает.

— Это потому, что она усыпляет всех твоих тараканов, — съехидничала Хиггинс.

Колон укоризненно взглянул на нее, пробормотал что-то нечленораздельное и снова повернулся к свидетельнице.

— …Почувствуйте, как проясняется в голове, а тело расслабляется. Я хочу, чтобы вы представили себе часы. Смотрите, как стрелки движутся назад, уносят вас в прошлое, в тот четверг в парке Макголдрик. Видите себя в парке? Скажите мне, что вы делаете?

— Я играю с Дженифер. «Красивая маленькая девочка. Мама любит тебя. Взгляни-ка на эти щечки! Какие они хорошенькие!»

— На соседней скамейке сидит старый человек, — сказала детектив. — Расскажите мне о нем. Сосредоточьтесь на нем и расскажите все, что можете.

— Он одет в мешковатые черные брюки, заляпанные краской. На нем грязный белый пуловер и какая-то армейская куртка. Ему, наверное, жарко во всей этой одежде. Волосы у него седые и нечесаные, лицо изборождено морщинами. Я улыбнулась ему. Он мрачно взглянул на меня. Пошел он к черту! У него на коленях сумка, набитая тряпьем и старыми журналами. Он запустил руку в сумку и достал пакет с орешками. У него женские часы на тонком золотом браслете. Он бросил пакет от орешков на землю. Один голубь схватил орешек. Подбежали другие голуби.