Джоанна Бак - Дочь Лебедя

• Название: Дочь Лебедя
• Автор: Джоанна Бак
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0190-5

Флоренс Эллис выросла в удивительно странной семье. Наверное, поэтому она так непохожа на других и так внутренне одинока. Главная ее привязанность в жизни — тетя Джулия, но и та внезапно погибает в автомобильной катастрофе. Наконец Флоренс встречает Его — единственного и неповторимого. Но опять как же непохожа их связь на нормальные отношения между мужчиной и женщиной!.. Прочитав этот увлекательный роман, вы, сопереживая героине, испытаете массу волнений, а также откроете шокирующую любого человека тайну ее рождения.

---

Я была одна, и мне не на ком было выместить свою злость и ярость.

Я хотела было позвонить Розе, но она мудро и спокойно скажет, что ничего не может сделать. А мне нужно было что-то сделать — совершить поджог, что ли… Я хотела спуститься вниз за дорожной сумкой, но вдруг увидела приколотую к стене записочку, которую мне дал месяц назад Андре — визитную карточку цыганки — «Всевозможная магия». Там было так написано. Адрес тоже был указан, где-то в западном пригороде, но номера телефона не было. Я вынула ключ из двери и побежала вниз.

Станция метро называлась «Либерт». Улица находилась неподалеку. Женщина была молодая, с длинными черными и грязными волосами, в цветастом платье. На лице были прыщи. Маленький ребенок плакал в соседней комнате.

Цыганка продала мне черную свечу и сказала, что она приносит несчастье тому, кто вас предал.

— Но только вы должны быть уверены, что действительно ненавидите этого человека.

Я сказала, что так оно и есть.

Я принесла свечу домой. Поднимаясь по лестнице, я заметила что-то странное, чего-то там не хватало, что-то исчезло. Как только я вошла в комнату, то тут же сунула свечку в стакан и поставила его посредине комнаты, потом зажгла свечу.

— Я хочу, чтобы Феликс умер, — сказала я.

Пламя свечи стало ярким и очень высоким, потом оно резко уменьшилось и потемнело.

«О Боже! — подумала я. — Что я наделала!»

Я быстро подула, потом еще и еще.

Свеча не гасла.

Я начала дуть сильнее. Комната, казалось, была вся в огне.

Я лежала на полу, рядом со свечкой и задыхалась. Когда я открыла глаза, было уже темно. Что-то изменилось. Я продолжала лежать, внушая себе, что все в порядке. Потом вдруг у меня начало биться сердце как заячий хвост. Я встала, пытаясь не впасть в истерику, и включила лампу. Дыхание мое стало прерывистым.

Моя сумка, вдруг вспомнила я, моя сумка! Вот в чем дело! Я взяла ключ и выбежала из комнаты. Сумки внизу не было. Пустяки! Обыкновенное воровство.

Свеча в стакане выглядела маленькой, но опасной.

Я завернула ее в газету, которую захватила в отеле, и побежала вниз, чтобы выбросить ее в мусорный ящик. Когда я шла обратно, то скрестила пальцы на обеих руках, считая от одиннадцати до одного, как научила меня Берта, чтобы отвратить злой глаз.

Я провела в одиночестве целых пять дней. Делаборда в городе не было. Люк и Нэнси уехали. Отец и Мишель еще не вернулись из Венеции. И конечно, не было ни Сильви, ни Феликса. Я старалась не думать о них.

Я посмотрела почти все фильмы в кинотеатрах, расположенных неподалеку, и выкурила все сигаретки с марихуаной. У меня были плохие сны, я мало ела и снова стала бояться темноты.

Спустя пять дней вернулись домой отец и Мишель. Мишель позвонил мне. Они несколько раз встречались с Массимо, и он спрашивал обо мне. Они передали мне от него привет. Он даже прислал мне презент — круглое пресс-папье, внутри которого было цветное стекло, изображавшее цветы.

— Ты произвела на него впечатление, — заметил Мишель. — Ты начинаешь осваивать науку любви.

— Как дела у отца?

— Не очень хорошо, — уклончиво ответил Мишель. — У него плохие новости от его друга, или, можно сказать, нашего друга.

— Кто он? — спросила я из вежливости.

— Ты его не знаешь. Молодой человек упал со скалы. В Портофино. Это просто ужасно, тебе ни к чему вдаваться в детали. Его тело все еще не найдено. Бедный Феликс!

— Феликс? — спросила я. — Феликс?

— Ты его не знаешь. Послушай, приходи и поужинай с нами сегодня. Нужно подбодрить Джекоба. Между прочим, как твое увлечение?

Мое жгучее желание и ненависть на пламени черной свечи убили его. Я пожелала, чтобы он вошел в мою жизнь, и потом убила его. Мои мысли метались в голове со скоростью звука.

«Ты можешь иметь все, что пожелаешь», — сказала Джулия. Моя любовь убивает! Я обещала себе впредь ничего не загадывать.

Часть вторая

1

Это произошло после того, как я переехала обратно к отцу. В мою старую комнату. После того, как Нгуен помог мне сойти по лестнице квартиры на Рю дю Бак со всеми моими подушками, пепельницами и экранами для ламп.

…Я стояла в комнате перед комодом. В руке был стакан воды с таблетками. Ноги мои уже были ватными, потому что я уже проглотила их изрядное количество. Еще несколько штук, и передо мной была бы темнота, и я не смогла бы дышать. Я даже чувствовала, что уже не в состоянии сделать вздох. Еще несколько штук, и я разрешу, чтобы в меня вошла темнота. И именно в тот момент, когда я уже почти пожелала уйти в темноту, что-то екнуло во мне и сказало: «Нет!» На следующий день я все еще была жива, но помнила, как близка была темнота. И как мне было тепло от ощущения конца.

Разбудил меня Мишель. Я слышала, как он говорил, что нашел весьма оригинальным, что я предпочитаю спать на полу, и пока я думала, что ответить, он продолжал:

— Твой отец заболел, и мне нужно вернуться в магазин, а у Нгуена много дел. Тебе придется сходить в аптеку.

Я подождала, пока он выйдет из комнаты, чтобы попытаться подняться. Мне казалось, что ванная комната где-то очень далеко. Часы показывали четыре часа. Как бы продираясь сквозь вату, я смогла наконец «доплыть» до комнаты отца. Он беспомощно лежал на постели.

— Гепатит, — сказал он слабым голосом.

Мишель остановился у постели и произнес:

— Ты похож на черта, Джекоб.

Потом он сообщил, что нашел меня спящей на полу.

— Падение дома Ашеров, — сострил отец и попытался тихо засмеяться, и его тут же вырвало в тазик возле кровати.

Мишель подал мне рецепт.

— Рвота у него пройдет, когда ты принесешь ему это, — сказал Мишель. — Вперед!

Когда я принесла лекарство, Мишель уже ушел. Нгуен приложил палец ко рту и забрал у меня маленькие коробочки и пузырьки.

— Я сделаю все сама, — сказала я, но Нгуен отрицательно покачал головой.

— Он спит, — громким шепотом сказал Нгуен.

Почти весь день отец спал в своей комнате, а я в своей.

Нгуен принес ему прозрачный мясной бульон, но отец запустил в него тарелкой. Я порезала ананас крохотными кусочками, но он к нему даже не притронулся. За три дня отец потерял десять фунтов. Когда он не спал, он был невыносим.

По ночам я совершенно не могла спать. Таблетки оглушали меня, но я боялась заснуть, чтобы Феликс не смог причинить мне вреда. Там, за порогом ночи, он может стать мстительным. Однажды далеко за полночь я листала старые журналы, и когда наступила настоящая ночь — два или три часа, — я пошла в гостиную и набрала старый номер телефона в Лондоне. Там никто не отвечал, хотя дом купили давным-давно. Когда свет начал пробиваться на террасу, и уже было не страшно засыпать, я накинула пальто, вышла на улицу и влилась в поток людей, начинавших новый день. Воздух был чистый и теплый. Я могла оказаться в Лувре еще до того, когда он открывался. Я дождалась девяти часов, вошла и смотрела, смотрела, смотрела…

Однажды я даже дошла до Маре, расстояние, которое я никогда не преодолевала пешком. В восемь утра я оказалась у дверей студии Делоборда, когда евреи — владельцы лавочек подметали тротуар перед входом. В канавках вдоль тротуара текла чистая вода. Я посмотрела на угол, где впервые увидела Феликса…

Однажды утром, когда я была больше похожа на привидение, на меня снизошло простое и христианское решение. Отец заболел как раз в то время, когда я пыталась себя убить, и меня спасло Божье провидение, чтобы я ухаживала за ним. Провидение показало мне свою силу — мне следовало посвятить себя своему отцу, и я выполню его волю.

Нгуен учил меня, как следует снимать жир с бульона, пока кипят кости. Он учил меня резать лук-шалот так, чтобы он напоминал деревце. Я купила красивые салфетки, каждое утро срезала в саду цветок и ставила его в прозрачную вазочку, которую купила специально, ставила ее на поднос вместе со слабым жасминным чаем и несла отцу. Я позвонила доктору Эмери в Лондон, и он объяснил, что гепатит продолжается три недели, и что мне тоже нужно принимать лекарства. И что нужно точно знать, какой вид гепатита у отца. Французский доктор дал мне список трав, и я делала из них отвары. Отец уже не швырял в нас тарелками с едой, но иногда я находила его очки для чтения на полу и рядом скомканные газеты.

— Тебе что, больше нечего делать? — время от времени интересовался отец, но говорил он это с улыбкой, и я не злилась на него.

Я частенько спала на кушетке в его комнате, так как могла ему понадобиться ночью.

— Мне уже лучше, — говорил он, не желая, чтобы я ухаживала за ним в ночное время. Но я накрывалась клетчатым пледом и пыталась дремать в темноте.

Отец неохотно разговаривал со мной. Достаточно того, что между нами была Джулия, теперь еще прибавился и Феликс. Когда он подолгу сидел в ванной из целебных трав, которую я готовила для него, я шарила по полкам и шкафам, желая найти записку, фотографию или хоть что-нибудь, что могло связать его с Феликсом. Я нашла три австрийских шиллинга и гадала, ездили ли они вместе в Вену…