Роберт Маселло - Бестиарий

• Название: Бестиарий
• Автор: Роберт Маселло
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42633-1

Вот уже который век дворец самого древнего и богатого в Ираке рода имеет зловещую репутацию. Вот уже который век аль-Калли владеют драгоценным манускриптом с изображением фантастических животных, якобы обитающих в Эдеме.

Отреставрировать книгу — и разгадать скрытую в ней тайну — иракский мультимиллионер поручает молодому искусствоведу Элизабет Кокс. Но было бы ошибкой считать Мохаммеда аль-Калли невинным меценатом и бескорыстным покровителем искусств. Как было бы ошибкой считать изображенных в его книге зверей несуществующими…

---

Но у индейца была отличная реакция: не успел ученый подняться на первую ступеньку, как тот оказался рядом и тут же на него набросился. Пришлось Картеру остановиться и развернуться к противнику лицом. Он успел перехватить руку с зажатым в ней ножом.

— Ты обесчестил моих предков!

Картер пытался оттолкнуть его, настил под ногами ходил ходуном.

— Ты должен умереть! — яростно выкрикнул Джеронимо, брызги слюны полетели Картеру прямо в лицо.

Они отчаянно боролись, стараясь сохранить равновесие на узких досках над черной поверхностью колодца. Картер не отпускал руку с ножом, в глазах его сверкала ярость.

Индейцу удалось-таки вырвать руку. Он торжествующе улыбнулся, и в тот же момент Картер ударил его так сильно, что противник отлетел назад, подошвы мокасин заскользили по доскам. Секунду-другую казалось, что Джеронимо удастся устоять на ногах, но он вдруг резко откинулся назад и упал в колодец со звучным всплеском.

Волны жидкого вязкого вещества разошлись в разные стороны, потом вернулись.

Джеронимо плавал на поверхности, точно листик на воде.

Картер тяжело дышал, согнувшись пополам.

Смола вдруг забурлила, закипела.

Глаза Джеронимо расширились от страха, он почувствовал, что тонет.

Картер зажал руку над раной, чтобы остановить кровотечение.

Вот из виду скрылись ноги Джеронимо, черная вязкая жижа неумолимо засасывала его.

— Тону! — хриплым от ужаса голосом заверещал Джеронимо.

Он замахал руками, забарахтался, но бахрома замшевой куртки намертво увязла в смоле.

Он не то чтобы тонет, думал Картер, здесь не зыбучие пески. Смола просто обволакивает любое живое существо и держит до тех пор, пока оно не прекратит всякое сопротивление.

— Лежи тихо, не двигайся, — сказал Картер.

— Да пошел ты, тварь! — истерически взвизгнул в ответ Джеронимо.

— Если не будешь дергаться, мы тебя вытащим.

«Мы, — подумал Картер, — или вызванные спасатели».

— Тону! — снова крикнул Джеронимо, и тут Картер впервые заметил, что смола на самом деле куда более жидкая и подвижная субстанция, чем он думал и наблюдал раньше. Теперь Джеронимо засосало уже по пояс, а вокруг поднимались на поверхность мелкие пузырьки метана.

— Держись, — сказал ему Картер и начал оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, который можно бросить тонущему.

Шланг от насоса! Картер начал подтаскивать его к краю. Но длина оказалась недостаточна.

Он продолжал отчаянно озираться по сторонам.

— Вытащите меня отсюда! — верещал Джеронимо. Он уже погрузился по грудь. — Вытащите из этого дерьма!

Картер быстро расстегнул ремень.

— Брось нож!

— Не могу, — ответил Джеронимо.

Рука с зажатым в ней ножом была покрыта толстым слоем черной жижи.

«Придется рисковать», — подумал Картер.

Выдернул ремень из брюк, распластался на настиле и бросил конец с пряжкой к свободной руке Джеронимо.

Тот не успел ухватиться. Картер оттянул ремень назад, бросил снова.

На этот раз Джеронимо удалось поймать конец, но вязкая смола доходила уже до плеч и останавливаться, похоже, не собиралась.

— Полиция едет! — крикнула сверху Миранда.

— Добудь мне веревку! — закричал в ответ Картер. — Быстро!

— Спасите! — вопил Джеронимо. — Помогите!

Весь гнев его улетучился, в глазах светился только страх.

Картер обернул ремень вокруг кулака и попробовал подтащить к себе утопающего.

— Помоги, — прошептал Джеронимо, в голосе его слышалась уже только отчаянная мольба.

— Я пытаюсь, — ответил Картер и потянул снова, но это было все равно что плыть против течения в мощном потоке.

Смола окутывала Джеронимо уже по шею, пузырьки метана лопались с тихим треском.

— Держись, — повторил Картер.

Но он видел: индеец уже окончательно выбился из сил. Смола продолжала затягивать, засасывать человека на дно колодца.

Вот она поднялась до подбородка, затем — до губ. Джеронимо пытался откинуть голову назад, чтобы не залило рот и ноздри. Черная косица свисала с шеи, большая ее часть уже спряталась под липкой жижей и скрыла бирюзовое ожерелье. Он пытался поднять руки, но вязкая масса не пускала.

— Нет, — невнятно пробормотал Джеронимо, когда черная жижа начала заливать лицо, — нет…

Картер изо всей силы дернул за ремень — и тот вылетел наружу: Джеронимо отпустил конец.

Голова начала погружаться, смола заливала нос и глаза — несколько секунд они смотрели на Картера с ужасом и немым укором, потом и их залило пузырящейся массой. Это был взгляд кролика, которого удав сжимает стальной хваткой.

Затем смола покрыла его лоб, и теперь была видна лишь макушка с блестящими черными волосами, разделенными посредине пробором.

— Копы прибыли! — крикнула Миранда.

Картер услышал характерное потрескивание и невнятные голоса, доносившиеся из раций, пока полицейские торопливо спускались по железным ступеням.

— Где парень с ножом? — крикнул один из них Картеру.

Черная масса качнулась последний раз, поглотив свою жертву целиком. Ремень выпал из руки Картера; макушка индейца исчезла в глубине колодца.

Какое-то время маслянистая поверхность еще бурлила и колебалась, словно переваривая свою добычу, затем застыла, вновь став неподвижной и гладкой над свежей могилой, где был теперь похоронен Джеронимо.

ГЛАВА 13

— Якоб! — окликнул аль-Калли из-за мольберта.

— Да, сэр?

— Видишь, где я поставил тачку?

Якоб взглянул настрой палисандровых деревьев, ветви которых были сплошь в розовых цветках, и увидел в дальнем конце аллеи живописно размещенную деревянную тачку.

— Подтолкни ее вперед, иначе не вписывается в рамки.

Якоб пошел выполнять распоряжение, а Мохаммед откинулся на спинку полотняного шезлонга, что стоял в тени большого пляжного зонта. Днем он любил сидеть за мольбертом где-нибудь на территории своего обширного поместья и писать акварели, здесь было столько прекрасных уголков и видов. Он делал это легко и быстро хорошо натренированной рукой, и глаз у него был хороший; преподаватель живописи в Харроу даже прочил ему карьеру художника. Но аль-Калли занимался этим лишь для того, чтобы расслабиться, отвлечься от беспокойных мыслей, которые мучили его, особенно последнее время.

Он был склонен, как и все остальные члены семьи, к мрачным фантазиям.

Якоб передвинул тачку на несколько дюймов вперед. Аль-Калли крикнул:

— Ближе! Еще ближе!

Это была старая деревянная тачка, которую аль-Калли увидел в садоводческом центре и купил, хотя она не продавалась. Он сразу разглядел в ней удачный объект для живописи.

— Вот сюда! Так, стоп!

Мохаммед снова откинулся на спинку сиденья и, слегка щурясь, окинул взглядом композицию — стройный ряд палисандровых деревьев в цвету; извилистая тропинка, выложенная камнем; а в самом конце — старая деревянная тачка, словно готовая для использования по назначению, — и довольно кивнул. Прополоскал кисточку в хрустальной вазе баккара, слегка высушил ее, затем макнул в краску на палитре. Трудно было подобрать цвет, гармонирующий с роскошным пурпурно-лавандовым оттенком цветов, здесь проскальзывали еще и нотки голубого. Слов нет, палисандры особенно прекрасны в это время года. Цветение продолжается от силы неделю, и аль-Калли торопился запечатлеть этот момент на полотне, насколько позволяли способности и умение.

Он нанес несколько мазков, но тут в небе над головой возникло облако, пригасило яркие краски пейзажа, и аль-Калли взглянул на наручные часы. Четыре тридцать дня, свет становился слишком резким и в то же время — изменчивым, ускользающим. Придется продолжить завтра, прямо с утра.

— Оставь все, как есть, — сказал он Якобу, положил кисть и палитру на столик и поднялся, всем своим видом давая понять, что непременно вернется к работе завтра.

Потом вытер руки о льняное полотенце, допил джин с тоником и кубиками льда и направился к дому. Верный Якоб шагал за ним, как обычно, в трех шагах за спиной.

— Почему бы не нанести визит нашему гостю? — не оборачиваясь, сказал аль-Калли.

Якоб не ответил, понимая, что это не вопрос.

— Может, у него появились новые истории, которыми он не против поделиться с нами?

Аль-Калли обошел плавательный бассейн с черным дном, пересек широкий портик перед главным домом и уже готов был войти, когда столкнулся лицом к лицу с сыном Мехди, который выбегал навстречу с полотенцем, переброшенным через руку. На полотенце красовался павлин.

— Уроки сделал? — спросил Мохаммед.

— Если скажу «да», ты мне поверишь?

— Нет.

— Тогда разница?

Аль-Калли был не в том настроении, чтобы вступать с отпрыском в споры.

— Так сделал или нет?

— Доклад надо сдать на следующей неделе. Так что время еще есть.