Лесли Дэниелc - Уборка в доме Набокова

• Название: Уборка в доме Набокова
• Автор: Лесли Дэниелc
• Издательство: АЗБУКА
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01599-9

«Я поняла, что смогу остаться в этом городке, когда выловила из озера синюю эмалированную кастрюльку. Кастрюлька привела меня к дому, дом — к книге, книга — к адвокату, адвокат — к дому свиданий, дом свиданий — к науке, а из науки я вышла в мир», — начинает свой рассказ Барбара, героиня романа Лесли Дэниелc, с которой читатель знакомится в критический момент ее биографии. Оказавшись в провинциальном городишке, бывшая жительница Нью-Йорка лишилась не только друзей и работы, но и детей, отнятых у нее по суду «персонажем из прошлого» — бывшим мужем. Однако упомянутая кастрюлька привела ее к дому, где, по слухам, некогда жил… Владимир Набоков! «Импозантный сарай» сразу пришелся по душе Барбаре, и она решила во что бы то ни стало его купить и обустроить. Уборка в доме Набокова обернулась удивительной находкой, изменившей не только дальнейшую судьбу Барбары, но и жизнь всего городка. Эта невероятная история — дебютный роман американки Лесли Дэниелс, только что изданный в США и уже завоевавший симпатии первых читателей своей яркой оригинальностью и остроумием.

«Уборка в доме Набокова» из тех книг, что ни на минуту не отпускают читателя: вы то покатываетесь со смеху, то проникаетесь серьезностью момента. Героиня обворожительна, в сюжете чудесным образом соединяются секс, еда, деньги и материнская любовь. Что ни страница — то подарок! (Карен Джой Фаулер, «Книжный клуб Джейн Остен»)

(задняя сторона обложки)

Уморительно смешные повороты сюжета, трогательные персонажи в сочетании с невероятно забавной авторской интонацией, занимательная и совершенно непредсказуемая история… Браво, Лесли Дэниелс!

Джанет Фитч («Белый олеандр»)

«Уборка в доме Набокова» из тех книг, что ни на минуту не отпускают читателя: вы то покатываетесь со смеxy, то проникаетесь серьезностью момента. Героиня обворожительна, в сюжете чудесным образом соединяются секс, еда, деньги и материнская любовь. Что ни страница — то подарок!

Карен Джой Фаулер («Книжный клуб Джейн Остен»)

Ни одной фальшивой ноты, ни одной плоской фразы в этой удивительной, трогательной, романтичной и очень, очень забавной книге! Лесли Дэниелс удалось сочинить одну из тех редких историй, которые заставляют сожалеть, что нельзя встретиться с персонажами за чашкой чая, — сожалеть, что все они только плод авторского воображения. Зато какого воображения!

Джеффри Клюгер («Аполло-13»)

…Это по-настоящему оригинальный, прелестный, полный юмора роман о том, как быть, если твой мир вдруг перевернулся с ног на голову.

Элисон Лури («Иностранные связи»)

Со страниц этой книги звучит свежий, ни на кого не похожий голос. Читайте и открывайте для себя дивный новый мир.

Сина Йетер Нислунд

(«Жена капитана Ахава»)

Интонация Лесли Дэниелс… настолько подкупает, что поначалу можно не заметить звучащей в глубине нежности, боли и стоической мудрости… Это комедия маленьких трагедий, весточка с передовой в извечной войне полов и романтическая история нежданной любви.

Марк Чилдресс («Безумие в Алабаме»)

Лесли Дэниелс — новый голос в современной женской прозе, который порадует тех, кто не утратил способности от души посмеяться. Выражение «и смех, и слезы» как нельзя лучше подходит для характеристики романа «Уборка в доме Набокова».

bostonbookbums.com

Дэниелс с сочувственной насмешкой и безо всякой робости соединяет семейную драму, тендерное противостояние, «сексуальное исцеление» и высокую литературу в забавной, но проницательной истории об одной чудачке с нулевой самооценкой, которая все же пытается вернуть себе право быть матерью и быть любимой.

Booklist

Своим успехом Лесли Дэниелс во многом обязана необыкновенно располагающей к себе героине и несравненной интонации ее голоса. Ее Барбара — подкупающе искренняя, уморительно смешная, нетерпимая, резкая, добрая, чуткая…

Kirkus Reviews

Приятное чтение — красивый язык, неизбитые персонажи…

RT Book Reviews

---

Матильда уселась прямо перед стеклянной дверцей духовки. Видимо, ждала, когда куриная кожица вздуется пузырем — а это, по словам Марчеллы, обязательно должно произойти, если тушка подготовлена должным образом. У меня еще ни разу не получалось.

Но на сей раз кожица все-таки вздулась, золотистая, сочная. Жир из противня я вылила в Матильдину миску поверх ее сухого корма, и она деликатно скушала, явно наслаждаясь. Я съела грудку, разглядывая мужественные лица гребцов на газетных вырезках — сложила их в папку, напоминающую ресторанное меню.

Через два часа я снова слазала на сайт — уже пришло с дюжину откликов. Некоторые с фотографиями. Я узнала лица знаменитостей из «Онкведонского светоча». Вот Сидни Как-его и Дженсон Как-его-там, прекрасные, как модели из каталога «Аберкромби и Фитча». Восхитительный момент.

Я составила график интервью для потенциальных секс-работников моего дома свиданий и написала всем претендентам ответы.

Юбка-карандаш

Чтобы провести интервью, я забронировала на всю вторую половину дня аудиторию в главном здании Вайнделлского университета. Марджи, даже не поинтересовавшись, зачем мне это нужно (у нее был в разгаре аукцион на сиквел «Зрелой любви»), сообщила, как следует одеваться на такой случай: пиджак строгого покроя, туфли на каблуках и элегантная юбка. Все это я раздобыла в комиссионке. Тамошняя продавщица, отомкнувшая для меня дверь примерочной, сказала, что это «юбка-карандаш». В примерочной пахло нафталином, потом и смертью. Если на вас юбка-карандаш, колени приходится сжимать так плотно, что никакой карандаш не пролезет. Ягодицы мои в этой юбке выглядели двумя стиральными резинками — в чем нет ничего хорошего. Я походила на завуча частной школы. Причем не какой-нибудь там престижной частной школы, а вроде той, где Джин Харрис[17] была директрисой, пока ее не посадили.

Дома я примерила свой наряд с колготками «в елочку», оставшимися с давних времен, — изящными, как чулки, — мои плоские коленные чашечки выглядят в них крайне эстетично. Когда я надела их в прошлый раз, Дарси вцепилась мне в лодыжки и не отпускала, пока я не пообещала купить ей такие же. «Чулочччки», — дохнула она с шипением, будто говорила на серпентарго[18].

Главное здание Вайнделлского университета — внушительная постройка. Мне выделили аудиторию со сводчатым потолком и прямыми креслами, обитыми кожей. Никто меня не встретил, никто не провел в сто четвертую аудиторию. На искусственных поленьях плясал газовый огонек. Каминную полку украшали бронзовые таблички всевозможных размеров — сообщавшие, кто из выпускников что купил в эту аудиторию. Чета Гарантола — мебель; а мистер и миссис Джон Мэйфилд — поддельный камин с его вечным огнем. Неописуемая роскошь.

Я взяла папку-планшет и пустые анкетные формы. Интервью были назначены с интервалом в тридцать минут, и я заполнила все выделенные мне четыре часа.

Я нервничала и поэтому принесла закуску для себя и для посетителей — сухие пшеничные хлебцы и сыр бри. Но сразу по приходе я сжевала почти весь сыр. Сто граммов бри легли в желудок куском цемента. Очередная мышка-норушка погорела на сыре.

Ела я еще и потому, что вроде как ждала: кто-нибудь придет и скажет мне «перестань». Никто не пришел.

Имена в моем списке были именами членов гребной команды:

Генри Брэдфорд Тим Лейкуэл Скотт Хэррингтон Дженсон Уотерс Ричард Дорсет Брэдли Ламберт Сидни Уокер.

Как список танцоров в котильоне. Я так разнервничалась, что сыр чуть не полез обратно. Я строго напомнила себе, что все эти мужчины с именами учеников частной школы меня моложе. Я раньше их пришла в этот мир. Это меня слегка успокоило.

Я понюхала кожаную обивку дивана. Интеллигентный, дорогой запах; хорошо обработанная кожа, вдумчиво выбранная целой командой художников по интерьеру, архитекторов и декораторов. Я сняла трубку с университетского телефона, послушала гудок. Даже в нем звучало богатство.

А время все еще не настало. Я пересчитала все известные мне бранные выражения. На тридцать втором (дерьмо поднебесное) дверь отворилась и вошел Генри Брэдфорд. Улыбнулся, протянул мне для пожатия могучую руку. Ладонь была крепкой и загрубелой от весла.

Мы присели по обе стороны низкого столика, мои колени были стиснуты твидовой юбкой-карандашом. Туфли прекрасно подходили для того, чтобы в них сидеть — носы острые, будто заточенные.

— Хотите сыру? — предложила я, пододвигая к нему полупустую тарелку.

— Спасибо.

Генри Брэдфорд сгреб с тарелки оставшийся ломоть (вместе с коркой) и отправил в рот.

— Откуда вы родом? — спросила я и только потом поняла, что говорить он не может, потому что челюсти у него склеены вязким молочным продуктом.

Он что-то промычал.

— Давайте я расскажу вам, что это за проект.

Я заранее выстроила свою речь так, чтобы представить все чистой наукой, но при этом прозрачно намекнуть, что круг их обязанностей будет весьма широк. Начала я свою отрепетированную тираду так:

— Мы изучаем эротические реакции человека в смоделированных, но эмоционально правдоподобных условиях, я имею в виду эротические реакции женщин. — Я продолжала: — Устоявшиеся представления о типах возбуждения в последнее время поколебались под влиянием новых технологий, таких как томография головного мозга и химический анализ нейро-трансмиссии.

Этим предложением я особенно гордилась.

Вот только я не могла припомнить, действительно ли произнесла все это, или «Откуда вы родом?» стало моей последней связной фразой, а потом пошел лишенный смысла салат.

Потому что Генри Как-его спокойно сказал:

— Это звучит ненаучно.

Я ответила: это новое экспериментальное направление. Пришла к выводу, что он маленько коренаст, да и слишком волосат.

Он наконец проглотил сыр.

— А как будет называться моя должность?

Может, ему нужно для будущего резюме?

— Ассистент-исследователь.

— А оплата?

Я назвала сумму за одну смену, по здешним меркам немалую. А еще, добавила я, скорее всего, будут чаевые. Сказала еще, что ему будет доверено много конфиденциальной информации, которую лучше не разглашать.

— Вас устраивает? — спросила я.

Он поинтересовался графиком работы, я ответила. Протянул к хлебцам огромную ладонь, прикрепленную к очень волосатому запястью. Дай ему волю — съест все до крошки. Я не без труда встала в своих остроносых туфлях и протянула ему руку.

— Я вам позвоню, — сказала я.

Мы снова обменялись рукопожатиями, и он ушел, оставив за собой шлейф запаха хорошего мужского мыла.

Я вычеркнула его имя из списка.

Сыр меня сморил, а может, это от ужаса напала сонливость. Оставалось еще шесть кандидатов, а хлебцы почти закончились. Я поняла, что вычеркнуть могу еще только одного. Потренировалась, чтобы речь моя звучала ровно и ненавязчиво.

Следующие два интервью прошли без задоринки. Оба кандидата, похоже, заранее знали, о чем пойдет речь; впрочем, Тим Лейкуэл вел себя так тихо, что сказать наверняка было трудно. А еще он оказался великаном.

Я решила: это уже повод взять его на работу, пусть он ни разу не взглянул мне в лицо.

Третий, Дженсон, выслушал мою речь, которая уже звучала вполне гладко, и осведомился:

— Так речь о сексе, да? Я буду заниматься сексом с женщинами?

— Именно так.

— За деньги, да?

— Да.

— Класс.

Я предложила ему хлебцев, отодвинув тарелку так, чтобы ему пришлось к ней тянуться. При этом обнажилось его запястье. Никаких волос.

Он снова откинулся на кожаную спинку дивана, раскинул руки. Широкая грудь, размах крыльев, как у кондора, — просто изумительно.

— Секс будет безопасный, — предупредила я.

— Другим не занимаемся. — Он встал. — Мне пора на тренировку.

Я съела еще один хлебец. Уж не знаю, выдержу ли я остальные интервью без сыра.

Позвонила с их выпендрежного телефона, проверила сообщения на своем автоответчике. Обычно их не бывало, так что я просто тянула время. Но на сей раз сообщение имелось — звонившая представилась Бабулей Брюс. Сказала, что с радостью сдаст мне домик до лета. В голосе искрился смех: «Покрасьте его в веселенький цвет, протопите, и будет вам как песенка, янки-дудл-денди. — Она напела мелодию. — Ключ потерялся, так что, если хотите заглянуть внутрь, приходите с отмычкой». Продолжая напевать, она повесила трубку.

В ходе последнего интервью обнаружилось, что товарищи по команде все рассказали Сидни Уокеру, мне даже не пришлось повторять свою речь, он уже знал, что за проект я затеваю.

Не спросив разрешения, Сидни Уокер аккуратно поставил на каминную полку крошечный айпод и колонки толщиной в пару кредитных карточек. Включил «Небеса» группы «Los Lonely Boys» и начал раздеваться. Я не видела ничего занимательнее с тех пор, как при рождении Дарси над креслом повесили зеркало.