Хаген Альварсон - Девятый Замок

• Название: Девятый Замок
• Автор: Хаген Альварсон
• Жанр: Фэнтези

---

"Надежда, вера, любовь — о, это великие чудовища мира смертных!" — подумал следопыт.

Охотник не глядел на добычу: он отбивал саблей стрелы, которые посылал из темноты Радек. Одновременно он прорубался сквозь кусты к стрелку. Когда он отошёл и растворился во тьме, Данна вздохнула и твердо потребовала:

— Веди!

Асклинг повел. Подальше от этого страшного воина, убийцы с глазами полной луны. Второго такого удара он мог и не пережить. Они бежали втроём, а ветви хлестали их по щекам, деревья корнями подсекали ноги, кричали над головами совы, тявкали лисы… Данна падала, разбивая в кровь колени, и Йоанна валилась вместе с ней, начинала корчиться, извиваться, шипеть и орать. Трава вокруг неё жухла и рассыпалась пылью, но сестра не боялась прикасаться к безумной.

И они бежали дальше…

Пока Асклинг не понял, что не знает, куда идти.

— Как это — ты не знаешь?! — закричала Данна. — Ты следопыт или пустой бочонок?!

— Нас не пустят. Мы — чужие…

— Чужие? Даже ты?! — Данна не скрывала отчаяния.

— Особенно я. Ведь я проклят.

— Значит, это червивая яблоня может быть в двух шагах, а мы её не увидим? Так, да?!

Ей ответил далекий крик:

— Смерть и воля!

— Радек… — всхлипнула Данна. Не идти им рука об руку, не вести стрельцу красной девицы к алтарю, не тешиться им на ложе брачном, не нянчить младенцев. Доля поднесла полную чашу горького яда, но привкус его неуловимо сладок, словно запах мертвеца.

Асклинг молчал. Стрелок пал смертью храбрых. Слава героев во век не померкнет!

Но когда тот же клич исторг хриплым голосом охотник, Данна вскрикнула. И Асклинг ужаснулся догадке.

— Покажи амулет! — прошептал он. — Покажи птицу!

Данна не слышала. Она сломалась. Она кричала, заливалась слезами, давилась горем и страхом. Асклинг оказался меж двух безумных…

Тогда он снял сорвал с шеи Данны кулон и поднес его к небу со словами:

— Смотрите! Вы должны узнать! Впустите!…

Но кулон рассыпался в труху. Увидев это, Данна смолкла, упала на колени, закрыла лицо руками.

— Да пустите же! Друиды… твари! Гниды вы все поганые, а не друиды!

Призрачное сияние разлилось по земле. Над кустами появилась лошадиная голова с торчащей в глазу стрелой. Мёртвый конь охотника неслышно ступал сквозь заросли, грустно глядя в ночь.

За ним шли двое: Радек с длинным кинжалом и вольг с булавой. Они улыбались, будто их кожу стянули на затылках, а в глазницах не было глаз.

Вместо них — кровоточащие чёрные ямы…

Данна сидела, сжавшись в комочек, не разгибаясь.

Янна же улыбалась уродливо и пускала слюни. Мычала что-то, стараясь подняться. Крутила головой, выискивая кого-то взглядом во тьме…

…Он пришёл со свитой из трёх мертвецов и сонма теней. Великий вождь давно исчезнувшего народа, что кочевал верхом и на колесницах, на восток, вслед за солнцем. Не осталось от того народа ни памяти, ни имен, ни песен. Лишь курганы по всему Югу чернеют средь ковылей… Когда-то он вёл свой народ за солнцем. Теперь он вернулся: без памяти, без войска, без стремительной колесницы и тройки вороных… Его позвали из чёрного сна, его дерзко разбудили, ради забавы, проверить, выйдет иль нет?..

Вышло.

На беду многим.

Вождь в тусклых доспехах и некогда роскошном плаще шёл за своими жертвами. Он отведал крови, и запах вёл его лучше слуха и взора. Кривой меч, удобный для всадника, держал он костлявой рукой, и последний плод должен был пасть к его ногам, чтобы вернуть ему чёрный сон.

Асклинг пожалел, что он не осиновый. Говорят же, что мертвецы боятся осины…

Он беспомощно глядел, как глаза Йоанны наливаются алым свечением, как под диким взглядом верёвки на руках рассыпаются в пыль, как дева встает и шагает к вождю мертвецов.

"Глупая малышка… Что я могу сделать?!" — думал следопыт, опустив руки, не пытаясь ничего сделать. О, потом он возненавидел себя за это.

Ночь прорезал голос Данны:

— Аск, держи её! Хватай и беги!

Её голос был голосом заново откованной сабли. Асклинг, радуясь, подчинился. Данна же вышла вперед, подобная ладье в бушующем море, встала перед мертвецами и накинула на плечи большой цветастый платок.

Улыбнулась волчицей, страшной в своем горе.

И яркое сияние озарило лес.

На месте Данны ревел столб пламени. Огонь вмиг сожрал её одежду и кожу, продолжая лизать кости, пока она не обратилась во прах. Данна не успела даже вскрикнуть.

А через миг из яростно гудящего пламени выпорхнула дивная золотая птица, точь-в-точь как на сгинувшем амулете, только размером с орла. Вокруг неё змеились огненные языки, разбрасывая искры. От птицы шёл ослепительно яркий свет. Янна отшатнулась, прикрывая глаза, живые, серые и светящиеся!

— Ух ты! Какая жар-птица! — прошептала она восхищенно.

— Великие боги! — бормотал Асклинг. — Это же настоящий химинфъёльм, Небесный Огонь!

С яростным клёкотом птица обрушилась на вождя мертвецов. Тот не сопротивлялся. Просто откинул ржавую личину шлема и улыбнулся молодым, красивым лицом…

Он был счастлив, когда обратился в пепел вместе с доспехами.

Пламенный столб угас. В груде горячей золы лежала обнаженная Данна. Её волосы сгорели, её тело было изъедено ожогами, но она была жива.

Затем сестры исчезли, преодолев заграждающие чары.

Больше в этой жизни Асклинг их не видел.

С Корд'аэном он познакомился случайно. Тот пригласил Асклинга в поход, сам не до конца понимая, зачем. И Асклинг решил, что терять нечего. О, конечно, он ошибался…

* * *

Переход оборвался, и Асклинг влетел в маленький, ярко освещённый зал, наткнулся на столик с закусками и с грохотом его перевернул. И обнаружил, что над ним смеются.

Перед ним в роскошном кресле сидела девушка в ярко-зеленом платье и большой шляпе с перьями павлина. Края шляпы скрывали лицо. Асклинг узнал её.

— Извиняюсь, йомфру Герна, — он неловко поклонился, — я такой неуклюжий…

— Напротив, ты очень милый, чужеземец, — прощебетала Герна. — Идёшь на смерть, а думаешь о таких мелочах. Лишь герои могут позволить себе такое спокойствие.

— На… куда? — переспросил Асклинг. Он не хотел идти на смерть. Он хотел жить. Вопреки и назло всему.

— На смерть, — повторила Герна. — Об этом можно долго говорить, учёные люди напишут об этом не одну умную книгу, и много будет сломано копий в спорах, но… сущность одна — это просто смерть.

— Не понял. Что — это?

— Твое желание. Смотри.

В углах зала Асклинг заметил два алькова, завешенных шторами.

— Потешь мой слух, деревянный человечек, — промурлыкала Герна, — произнеси своё прошение.

Асклинг молчал. В сердце, которое не билось, закипала злость.

— Не упрямься! — в голосе скользнуло лезвие. — Проси, стань на колени, человечек! "В поле отдал я одежду мужам деревянным — стали с людьми они схожи", — смех летел, словно снег.

— Я хочу стать другим, — покорно вздохнул Асклинг, но на колени не стал.

— Другим? Каким другим? Зачем? А, так ты влюбился? Как мило…

— Я помню, — глухо проворчал зверь, сидящий глубоко на дне бочки, — как две девчонки, на вид чуть младше тебя, едва не погибли. Из-за меня. Они доверились мне. А я стоял, ровно хрен бараний на белую овечку, и смотрел. А они с ума сходили. А я смотрел, опустив руки… И ничего не мог сделать. Ничего!

Знаешь, почему?

Потому что прав был Тидрек.

Потому что мы — рабы. Слепые невольники. Амулет рассыпался тогда в моих руках, потому что я — изгой, урод, человек вне племени, братства, рода людского. Тварь из-за пределов вечной ночи. Корд объяснил мне. Объяснил, хоть и не хотел причинять боль. Он сказал, что любого из Верольд, из Альфум, из Двергар, даже отшельника или изгнанника, заклятие пропустило бы. Но оно не пропускает детей, рабов и чужаков, ибо все они бесправны. Какие права могут быть у говорящей бочки?..

Ты желаешь, чтобы я умолял тебя, Хранительница? О, ты жестока, юная Весна! Слушай же: я хочу стать кем угодно, только бы приняли.

— Ты невероятно дерзок, — покачала головой Герна. — Проси вежливо.

— Пожалуйста, — Асклинг стал на одно колено, — сделай так, чтобы приняли… или убей.

— Убью. Иначе не получится.

И добавила торжественно:

— Благодарю — твой огонь яркий, Асклинг сын Сульда.

Затем отодвинула занавески над альковами.

В одном из них лежал дверг, похожий на Гельмира Златобородого, но ещё больше — на самого Асклинга. Лицо моложе, брюхо меньше, да и ростом чуть выше. От уха до подбородка — шрам.

— Да. Нечто вроде того, — кивнул Асклинг.

В другом лежал Тидрек. Он спал.

— А этот тут при чём?

Герна протянула ему серп на длинной ручке.

— Ты хочешь родиться заново? Тогда пролей кровь. Кровь нужна для рождения. Убей Тидрека — и получишь кровь, что перенесет твой дух в это тело. Рождение — это смерть.