Боб Хостетлер - Усыпальница

• Название: Усыпальница
• Автор: Боб Хостетлер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: Эксмо, Домино

Археолог Рэндал Баллок всегда считал себя убежденным атеистом. Он и мысли не допускал, что рассказы об Иисусе могут быть правдивы.

Но однажды в Южном Иерусалиме строителями была случайно вскрыта подземная полость, оказавшаяся древней усыпальницей. Внутри Рэндал обнаружил несколько каменных гробов, и один из них, если верить сохранившейся надписи, предназначался для Иосифа из рода Каиафы — того самого первосвященника, что возглавил судилище над Христом.

В этом гробу, кроме человеческих останков, лежали хрупкие папирусные свитки — документальное свидетельство смерти и воскресения Иисуса. Что это, долгожданная разгадка величайшей тайны человечества? Но если так, почему устроила заговор молчания падкая на сенсации пресса? Чем объяснить откровенную враждебность местных религиозных конфессий? И не грозит ли открытие Рэндала самому существованию нашей цивилизации?

---

Трейси лежала не шелохнувшись. Рэнд не знал, слушает она его или спит, но продолжал говорить.

— Когда я увидел с тобой Карлоса, злость и страх будто вырвались наружу, и я ударил его. Пойми, я думал, что это он заморочил тебе голову. По твоей реакции я сразу понял, что он ни в чем не виноват! Я увидел, что он тебе не безразличен, и тут же пожалел о том, что сделал. Но было уже поздно.

Замолчав, Рэнд наклонился вперед, облокотившись на колени и сжав руки. Ему казалось, что он потерял первоначальную мысль, забыл, о чем он на самом деле хотел сказать.

«Зачем я все это говорю?» — спрашивал он себя.

И не находил ответа.

— Я даже не знаю, зачем говорю тебе все это, Трейси. Наверное, просто хочу объяснить, что мне очень жаль, что все так получилось.

Он умолк и посмотрел на Трейси — обратила ли она внимание на его слова? Но все было по-прежнему.

— Я знаю, что окончательно разочаровал тебя как отец. Черт возьми, да я разочаровал самого себя! Все дело в том, что я даже не понимаю, как должен вести себя хороший отец. Единственное, что я слышал от своего отца, это «заткнись» и «не хнычь». Когда ты родилась, я понятия не имел, как стать тебе хорошим отцом. И когда ты была маленькой, и уж тем более сейчас, когда тебе уже девятнадцать. Ведь ты почти взрослая. Но я хочу научиться, Трейси, правда хочу. Хочу стать таким отцом, который тебе нужен… ведь ты этого заслуживаешь. Но я просто не знаю, как это сделать. Конечно, это звучит глупо, особенно теперь, когда прошло уже девятнадцать лет с тех пор, как ты родилась, но это правда.

Слезы снова душили его, и Рэнд стал искать платок. Но не нашел и вытер глаза тыльной стороной ладони.

— Я очень хочу научиться, Трейси. Мне сейчас больше ничего не надо. Но наверное, сам я так и не пойму, как это сделать. Мне нужна твоя помощь. Конечно, я должен бы знать, что это такое, но я не знаю. Если ты сможешь простить меня и помочь хоть немного, скажи, что мне делать, что я делаю не так. Я буду очень благодарен.

Рэнд помолчал, чтобы сдержать поднимающиеся в горле рыдания.

— Я обещаю… обещаю тебе, что изо всех сил постараюсь стать хорошим отцом.

Он посмотрел на дочь, надеясь, что она повернется к нему. Если бы она улыбнулась! Или заплакала. И назвала бы его папой.

Но Трейси не двинулась с места. Рэнд тихонько встал, обошел кровать и заглянул ей в лицо.

Трейси спала.

88[52]

31 год от P. X.

Иерусалим, Зал тесаных камней

Вокруг Каиафы громко спорили и перешептывались, стоял ровный гул.

«Совсем как пчелиный рой или стая саранчи в засуху», — подумал Каиафа.

Семьдесят один член Синедриона, включая его самого. Священники, влиятельные фарисеи заполнили Зал тесаных камней вскоре после того, как пришла весть из Вифании, небольшой деревушки к востоку от Иерусалима, до которой можно было дойти даже в Шаббат.

Известия доходили отовсюду, были противоречивы, но суть — одинакова. Иешуа, знаменитый рабби из Галилеи, пришел в Вифанию во время шива, семи дней, когда оплакивают умершего, и покойник по имени Лазарь… восстал из гроба! Иешуа воскресил его из мертвых! Вести об этом распространялись по всей стране, и многие открыто объявляли Галилеянина Мессией. По этой причине и собрался Синедрион.

Каиафа, как первосвященник, призвал собрание к порядку, но это мало что изменило.

— Властители Израиля! — несколько раз воззвал Каиафа. — Дайте сказать Иосифу Аримафейскому! Он с нами! Он хочет говорить!

Иосиф Аримафейский поднялся с места, и крики постепенно перешли в шепот.

— Здесь не может быть никаких разногласий. Я был там. Я свидетельствую. Лазарь из Вифании умер. Его положили в гроб. Иешуа воззвал к нему, и он восстал из гроба. И теперь Лазарь жив!

— Будь Иешуа чудотворец, он не дал бы ему умереть! — крикнул один из священников. — Почему он не исцелил Лазаря?

В зале снова зашумели, и Иосифу Аримафейскому пришлось перейти на крик.

— Его там не было! Он пришел туда после того, как Лазарь умер!

Он выкрикивал это снова и снова, пока не охрип.

Но члены Синедриона говорили уже о том, что произошло в Вифании. Они спорили о самом Иешуа. Некоторые призывали к осторожности, другие предлагали вызвать Иешуа на Совет. Третьи ожесточенно протестовали против самой возможности признать правоту странного учителя из Галилеи — прямо или косвенно. Фарисеи расходились во мнениях, но саддукеи были заодно.

— Он угрожал разрушить Храм сей! — вскричал Ионатан, сын Анны. — Многие из вас слышали это богохульство собственными ушами!

— Он сказал, что воздвигнет его на том же месте в три дня, — возразил один из фарисеев. — Разве человек, воскрешающий мертвых, не способен на такое?

— Вы не понимаете! — закричал Елеазар. — Чего вы добились? А этот человек добивается своего, творит чудеса, и все больше людей идет за ним. Если мы оставим все как есть, у него будет все больше и больше последователей, и это привлечет внимание префекта!

— Ирод уже хотел бросить его в застенок в Галилее! — крикнул кто-то.

— Неужели вы думаете, что римляне будут терпеливы, как мы? — добавил Ионатан.

— Конечно нет, — ответил ему Елеазар. — Вы сами знаете, римляне долго раздумывать не станут. Они не будут разбирать, где этот человек и его ученики, а где народ. Где его последователи, а где мы, преданные Закону и Храму. И не пощадят никого. Просто уничтожат — и страну нашу, и народ наш.

— Но что, если этого человека наделил такой силой сам Хашем? — спросил Никодим. — Что, если он действительно послан, чтобы освободить нас от римлян?

— Ты не понимаешь, что говоришь! — в гневе воскликнул Каиафа.

Казалось, его сейчас хватит удар.

— Ты ничего не знаешь! Понятия не имеешь, что для тебя лучше — лучше для всех нас, — чтобы один человек умер за всех или чтобы исчез с лица земли весь народ наш!

Все вскочили с мест и стали кричать на Никодима, Иосифа и нескольких других членов Синедриона, которые проявляли непозволительную мягкость. Когда большинство пришло к согласию, несколько человек покинули зал. Оставшиеся сошлись на одном. Поскольку приближается Пасха, нужно оповестить всех в Иудее, что каждый, кому известно, где находится Иешуа, должен оповестить об этом Синедрион. И тогда Иешуа схватят.

89

«Рамат-Рахель»

Рэнд проснулся и посмотрел в окно. Светило солнце. Он прикрыл глаза и снова открыл, чтобы убедиться, что это не сон.

Трейси сидела за столом. Она была одета и, по-видимому, уже давно смотрела прямо на него. Оторвав голову от подушки, Рэнд вгляделся. Да, она смотрела ему прямо в глаза.

— Привет, — сказал он, приподнимаясь на локте. — Ты рано встала.

— Нет. Это ты спал долго.

Рэнд сел.

— Который час?

— Почти одиннадцать.

— Ты шутишь?

— Нисколько. Тебе все время звонят, и пришла куча голосовых сообщений. — Она взмахнула телефоном, который все это время держала в руке.

Рэнд потер лицо, чтобы прогнать остатки сна, но все еще не мог прийти в себя.

— Поверить не могу, что столько проспал.

— Ты очень устал вчера, — заметила Трейси.

Рэнд внимательно посмотрел на нее. Трудно сказать, она все еще злится на него или нет. Но что-то в ней изменилось, это точно. Вот только что?

— Ну да, — со вздохом согласился Рэнд. — Когда ведешь себя так по-дурацки, это очень утомляет.

Трейси ничего не ответила.

— Кто звонил? — спросил Рэнд.

— С двух номеров. — Она пожала плечами. — Один — какой-то Жак.

Она бросила ему телефон.

Поймав мобильный, Рэнд просмотрел последние звонки и положил телефон на кровать.

— Что-нибудь важное? — спросила Трейси.

— Да. Это насчет свитка.

— Насчет свитка? Что же ты не перезвонишь? Неужели тебе не хочется узнать, что там?

Рэнд вздохнул.

— Конечно, хочется. Но есть вещи более важные.

— Например? — Трейси подобрала ноги и обхватила их руками.

— Трейси, я многое хотел тебе сказать. Я попытался было вчера вечером, но ты…

— Я тебя слушала.

— Что?

— Я слышала почти все, что ты говорил.

— Я думал, ты спишь.

Трейси уперлась подбородком в колени.

— Я правда заснула. Наверное, ты еще говорил.

Она взглянула на Рэнда. Их взгляды встретились, и какое-то время отец и дочь молча смотрели друг на друга. Наконец Трейси опустила глаза.

— Я вчера так разозлилась, я… просто не знала, что делать. Не могла думать спокойно. И разозлилась еще больше, когда ты начал говорить, потому что вступать с тобой в разговор мне хотелось меньше всего. Я думала, что бы ты мне ни говорил, станет только хуже. Но когда ты сказал, что не знаешь, что это такое — быть отцом, я засомневалась.