Николай Купцов - Воздушные рабочие войны

• Название: Воздушные рабочие войны
• Автор: Николай Купцов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Поселок, в котором мы остановились, также оказался временным местом пребывания школы. После вероломного нападения на нашу страну фашистской Германии началась эвакуация промышленных предприятий, учреждений и военных учебных заведений в восточные районы страны. На наши аэродромы прилетели эскадрильи истребителей Качинской военной авиационной школы пилотов, а нашу школу перебазировали еще дальше на восток - на станцию Чебеньки Оренбургской области и дали ей название 3-я Чкаловекая военная авиационная школа пилотов (ЧВАШП).

Эту школу я и окончил в июле 1942 года. Всем ее выпускникам было присвоено воинское звание сержант.

Большую группу выпускников 3-й ЧВАШП направили в 27-ю запасную авиационную бригаду (ЗАБ) для обучения дневным и ночным полетам на тяжелых дальних бомбардировщиках в составе штатных экипажей.

В 43-м запасном авиаполку этой бригады из прибывших отдельными группами летчиков, штурманов, воздушных стрелков-радистов и воздушных стрелков были сформированы боевые экипажи.

В экипаж, куда меня назначили командиром, вошли: штурман сержант Владимир Кулаков, воздушный стрелок-радист старшина сверхсрочной службы Василий Сорокодумов и воздушный стрелок старший сержант Александр Карелин. Если проследить состав экипажа по званиям, вспомнив, что командиром его был сержант, то получается довольно странная картина. Но таков был приказ Наркомата обороны - из авиашкол пилотов и штурманов выпускать в звании сержант, хотя при поступлении в школу нам говорили, что выпускать будут лейтенантами.

Самым старшим в экипаже по возрасту и званию был Василий Сорокодумов. Он родился в 1918 году в Оленинском районе Калининской области. До войны отслужил срочную службу, летал на самолетах стрелком-радистом. Затем остался на сверхсрочную. Совершив не один десяток тренировочных прыжков с парашютом, Василий получил звание "Парашютист-инструктор".

В 43-й запасной авиационный полк старшина Сорокодумов прибыл в качестве воздушного стрелка-радиста. Это был прекрасной души человек. Внимательный, чуткий ко всем и очень скромный. Как радист большой мастер своего дела.

Владимир Кулаков и Александр Карелин. Одинаковые по возрасту, но совершенно разные по характеру. Володя энергичный, иногда резкий и вспыльчивый. Саша же, наоборот, спокойный, даже немного флегматичный. Казалось, ничто не может вывести его из равновесия.

Владимир Кулаков родился 8 февраля 1922 года в селе Новая Даниловка Акимовского района Запорожской области в семье крестьянина. Окончил 9 классов средней школы и поступил в педагогический техникум в городе Запорожье.

В октябре 1940 года был призван в армию. В течение трех месяцев служил рядовым бойцом гранатометчиком в мотомеханизированном полку в Белостоке. В январе 1941 года после прохождения медицинской комиссии как имеющий среднее специальное образование был направлен в Ташкентскую авиационную школу стрелков-бомбардиров. Окончил ее летом 1942 года, получил воинское звание сержант и сразу же был направлен для дальнейшего обучения в Первую высшую школу штурманов и летчиков авиации дальнего действия. Прошел курс обучения самолетовождению и бомбометанию. После этого прибыл в запасной авиаполк. Володя был молодым, но очень способным штурманом.

Александр Карелин прежде служил помощником командира взвода в батальоне охраны. Служба спокойная и необременительная. Но Саша хотел стать воздушным бойцом. Командование удовлетворило его просьбу и направило в летную часть. Впервые в воздух он поднялся в составе нашего экипажа и довольно быстро освоился с воздушной обстановкой, со своими новыми обязанностями. Во всех боевых вылетах он являлся надежным защитником экипажа.

Самым молодым в экипаже был командир корабля. Но, честно говоря, я ни разу этого так и не почувствовал. Мы сразу же нашли общий язык, быстро сработались, всегда и везде старались держаться вместе. Получился хороший, спаянный, по-настоящему дружный комсомольский боевой экипаж.

Изучив все необходимые теоретические дисциплины, в том числе, конечно, конструкцию и правила эксплуатации самолета, его оборудования и двигателей, мы приступили к полетам (теперь уже в составе штатного экипажа) на переходном самолете ДБ-ЗА (дальний бомбардировщик, или просто "аннушка", как его любовно называли летчики). Переходным он был потому, что после него нам предстояло освоить боевой самолет, на котором экипаж будет воевать. Можно было, разумеется, обучать нас сразу на боевых самолетах. Но их, к сожалению, тогда еще не хватало.

"Аннушки" давно уже выработали свой ресурс. Это было заметно даже по их внешнему виду. Заклепки, которые крепят дюралевую ленту, закрывающую стык центроплана с крылом, почти все срезались. Крыло из-за этого имело большую амплитуду колебаний при рулении по грунту. Создавалось впечатление, что оно плохо закреплено и вот-вот отвалится. Кабина штурмана почти полностью была заделана фанерой, и между отдельными ее листами и рамкой виднелись большие щели. Поэтому в полете как штурмана, так и сидящего за ним летчика продувало всегда довольно основательно. Никакой перегородки между нашими кабинами не было. Зимой, чтобы не обморозить лицо, приходилось летать в меховых масках.

Но, несмотря ни на что, мы верили в надежность нашей техники и продолжали без срывов и летных происшествий выполнять программу полетов.

Вначале мы отрабатывали элементы визуального полета по кругу: взлет, набор высоты, развороты, горизонтальный полет, заход на посадку, посадка. Затем тренировались в выполнении разворотов на заданный курс, спиралей и виражей. После этого приступили к обучению полетам по приборам в закрытой кабине. Это был довольно сложный, но необходимый вид подготовки. Без освоения полетов по приборам о полетах ночью и днем - в сложных метеоусловиях - нечего было и мечтать.

После успешного окончания программы обучения на самолете ДБ-ЗА мне и штурману Володе Кулакову было присвоено очередное воинское звание старший сержант. Наш экипаж в полном составе перевели в 7-й запасной авиационный полк 27-й запасной авиабригады. Здесь мы должны были освоить боевой самолет ДБ-ЗФ, на котором в дальнейшем предстояло громить врага.

Бомбардировщик ДБ-ЗФ (через некоторое время его стали называть Ил-4 в честь генерального конструктора С. Ильюшина) являлся улучшенной модификацией самолета ДБ-ЗА и мало чем отличался от него как по оборудованию, так и по технике пилотирования. Поэтому очередное переучивание прошло довольно быстро и без особых трудностей.

При той подготовке, которую нам дали полеты по приборам в закрытой кабине днем, полеты ночью большой сложности не представляли. После нескольких вывозных и контрольных полетов с инструктором все экипажи начали летать ночью самостоятельно. Как всегда, вначале отрабатывали элементы полета по кругу, затем в зону и на маршрут. На заключительном этапе обучения предусматривались длительные - по 6-8 часов - маршрутные полеты ночью с бомбометанием на двух полигонах.

Наш экипаж успешно выполнил всю программу подготовки в самый короткий срок. Надо было торопиться. Шла война, и все мы спешили скорее попасть на фронт.

Испытание на прочность

Правда, не все тогда прошло гладко. Завершающий зачетный полет ночью, длившийся 8 часов, который мы выполняли со штурманом-инструктором старшим лейтенантом И. Н. Клочковым, едва не стал для нашего экипажа последним.

Полет проходил на высоте 5000 метров. До очередного контрольного поворотного ориентира - озера Чел-кар, что в 70 километрах южнее города Уральска, оставалось две минуты. Летный состав называл район озера "гнилым углом", так как там очень часто бывали, грозы. И на этот раз мы наблюдали грозу слева и впереди по курсу.

В нашем распоряжении в то время не было приборов, с помощью которых мы могли бы определить точное расстояние до грозового облака. Визуально же нам казалось, что до грозы еще далеко и мы успеем выйти на озеро Челкар, сделаем над ним правый разворот к продолжим полет строго по заданной линии.

Все началось с легкого потряхивания самолета, продолжавшегося несколько секунд. Впечатление было такое, будто мы на автомашине с ровной асфальтовой дороги выехали на булыжную мостовую. Одновременно начался сильный треск в радиоаппаратуре, о чем мне доложили штурман и радист, и в СПУ (самолетном переговорном устройстве). Я приказал выключить радиостанцию и РПК (радиополукомпас), чтобы они не вышли из строя.

Поняв, что дальше идти невозможно, немедленно начал правый разворот и сообщил о своем решении экипажу. Но как только крен достиг 15-20 градусов, самолет сильно бросило вниз. Пилотажные приборы при этом начали давать очень странные показания. Стрелка высотомера показывала такую быструю потерю высоты, какая может быть только при отвесном пикировании. Стрелка вариометра (прибора, показывающего подъем или спуск) упала вниз и сделала несколько оборотов. Указатель скорости показывал значительное ее увеличение.