Михаил Пришвин - Дневники 1928-1929

• Название: Дневники 1928-1929
• Автор: Михаил Пришвин
• Издательство: Русская книга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-268-00566-9

Книга дневников 1928–1929 годов продолжает издание литературного наследия писателя.

Первая книга дневников (1914–1917) вышла в 1991 г., вторая (1918–1919) — в 1994 г., третья (1920–1922) — в 1995 г., четвертая (1923–1925) — в 1999 г., пятая (1926–1927) — в 2003 г.

Публикуется впервые.

---

И вот почему нельзя натаскивать молодую собаку со старой: старая собака всегда немного подпорчена. Однако достоинства Кенты столь велики, сокращение времени натаски с двумя собаками так огромно, что в этот раз я решил попробовать учить <2 нрзб.> Нерль при помощи ее матери Кенты.

2. Гнездо ласточки

Я натаскиваю собак с 1-го Июля в так называемом Московском полесье, где немало мест не менее глухих и не менее обильных дичью, чем настоящее Полесье. К 1-му Июля я заканчиваю все свои дела и уезжаю куда-то, точно не зная никогда, до замерзания рек. В этот раз я нашел ямщика на сорок пять верст до одного села. Не доехав 3-х верст от намеченной цели, я пленился чудесным охотничьим ландшафтом. Подвернулась окруженная лесом деревенька, в ней хорошая изба. Мы сняли избу, внесли свои вещи и отправили ямщика; обрадовав ямщика полной платой, хотя он не доехал положенные три версты. К вечеру мы прекрасно устроились, за перегородкой спальня, за другой перегородкой столовая, третья комната мой кабинет, в нем…

6 Июля. Продолжалась буря с холодным дождем. Я написал «Натаска Нерли» и в дождь с Ефр. Павл. пошел на почту в Федорцово.

Начиная с полдня, ветер постепенно начал стихать, к вечеру совершенно разведрилось, и вечер вышел на славу.

Пришел Павел, и мы пошли с Кентой по клюквенной тропе в заказник на восток. Перешли <1 нрзб.> приболотицу с высокими поросшими осокой кочками и чахлыми березками. Мало-помалу березки стали сменяться сосенками и, наконец, вовсе исчезли. Кента нашла выводок глухарей. Цыплята (4) были величиной с голубя. По словам Павла, это поздний выводок, он видел глухарят в тетерева. Еще мы нашли старого глухаря и вальдшнепа на яйцах (три яйца). Не доходя до Симонова Острова (тропа с Сим. Остр, продолжается до р. Везы), свернули влево, на месте сворота я сделал заметку на березе. Минут через 15 мы вышли на Сеславинскую бель (Сеславинское болото). Это огромное клюквенное моховое открытое болото с очень редкими чахлыми деревцами. По словам Павла, тут весной токует до 50 шт. глухарей, а осенью они рассаживаются на деревца по всему болоту. Тут же и тетеревиный ток. По разговорам Павла все местные охотники на заказник не обращают внимания и охотятся. Доказательством был шалаш под тетеревей (большой ток). Мы прошли западным краем на север до Федорцовой тропы, на юго-востоке остался Симонов Остров, за ним Шуев огарок, Мошка, Веза. Северная часть леса между Сеславинской белью и плесами Полубарского называется Клин. На обратном пути возле Федор, тропы нашли разодранную кочку с осиным гнездом. Павел сказал, что это «ястреб расчекал», что ястреб будто бы нападает на ос, сидит и глотает одну за одной (сам видел). «А что они ему могут сделать, разве что в глаз?» Тропа по выходе на Федорцовское бекасиное болото Журавлиху теряется. Если идти с б. дороги на бель, то надо найти в левой руке замеченную мной березу с очищенным от сучьев стволом у вершины, вершина шапкой. Шагов сто вправо от березы тропа. На Журавлихе множество бекасов и, кажется, один дупель с молодым. В кустах было два черныша. Много чибисов и кроншнепов вились и кричали над нами.

7 Июля. (4-й урок).

Утро нежаркое, мало постоянное, все боимся, или дождь пойдет, или все вдруг обернется в жару и слепни не дадут работать собаке.

Ходил с Нерлью до Скорынинской прямой канавы, которую не посмел переходить, и вернулся домой.

Нерль уже усвоила себе вполне прекрасную, спокойную, вдумчивую манеру поиска своей матери с постоянной готовностью высоко поднимать голову, стараясь схватить запах дичи по воздуху.

<На полях> Натаска Нерли (Продолжение «Записок Охотника»).

Вот что у нас было сегодня.

Стойка накоротке

Возмущение кроншнепов было очень сильное, когда мы пришли на болото. Потом они нас оставили совершенно, ни звука, и это тоже прием: чтобы охотник дальше не искал, дичи нет. Нерль стала приискивать в осоке. Меня порадовало, что она сделала небольшой кружок, центром которого было причуянное место, вернулась к исходной точке, сделала больший круг, нашла новую точку запаха, но не удержалась на нем и пошла в беспорядочный розыск. Я провел мысленную линию между двумя причуянными токами, пустил Нерль на продолжение линии в сторону болота, и она там вдруг стала и настолько крепко, что я не торопясь подошел к ней, погладил, пристегнул поводок к ошейнику. Она все стояла. Я пригляделся и увидел большую лежащую птицу, величиной почти в молодую крякву, о которой говорят «в матку», хотя молодая, еще не может летать. Но во второй момент я узнал молодого кроншнепа. Крепко придерживая Нерль за ошейник, я подвел другую руку к лежащей птице и схватил ее. В это мгновение Нерль бешено рванулась. Я угрожающе потряс ее за ошейник и заставил лежать. Дал ей понюхать кроншнепа несколько раз. Он был величиной вполне кроншнеп, только нос короче раза в три. Потом я пустил его. В первый момент он распустил огромные кружевные крылья. Мне кажется, если бы у этих птиц центр спасения в первое время не находился бы в крепких быстрых ногах, он мог бы вполне полететь. Он просто больше надеялся на свои крепкие ноги и скрывающую его осоку, чем на нежные крылья, и потому подобрался и побежал. Долго его серая голова мелькала между раковыми шейками, потом дальше, где раковые шейки кончились, голова мелькала между белой пушицей, а еще дальше скрылась голова, но осока шевелилась и раскачивались отдельные тростинки.

Нерль смотрела туда и видела все. Я пустил ее. Она бросилась со всех ног, но по свистку вернулась ко мне. Свисток ее мгновенно поражает, и слушается его она бесповоротно.

<Приписка на полях> Встреча с хозяином тростников.

Мы с Нерлью шли краем Трестицы возле тростников, за полосой которых был лес. Шаги мои по болоту едва ли были слышны. Может быть, Нерль, бегая, пошумела тростниками, и одна по одной они передали шум и встревожили стерегущего своих молодых Хозяина тростников. Он, потихоньку ступая, немного раздвинул тростники и выглянул в открытое болото.

…Я увидел перед собой в десяти шагах отвесно стоявшую среди тростников длинную шею журавля. Он посмотрел на меня, как если бы я посмотрел на тигра, смешался, спохватился, побежал, замахал и, наконец, медленно поднялся в воздух.

Тетерева

Нерль замешкалась в кусту. Я спешно пошел посмотреть, чем она там занималась. Не дойдя до нее на десять шагов, я попал в центр тетеревиного выводка. Полетели тетеревята, поднялась матка, упала, опять поднялась и <1 нрзб.> тихо полетела. Нерль за ней бросилась. Случилось самое страшное, чего нужно бояться больше всего. Если только собака забудется, войдет в азарт и бросится гоняться за маткой и так войдет в царство безграничной свободы, она может потом никогда не забыть эту сладость, и никакое ученье тогда не поможет… Я кричал: «назад!», она не слышала. Матка летела так тихо, что мне казалось, я сам бы мог догнать ее. И вот позор! Я сам бежал во весь дух, на ходу не видя и напрасно хватая то место, где был свисток. Наконец, я сообразил, что свисток был в руке, свистнул, и Нерль остановилась как пораженная. Тетеревиная матка продолжала вдали разделывать напрасно свои разные фокусы. Дудки, матушка!

Нерлюшка в руках.

Да, она в руках. Больших соблазнов нет для собаки. Радостный сел я на кочку покурить и раздумывал, кого же мне благодарить за собаку: природу или культуру, в последнем случае и свое мастерство. Но мне пришлось отбросить свое мастерство, потому что в этом случае я далеко не оказался мастером, сам бежал за тетеркой — я не должен был так доверяться…

Вот что я думал. Весь процесс натаски у собаки проходит как воспоминание. Она как будто вспоминает и не сразу, ей трудно, я помогаю, указываю ей то, чем и как занимались ее культурные предки. Я один из культурных агентов, работавших много лет над дикой природой собаки. Но как приближающийся христианский праздник Петров день потому так прочен в народе, потому имя Петр так твердо держится на этом мелькающем в годовом вращении солнца дне, что связан с великим, всем понятным, дорогим, нужным днем цветения трав и ржи и жарких любовных производительных сил человека, так культурные приемы дрессировки собак потому удаются, что связываются с исконной потребностью собаки искать дичь и ловить. Культура берет себе «ловить», природе остается «искать». Впрочем, конечно, не без плутни происходит такое сочетание природы и культуры, как все равно не без плутни вошло и сочетание имени Петра (Петр — камень, на сем камне созижду церковь) с делами бога Ярилы.

<Приписка на полях> Бекасы. По пути к Прямой канаве встретились два бекаса и выводок. Все бекасы слетели от меня с тропы, когда Нерль была в стороне. По одному теплому месту Нерль сделала стойку, по другим нет. В общем, она сейчас может делать стойки только накоротке, потому что не владеет потяжкой.