Джон Джу - Цена ошибки

• Название: Цена ошибки
• Автор: Джон Джу
• Жанр: Фэнтези

---

Штайнер надеялся что ошеломление, вызваное этими словами, не проявилось на его лице. Незнакомым человеком Спартер назвал главного руководителя операций ЦРУ в Домарасе — в городе Мак-Лин, штат Вирджиния, расположен Лэнгли. Но как мог глава местной сети поставлять информацию какому-то преступнику?! Насколько-же прогнило всё вокруг…

— Чего вы от меня хотите? Денег? — Штайнер заставил голос звучать устало. Откинувшись в кресле он попытался посмотреть собеседнику в глаза, но отбрасываемые светильником блики на линзах очков помешали ему. Под желтоватыми прямоугольниками возникла нехорошая улыбка.

— Это было-бы очень удобно, не правда-ли? — Спартер наклонился вперёд, улыбка исчезла и Штайнер увидел его глаза, совершенно неожиданно излучавшие злобу.

— Нет, Штайнер, я хочу правду.

— Что-что? — ему показалось что он ослышался.

— Вы всё правильно поняли. Сейчас вы расскажете мне и даме одну историю. Имён можете не называть, поскольку некоторые мы знаем и так, а остальные нам всё равно не нужны. Но я хочу знать почему вы здесь оказались, что искали, и во что втянули меня и моих людей.

— А что помешает мне убить вас прямо сейчас, аккуратно привалить к спинке дивана, придав телу вид утомившегося человека, и выйти отсюда?

Штайнер говорил совершенно серьёзно. Примечательным было то, что его собеседник казалось прекрасно это понял.

— Вам помешают двое широкоплечих мужчин, которых вы заметили ещё при начале нашего разговора. Мой знакомый согласился одолжить мне этих людей. Они вооружены, и имеют одну цель — не дать вам уйти живым, если со мной что-то случится.

Матёрый и скользкий тип — констатировал Штайнер, но наёмник оказывается ещё не закончил.

— Есть ещё и вторая причина. Вы не думаете что обязаны хотя-бы эту малость людям, которых подвергали смертельной опасности?

Штайнер не ответил. Смотря перед собой, он погрузился в раздумия. Ловкий наёмник прав — давит на неудобство, которое часто вызывает мягкая женщина, к типу которых пренадлежит доктор Эвертон.

— Зигмунд, пожалуйста, расскажите мне, — попросила Сара. Просто попросила, без угроз, ухищрений или подвохов. — У меня нет сил возмущаться, но я хочу знать — почему я? Почему всё это случилось со мной? Я хочу знать что всё это произошло по какой-то причине, что я не схожу с ума. Прошу вас.

Проведя рукой по бородке, Штайнер как-то жёстко выдохнул. Спартер и его уголовники — это несерьёзно. Если потребуется, он уйдёт. Но медленно растущее на протяжении последних дней чувство наконец сформировалось в ясное решение: он хочет рассказать об этом. Чтобы оправдать гибель своих людей. Чтобы провести черту, отделяющую их и его самого от Салливана с подобными ему. Чтобы услышать это самому.

— В конце девяностых несколько специалистов, выращеных государством, решили что могут делать ту-же работу что и прежде, но получать куда больше денег чем им платило правительство. Блестящие аналитики и организаторы, они покинули свои посты и объеденились в одну организацию. У них нет названия или вывески, но есть постоянная клиентура. По сути они занимаются тем-же что и вы, Спартер, только на куда более высоком уровне. Информация, теракты, саботаж — практически всё, и любого размера. Они имеют своих людей на биржах и в международных корпорациях, влияют на состояние вещей, о которых мы читаем в газетах. Сейчас такие организации появляются повсюду, в бывшем СССР они контролируют чуть не всё подряд. Но в те годы это был противник совершенно нового вида — не иностранные шпионы или преступные синдикаты, с их обычными структурами и методиками, к которым привыкли и средства борьбы с которыми были знакомы. Организация создала собственную копию правительственного агенства, в некоторых областях действуя куда более эффективно — они не ограничены рамками закона или этики.

Штайнер заметил лёгкую насмешку во взгляде Спартера, но пропустил её мимо — разговор о этике с наёмником изначально не имеет смысла.

— Американское правительство оказалось не готово для борьбы с таким противником, и вскоре было создано агентство, чьей задачей является исключительно нахождение и устранение этих разведчиков-преступников.

— Вы хотите сказать что это агентство просто убивает престуников, без арестов и суда? — распахнула глаза доктор.

Вместо Штайнера ответил наёмник:

— Мадам, вы слышали — "куда эффективнее, будучи не ограничены рамками закона и этики". Арестовывают и судят воров, жуликов, неплательщиков налогов. Мафиози, наконец. А сколько раз вы слышали о аресте и суде шпионов? И сколько их есть на самом деле? Извините за прямоту, но когда происходит конфликт интересов по настоящему большого калибра, правила те-же, что были лет пятьсот назад. Право на адвоката и телефонный звонок — декорации для обывателей. Настоящие решения приводятся в исполнение куда быстрее и чётче.

— Это необходимые меры, на которые мы идём тщательно взвесив все варианты и учитывая те жертвы, которые возможно придётся принести. Угрозы такого размера должны быть устранены, даже если для этого придётся нарушить закон. — спокойно произнёс Штайнер.

Спартер поднял брови:

— Я и не сказал что осуждаю вас. Скорее наоборот — я с вами согласен. Побыв винтиком судебно-производственной машины и увидев как на самом деле выглядит наша законность, теперь я предпочитаю довериться оружию своих коллег, вместо мнимых правил конституции США.

— Конституция — не мнимое понятие, Спартер. Она всего-лишь нуждается в людях, готовых подкрепить её действием.

— Даже действием, нарушающим её саму? — печально покачал головой наёмник. — Ваш метод по сути аннулирует равноправие, стоящее в основе этой конституции, предполагая что на некоторых людей закон не распространяется. Как можно серьёзно относится к вещи, нуждающейся в нарушении самоё себя для самосуществования?

— Возможно это и не очень логично, признаю. Но это — единственная альтернатива хаосу. Что вы предлагаете в замен? — Штайнер обвёл рукой вокруг себя, презрительно скривившись, — Ваш Домарас? Закон выживания сильнейшего? Это нечеловечно.

— Это — естественное состояние природы, Штайнер, почему оно вызывает у вас такое презрение?

— Не занимайтесь схоластикой. Вы не можете на полном серьёзе заявлять что мерзости этого города сравнимы с жизнью в цивилизованном обществе.

— Не могу? Давайте возмём простой пример. Вы, как представитель общества, провозглашающего своими конституционными принципами свободу и равенство, похищаете гражданку собственного государства, грубо нарушая собственные законы. Подвергаете её опасности и в конце концов стали-бы причиной её гибели, не вмешайся мой коллега. Попутно вы игнорируете похищение ещё одной молодой женщины, причиной которого являетесь вы сами. Всё это — чтобы добиться собственных целей.

— Чепуха. Это не мои цели, это цели государственной безопасности.

— Нет, это имено ваши цели. Вы сами, в силу воспитания, убеждений или зарплаты, хотите добиться чего-то. Государство ничего и никогда не хочет. Оно безлико и бестелесно. Это всего-лишь слово, понятие, которым люди пользуются чтобы облагородить собственные цели.

Наёмник, анархист и доморощеный философ. Из всех вариантов, которыми операция могла закончится, беседа с этим типом была последним что можно было предположить…

— С другой стороны, — продолжал Спартер, довольный вниманием слушателей, но как опытный оратор не теряющий от этого хладнокровия, — Мы смотрим на бандитов, наёмников, верящих только в свою силу. Мы спасаем вас, ибо осмелюсь предположить что если-бы не Рики, встречу с Салливаном в отеле вы не пережили-бы. Также мы спасаем женщину, которую вы втянули в это. И попутно выполняем ту работу, ради которой вы оправдали нарушение собственных законов. И теперь я сижу здесь, движимый желанием отомстить вам за опасность, которой вы подвергли мою коллегу. Чьё поведение кажется вам более человечным?

— Вы ловко упустили пятьдесят тысяч долларов, полученых за работу. Без оплаты вы пальцем о палец не ударили-бы. Все ваши подвиги вызваны единственно преследованием собственной выгоды.

— О, а вы работаете за бесплатно? Вооружённый альтруизм на другом конце мира для защиты американской демократии? Перестаньте, прошу вас…

Штайнер небрежно отмахнулся:

— Мы давно вышли из первобытных времён. Человечество живёт сообществами, устанавливая приемлимые всеми правила. Государство — логическое развитие человека. Да, мы пока не построили совершенное общество, но мы движемся к этому. В отличие от вашего подхода, основывающегося на насилии и к нему-же приводящего, не оставляющего слабым шанса на выживание.