Попова Александровна - Пастырь добрый

• Название: Пастырь добрый
• Автор: Попова Александровна
• Жанр: Альтернативная история

Европа XIV века. История пошла другим путем. Одиозный «Молот ведьм» был создан на полтора века раньше, Инквизиция - раньше на сотню лет. Раньше появились и ее противники, возмущенные методами и действиями насквозь коррумпированной и безжалостной системы. Однако существование людей, обладающих сверхъестественными способностями, является не вымыслом, а злободневным фактом, и наличие организации, препятствующей им использовать свои умения во зло, все-таки необходимо.

Германия, Кёльн, 1390 a.D. В городе происходят жестокие убийства детей. Показания немногочисленных свидетелей говорят о том, что подоплека этих преступлений выходит за рамки обычного криминала, и расследование берет в свои руки кельнское отделение Инквизиции. Следователь Конгрегации, ведущий дознание, сталкивается с персонажем полузабытой легенды.

Страница автора на СИ: http://samlib.ru/p/popowa_nadezhda_aleksandrowna/

Размещено на http://www.flibusta.net и http://lib.rus.ec c согласия автора

---

-  И что она говорила?

-  «Не глупи, Штефан, открой дверь и иди к нам».

-  «К нам», - повторил Курт, сам не сумев понять, чего в его голосе было больше - скепсиса или растерянности. - К кому?

-  Да почем я знаю? - снова повысил голос тот и притих, встретив хмурый взгляд майстера инквизитора. - Так я слышал. Так вот, второй раз это случилось даже не ночью, а вечером, когда только начало темнеть. Мама зашла ко мне вчера - пожелать доброй ночи и прочее; ну, знаете... И она стояла у самого шкафа, когда я это опять услышал. Она сказала - «Да, Штефан, доброй ночи» с таким... хихиканьем... - узкие плечи мальчишки передернулись, словно ему вдруг стало холодно. - И я тогда подумал - вот сейчас-то мне и поверят!.. Только ничего мама не услышала, понимаете? Я слышал, а она нет. Поэтому сегодня я опять пришел в Друденхаус, потому что больше просто не знаю, что делать.

Я тоже, едва не ответил Курт, ощущая, как усталость переходит в невыносимую, унылую тоску; невольно взгляд скосился на дверь часовни в безнадежном уповании, что одному из его не особенно благочестивых сослуживцев зачем-либо взбредет в голову показаться здесь в будний день, и тогда, быть может, удастся свалить мальчишку на того, у кого достанет равнодушия и выдержки попросту послать его подальше...

-  Что мне делать? - спросил Штефан уже прямо, глядя теперь в лицо собеседнику - открыто, требовательно; Курт вздохнул.

-  Идти домой, - ответил он, сам теперь отводя глаза в угол и чувствуя на себе грустный, утомленный взгляд. - Успокоиться. Я... - от того, что фальшь и банальность произносимого были очевидны, несомненны, на душе стало мерзостно. - Я посмотрю, что тут можно сделать.

-  Понятно... - шепотом протянул Штефан Мозер и, помедлив, рывком поднялся. - Я, в общем, ни на что такое не надеялся. Спасибо, что вы меня опять слушали, майстер инквизитор, и доброго вам дня.

На прощание мальчика никто не ответил и не сказал ему, уходящему, вслед ни слова.

Глава 6.

На сей раз Ланц выслушал его унылый рассказ о неотвязном посетителе с большим тщанием и внимательностью, подытожив решительно и убежденно: «У парня явная беда с головой, и посему идея поговорить с его родителями не столь уж плоха. Нынче же вечером зайду к ним. Пускай присмотрятся к своему отпрыску».

Курт не возразил - ни утверждению старшего сослуживца, ни его решению; аргументов против подобных подозрений у него не было, да и, говоря по чести, его самого подозрения эти посетили не раз, что же до беседы с Мозером-старшим, то и здесь он вполне отдавал себе отчет, что говорить лучше именно Ланцу, живущему в этом городе давно и вот уж более двадцати лет пребывающему на своей должности. Однако же спалось ему этой ночью скверно, и душу не покидало ощущение совершённого походя предательства.

Утро наступило внезапно, явившись в комнату вместе с все тем же Ланцем - бледным, как никогда собранным и похожим на родича у гроба покойного.

-  Подъем, - пояснил он, когда Курт, проснувшись от несильного, но настойчивого пинка коленом, дернулся в сторону, уставясь на сослуживца непонимающе. - Одевайся, жду тебя внизу.

-  В чем дело? - пытаясь собрать вялые мысли воедино, пробормотал он хрипло со сна, усевшись. - Нашли девчонку?

-  Нет, - коротко и хмуро откликнулся тот. - Мальчишку. Подымайся.

Зарождающиеся утренние заморозки подернули тонкой, еще не ледяной, но уже стылой коркой загустевшую кровь вокруг, укрыв такой же мерзлой пеленой широко распахнутые глаза мальчика лет десяти с некогда светлыми, а теперь темно-бурыми короткими волосами. Тело лежало у городской стены на пустыре среди бугров окаменевшей октябрьской грязи, неестественно белое на фоне смерзшейся земли. Оцепление из стражей Друденхауса было готово в любой момент отшить всякого, кому взбредет в голову полюбопытствовать происходящим, однако в этот ранний час вокруг не было ни души.

-  Вот ведь черт... - выронил Бруно едва слышно, когда до убитого осталось три-четыре шага, и застопорился, явно подавляя желание попятиться; Ланц подтолкнул его в спину.

-  Иди, Хоффмайер, иди. Привыкай. Не на хорах служишь.

-  Под ноги только смотри, - не оборачиваясь к вновь прибывшим, подал голос Райзе, сидящий у тела на корточках; голос у следователя и эскулапа Друденхауса был надтреснутый, как старый кувшин. - Не затопчите тут все.

-  Брось, по такому заморозку в земле все равно ни единого следа не осталось... - возразил Курт тихо, приблизясь, однако, опасливо и неспешно. - То же самое, Густав? - уточнил он, понизив голос еще более, и тот вздохнул.

-  Да, за исключением насилия. Раны те же; в этот раз изрезано меньше, как видишь, однако кое-что общее прослеживается. Даю заключение сразу: та же рука.

-  Вот теперь точно вляпались, - так же тихо произнес Ланц, остановившись рядом. - Хальтер ума решится.

-  Опять отпрыск знатного горожанина?

-  Хуже, абориген, - ответил тот тяжело и как-то сквозь губы, неведомо к чему оглядевшись по сторонам. - Много хуже. Это Иоганн Хальтер.

-  Id est[34]...

-  Да, - угрюмо подтвердил Ланц, глядя на тело так, словно надеялся, что оно сейчас исчезнет, и все происходящее окажется попросту мороком, наведенным шутки ради неведомым волшебником. - Сын нашего бюргермайстера.

-  Вот зараза... - пробормотал Курт тоскливо и едва не покривился от неуместно громкого голоса помощника на фоне их почти шепота:

-  А будь это бездомный мальчишка - вы бы так не заботились, а?

-  Дурак ты, Хоффмайер, и не лечишься. - Ланц говорил все так же едва слышно, без злости в голосе, устало складывая слова одно к другому. - Дело не в том, что видим в этом убийстве мы, а в том, что увидит в нем город. Хальтер будет биться головой об стену и свирепствовать, наплевав на все свои сделки с местными шайками, Кельн впадет в панику, и сколько может быть самовольных «судов»... Приятелям нашего аборигена не позавидуешь, как и любому мало-мальски нелюбимому нашими добрыми прихожанами жителю города. Чтобы сохранить хоть какое-то подобие порядка, Друденхаусу придется вывернуться через уши наизнанку.

-  Как это могло случиться? - стараясь не видеть пристыженного лица своего подопечного, спросил Курт растерянно. - Тело, сколь хватает моих познаний, нашли утром, стало быть - убили его ночью, а это значит, что он пропал еще вчера. Как после случившегося с Кристиной Шток бюргермайстер не поднял всех на ноги? Почему вчерашним вечером была тишина, не понимаю.

-  Вот и спросим у него - старик отослал к нему курьера с просьбой явиться в Друденхаус. - Райзе поднялся с корточек, продолжая глядеть на тело неотрывно, и вздохнул. - Ты прав, нашли утром - не так давно. Знаешь, кто и зачем использует этот пустырь?

-  Да, местные студенты - когда хотят устроить мордобой без свидетелей.

-  Вот один из таких... поединщиков и явился к нам сегодня. Причем - умные ребятки, надо им отдать должное - один кинулся к нам, а другой остался сторожить тело. Чтоб никто не обобрал, чтоб место не затоптали; как выяснилось - с юридического факультета оба...

-  Где они сейчас?

-  У нас, где ж еще, - пожал плечами тот. - Дабы не разболтали лишнего прежде времени, да и чтоб, одумавшись, не упрятались куда от глаз наших подале. Пока город не проснулся совершенно, тело перевезем в Друденхаус, а отсутствия пары студентов на лекциях никто не заметит - впервой, что ли... Ни к чему раньше должного подымать волнение, которое все одно наступит...

-  Повозка скоро будет, - отозвался Ланц все так же хмуро, косясь на Бруно - тот стоял в стороне, прижав ладонь к губам, и на маленькое бледное тельце старался не смотреть. - Что сейчас сказать можешь, кроме того, что убийца тот же?

Райзе вздохнул, вновь присев на корточки, и повел рукой над кровавыми пятнами, очерчивая их контур в воздухе:

-  Вот это видите? Больно крови мало для таких ран; понимаете, к чему я это?

-  Его убили в другом месте? - предположил Курт, подступив ближе. - И вынесли сюда уже после?

-  Голову ставлю, - подтвердил тот. - Выбросили ночью - у него изморозь на ресницах, да и мышцы закаменели более, чем обыкновенно это бывает. Заморозки сейчас еще хилые, посему вот так он пролежать должен был не менее часов трех, а то и того больше... Не вороти взгляд, Хоффмайер, смотри. Учись.

-  Это не моя работа, - глухо отозвался тот, и Райзе невесело усмехнулся.

-  Не зарекайся. Смотри, смотри. Злее будешь.

Курт не сказал ни слова - ни подопечному, ни сослуживцу, тоже присев на корточки у растерзанного тела. Злости он не ощущал - скорее раздражение, и, вопреки логике, не на неведомого убийцу, а на себя самого, ибо одним из чувств, пробивающихся сквозь все прочие, было чувство непозволительное, мерзостное: чувство почти удовлетворения. Нити, пускай призрачные и нечеткие, ведущие от первого преступления к преступнику, оборвались или спутались, и ни единой мысли пробудить не могли, новое же убийство давало слабую, но все же надежду на то, что какой-то след появится, быть может, хотя бы сейчас.