Лесли Дэниелc - Уборка в доме Набокова

• Название: Уборка в доме Набокова
• Автор: Лесли Дэниелc
• Издательство: АЗБУКА
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01599-9

«Я поняла, что смогу остаться в этом городке, когда выловила из озера синюю эмалированную кастрюльку. Кастрюлька привела меня к дому, дом — к книге, книга — к адвокату, адвокат — к дому свиданий, дом свиданий — к науке, а из науки я вышла в мир», — начинает свой рассказ Барбара, героиня романа Лесли Дэниелc, с которой читатель знакомится в критический момент ее биографии. Оказавшись в провинциальном городишке, бывшая жительница Нью-Йорка лишилась не только друзей и работы, но и детей, отнятых у нее по суду «персонажем из прошлого» — бывшим мужем. Однако упомянутая кастрюлька привела ее к дому, где, по слухам, некогда жил… Владимир Набоков! «Импозантный сарай» сразу пришелся по душе Барбаре, и она решила во что бы то ни стало его купить и обустроить. Уборка в доме Набокова обернулась удивительной находкой, изменившей не только дальнейшую судьбу Барбары, но и жизнь всего городка. Эта невероятная история — дебютный роман американки Лесли Дэниелс, только что изданный в США и уже завоевавший симпатии первых читателей своей яркой оригинальностью и остроумием.

«Уборка в доме Набокова» из тех книг, что ни на минуту не отпускают читателя: вы то покатываетесь со смеху, то проникаетесь серьезностью момента. Героиня обворожительна, в сюжете чудесным образом соединяются секс, еда, деньги и материнская любовь. Что ни страница — то подарок! (Карен Джой Фаулер, «Книжный клуб Джейн Остен»)

(задняя сторона обложки)

Уморительно смешные повороты сюжета, трогательные персонажи в сочетании с невероятно забавной авторской интонацией, занимательная и совершенно непредсказуемая история… Браво, Лесли Дэниелс!

Джанет Фитч («Белый олеандр»)

«Уборка в доме Набокова» из тех книг, что ни на минуту не отпускают читателя: вы то покатываетесь со смеxy, то проникаетесь серьезностью момента. Героиня обворожительна, в сюжете чудесным образом соединяются секс, еда, деньги и материнская любовь. Что ни страница — то подарок!

Карен Джой Фаулер («Книжный клуб Джейн Остен»)

Ни одной фальшивой ноты, ни одной плоской фразы в этой удивительной, трогательной, романтичной и очень, очень забавной книге! Лесли Дэниелс удалось сочинить одну из тех редких историй, которые заставляют сожалеть, что нельзя встретиться с персонажами за чашкой чая, — сожалеть, что все они только плод авторского воображения. Зато какого воображения!

Джеффри Клюгер («Аполло-13»)

…Это по-настоящему оригинальный, прелестный, полный юмора роман о том, как быть, если твой мир вдруг перевернулся с ног на голову.

Элисон Лури («Иностранные связи»)

Со страниц этой книги звучит свежий, ни на кого не похожий голос. Читайте и открывайте для себя дивный новый мир.

Сина Йетер Нислунд

(«Жена капитана Ахава»)

Интонация Лесли Дэниелс… настолько подкупает, что поначалу можно не заметить звучащей в глубине нежности, боли и стоической мудрости… Это комедия маленьких трагедий, весточка с передовой в извечной войне полов и романтическая история нежданной любви.

Марк Чилдресс («Безумие в Алабаме»)

Лесли Дэниелс — новый голос в современной женской прозе, который порадует тех, кто не утратил способности от души посмеяться. Выражение «и смех, и слезы» как нельзя лучше подходит для характеристики романа «Уборка в доме Набокова».

bostonbookbums.com

Дэниелс с сочувственной насмешкой и безо всякой робости соединяет семейную драму, тендерное противостояние, «сексуальное исцеление» и высокую литературу в забавной, но проницательной истории об одной чудачке с нулевой самооценкой, которая все же пытается вернуть себе право быть матерью и быть любимой.

Booklist

Своим успехом Лесли Дэниелс во многом обязана необыкновенно располагающей к себе героине и несравненной интонации ее голоса. Ее Барбара — подкупающе искренняя, уморительно смешная, нетерпимая, резкая, добрая, чуткая…

Kirkus Reviews

Приятное чтение — красивый язык, неизбитые персонажи…

RT Book Reviews

---

Мы с котами следили, как всплывает вверх кольцо дыма.

— Ему что, трудно было сделать сюжет не таким вялым? — Она затушила едва начатую сигарету об тарелку с нетронутым бутербродом. — Что теперь говорить.

Коты терлись у ее ног. Один вспрыгнул на спинку ее стула и таращился на меня, выгнув спину и поставив хвост трубой — ну чистый ведьмин кот. Хорошо, что ко мне они пока не липнут, но я знала: скоро доберутся и до меня, это только вопрос времени.

Мы встали. Точнее, встала Марджи, а я за ней. Она смерила меня взглядом:

— Когда снова поедете в Нью-Йорк, повидаться с Сумчатым или с ребятами из «Сотби», я ссужу вам свой свитер.

Я решила не говорить, что терпеть не могу кусачую шерсть. Что ни даст мне Марджи, все хорошо.

— Спасибо. И спасибо за обед.

Как же быстро все кончилось…

Да только, похоже, не кончилось. Через гостиную, напоминающую внутренность трейлера, Марджи отвела меня в квадратную комнату со стеклянным потолком. Чтобы войти, ей пришлось открыть деревянные ворота. Здесь были сплошные книжные полки, а еще сиденья возле окон, кресла с подголовниками и читальными лампами и большой письменный стол.

— Это мой кабинет, — сказала Марджи. — Билл отделал его на деньги, которые я заработала на первой большой сделке.

— А какой именно? — спросила я не без опаски, — может, еще рано задавать столь интимные вопросы.

— Еще какой! Вы, наверное, видели такую книжку в мягкой обложке: «Сплю и ем», мемуары.

Снаружи на деревьях висели кормушки. Сквозь закрытые окна проникал птичий щебет.

— Котов я сюда не пускаю, такой тут мяв разведут, пытаясь сцапать птичку.

Я заметила, что пепельниц в кабинете тоже нет.

— Вы что же, не курите, когда работаете? — спросила я. И только тут сообразила, что это очень личный вопрос; впрочем, Марджи не обиделась.

— Я курю, чтобы не есть, — сказала она. — А что до кошек, я их, конечно, люблю, но не терплю их запаха.

Книжные полки вдоль стен были забиты под завязку. На одной стене все корешки были в розовом, алом и золоте — любовные романы.

На стульях возле окон лежали подушки с вышитыми словами. На одной красовалась красная надпись: «Французский поцелуй». Другие я читать побоялась. Вместо этого выразила восхищение стеклянным потолком.

— Не течет, — с гордостью сообщила Марджи. — Если уж Билл что делает, то на совесть.

Похоже, у них был настоящий брак, с полным взаимопониманием.

Я решила, что пора уходить. Надевая куртку, я обнаружила, что с обшлага свисает длинная нитка. Марджи ее тоже заметила.

— Внешний вид имеет немалое значение. — Марджи внимательно смотрела мне в лицо, проверяя, воспринимаю ли я ее слова. — Особенно в Нью-Йорке. В двадцать лет это не столь уж принципиально — в этом возрасте почти все сойдет.

Я слушала и ждала.

— А вот как станешь постарше, тут уже важно выглядеть преуспевающей — чтобы все видели, что свою жизнь ты прожила не зря.

— Да, про свитер… — начала было я.

Она явно ждала этих слов, потому что сразу же нашарила за дверью пакет из химчистки. Полиэтилен зашуршал, и у котов от этого шерсть встала дыбом.

— Просто будьте собой — именно это им и нужно.

— Но зачем я вообще им нужна? — спросила я.

— Вы же нашли эту рукопись, — ответила Марджи. — Если ее признают подлинной, они должны поверить, что вы как раз тот человек, который и мог найти ценную рукопись. По сути говоря, вы продаете им себя.

Уж не знаю, обрадовалась ли я тому, что оказалась выставленной на продажу, но, как только дом Марджи скрылся за поворотом, оставшиеся шесть десятых мили до своего порога я одолела вприпрыжку — а пакет болтался за плечом, как неудачно склеенный воздушный змей.

Инспектор

Вернувшись домой, я дала себе разрешение немножко побездельничать. Постоянно бездельничать плохо, но иногда можно просто почитать романы, даже любовные романы.

Не вставая с дивана, я пробежалась по нескольким самым успешным книгам о любви. В каждой из них речь шла о мужчине и женщине, у которых не было абсолютно никаких показаний к тому, чтобы прожить вместе долгий и счастливый век. Не ведавшие оргазма героини были моложе, мелкотравчатей и беднее героев, которые влюблялись в них и делали их совершенно счастливыми. Будь эти критерии применимы ко всем, мы с персонажем из прошлого составили бы идеальную пару. Были там истории воздаяния, где героиня переходила из состояния «до» в состояние «после» сексуального удовлетворения и даже делала еще один оргастический шаг вперед: полное слияние, сиречь брак. Все это было неприкрытой пропагандой, яростно внушавшей падшим женщинам по всему миру: пусть ты, овечка, и отбилась от стада, ты еще можешь вознестись на небеса на спине — а точнее, на передке — настоящего мужчины.

Что-то в этих романах вызывало желание объесться шоколадом и растлить парочку диванных подушек.

Я не поддалась искушению.

Тут, будто заслышав внутренний зов, прозвонился персонаж из прошлого. Попросил выпить с ним кофе в «Горизонте». В любовных романах влюбленные делятся друг с дружкой самыми потаенными мыслями, но я уже давно пришла к выводу, что с персонажем из прошлого лучше не откровенничать. Потому что к тому моменту, как он со мной заговаривал, он уже успевал прокрутить весь разговор в голове, так что из уст его выходили не столько реплики, сколько изречения.

— Когда бы ты хотел встретиться? — вежливенько поинтересовалась я.

— Завтра в девять утра, — был мне ответ, а потом в телефоне щелкнуло — разговор был окончен. Есть ли в моем окружении хоть один человек, владеющий правилами телефонного этикета?

У меня была целая вечность до того момента, когда я узнаю, что же персонаж из прошлого вознамерился поведать, и я решила, что не буду о нем думать, пока не увижу воочию. И продолжала читать любовные романы.

Я валялась на диване, дойдя до середины чрезвычайно откровенной сцены совокупления, когда в дверь позвонили. На пороге стоял высокий человек в коричневой форменной куртке чиновника округа Маклин. Начитавшись романов, я поначалу подумала, что он, возможно, лишенный титула герцог или рок-звезда.

— Добрый день. Я с инспекцией из суда по семейным делам, — сказал он извиняющимся тоном. Он с большой элегантностью умудрялся отводить глаза от моего наряда, обычного сборного ансамбля «все равно никто не увидит». — Вы ведь Барбара Барретт?

— Она самая.

— Спасибо. — Он что-то пометил на планшете.

Я подумала: похоже, ему по большей части приходится посещать людей, пьяных или обкуренных настолько, что им и подпись-то не поставить. Он всучил мне официальную повестку суда по семейным делам. Там говорилось, что их сотрудник пришел ко мне на дом с официальной инспекцией и мне «настоятельно рекомендуют» оказать ему всяческое содействие.

— Если хотите, я пойду пообедаю и вернусь через час, — предложил он, старательно не глядя через мое плечо на мое неприбранное жилище — повсюду стопки книг. — Через два часа. Вот ссылка на наш сайт, там вывешены вопросы, которые часто задают, и ответы на них. — Он указал на нижнее поле повестки.

— Спасибо.

Как только он ушел, я залезла на сайт, прочитала про пылесосы и астму, пассивное курение, возможность возгорания на кухнях, где скапливается жир, и употребление тюбиков с клеем для того, чтобы «нанюхаться».

Я со всех ног бросилась убирать и пылесосить. Жидкость для снятия лака и все прочие растворители я попрятала в гараже. Попыталась отдраить плиту, но сдалась, ринулась в магазин (стоять в очереди к обворожительному кассиру не стала), накупила разноцветных коробочек детского йогурта и забила ими верхнюю полку холодильника, а еще прихватила мешок яблок, которые были на распродаже. Соорудила отдельные полочки для зубных принадлежностей с надписью «Зубная нить — твой лучший друг». Притащила из своей спальни дочкину пижамку и сунула ей под подушку. Сложила книги так, чтобы по форме получилась оттоманка, и набросила сверху одеяло. Теперь можно было подумать, что в доме есть кое-какая мебель.

Когда инспектор вернулся, я обратила внимание, что на руках у него бежевые замшевые перчатки. Он открыл дверь холодильника. Оттуда посыпались яблоки. Он удивился.

— Я пеку пироги, — пояснила я, подбирая яблоки с пола и запихивая обратно. Прозвучало это так, будто я оправдываюсь.

— А я не люблю пироги, — пожаловался он. — Горячие фрукты — это не для меня.

Он выпрямился во все свои метр девяносто, в очередной раз напомнив мне, что у высоких людей есть явное, хотя и незаслуженное преимущество.

— Осматривайтесь, — предложила я. — И задавайте мне любые вопросы.

Инспектор взял со стола фотографию мужественного гребца, которую я вырвала со спортивной странички «Онкведонского светоча». Ума не приложу, как она оказалась на таком видном месте. Он вопросительно взглянул на меня.