Николай Дубровин - Наши мистики-сектанты. Александр Федорович Лабзин и его журнал "Сионский Вестник"

• Название: Наши мистики-сектанты. Александр Федорович Лабзин и его журнал "Сионский Вестник"
• Автор: Николай Дубровин
• Жанр: История
• Год: 1894

---

Наконец желание Лабзина было исполнено, и Высочайшим указом 12-го января 1818 года он был назначен вице-президентом Академии Художеств.

Справедливость требует сказать, что, поставленный на этот пост, он принимал горячее участие в судьбах искусства и его деятелей. Родители поручали ему своих детей, как родному отцу, и Лабзин, принимая все меры для успешного образования учеников, старался развить в них вкус ко всему изящному. С этой целью он устраивал домашние спектакли, в которых играл сам, сочиняя легкие пьесы в стихах [288].

По-видимому, дела приняли желаемый оборот, Лабзин временно успокоился, но не на долго. Явились порицатели его издательской деятельности и вызвали ряд крупных для него неприятностей.

VI.

«Сионский Вестник» 1817—1818 гг. и его направление. — Противники журнала и вообще мистицизма: Степан Смирнов и его записка императору Александру. — Преосвященный Иннокентий. — Неизвестный автор «Беспристрастного мнения о Сионском Вестнике». — Кн.Ширинский-Шихматов и А.Стурдза. — Подчинение «Сионского Вестника» духовной цензуре. — Переписка Лабзина с князем Голицыным по этому поводу. — Прекращение журнала. — Краткая оценка деятельности Лабзина.

Первая апрельская книжка «Сионского Вестника» 1817 г. явилась с особым посвящением [289] и в начале ее была напечатана статья «Христос Воскресе!» Во второй статье: «О познании себя» Лабзин восставал против гордости, любостяжания, зависти, гнева и клеветы, проповедывал смирение, кротость, любовь, милосердие и терпение.

Поставив главной задачей своего журнала христианскую нравственность, Лабзин написал статью «Дух и Истина», предназначая ее для таких читателей, которые незнакомы с философией и истинами религии, но которые, не будучи рабами общественного мнения, проводят жизнь не в усыплении нравственном, не в легкомыслии и лености, по, внемля внутреннему голосу, желают быть «наставлены о будущем их назначении». В этих статьях читатели должны были найти все, что касается нашего спокойствия, блаженства, облагорожения и усовершествования души и всего человека [290].

При помощи такого усовершенствования, по мнению «Сионского Вестника», можно было достигнуть общения с миром небесным.

Средством к тому служит магнетизм, дающий возможность освободить душу от тела и дать ей средства возноситься к истинному свету. На этом основании «Вестник» признавал только одно таинство возрождения, т.е. приближение человека к Богу, совершенно отрицал пользу остальных и в особенности монашества.

— Люди, говорил Лабзин, обыкновенно считают лучшим оставить все и удалиться в монастырь; там мучат себя наружным постом, поклонами, власяницами, веригами и прочим сему подобным. Они не думают при этом о внутренней борьбе с мыслями, о переломлении своей воли, воздержании языка и не имеют понятия о внутревнем человеке, живущем верой, надеждой и любовью к Богу и людям. Они забавляют себя единственно наружными делами: украшают образа или ризы, льют колокола, строят церкви, думая, что за все это, как за добрые дела, наследуют рай на небе.

В доказательство ошибочности такого взгляда, Лабзин приводил слова митрополита московского Платона: «не угоднее ли Богу пощадить одну невинную душу, нежели построить несколько церквей? Многие причиненные разорения и убийства могла ли прикрыть монашеская ряса? И без пострижения всякий христианин обязывается по Евангелию отрещися самого себя, — то тем самым должен он отрещися от честолюбия, корыстолюбия, кольми паче с обидою других» [291].

Распространяя учение мистиков со всеми его тонкостями, Лабзин говорил, что вся религия и нравственность состоит во внутреннем общении и соединении человека с Богом, помимо всех внешних форм и обрядностей.

Вера Христова, говорилось в журнале, не знает никаких разделений верующих от неверующих, ветхого человека от нового [292]. И y самого Иисуса Христа «мы не найдем никаких толков о догматах и таинствах церковных, а одни практические аксиомы, поучающие, что делать и чего удаляться и возвещающие смерть плотскому мудрованию разума и злой воле, или собственной жизни человека» [293]. Поэтому нет никаких оснований к разделению христиан на различные исповедания. Надо оставить лицемерие, которым люди желают угодить Богу мнениями, обрядами и одними только наружными действиями [294]. Истинным христианином может назваться только тот, кто, отвергшись от мира имеет своей целью одного Христа. Для этого не нужны никакие обряды, потому что всякий в своей совести найдет путь ко спасению [295].

Этот путь приводит мистиков к полному безразличию вероисповеданий и к убеждению, что христианство существовало от сотворения мира, и что не было ни язычников, ни идолопоклонников. Мистики делили церковь на внешнюю и внутреннюю и, не признавая значения первой, видели спасение во второй. Только нерукотворный храм, находящийся в душе каждого и обитаемый самим Христом, может чрез него привести к беседе с Богом-Отцом.

В сентябрьской книжке «Сионского Вестника» 1817 года [296], было напечатано, что в колониях, Саратовской губернии, Дух Божий явился на 86 детях, молившихся в поле; что однажды отец застал свою дочь, молящуюся в конюшне, и сказал ей, что она могла бы и в комнате молиться.

— О! конечно, — отвечала она, — но конюшня не святое ли место? Ведь Спаситель родился в яслях.

В статье «О разделениях между христианами» [297], Лабзин писал, что разделение церквей и сект основано единственно на гордости разума, который исказил истинное христианство. Отрицание разума вело к отрицанию в религии догиатического, обрядового и всякого нравственного —обязательного содержания. Оно служило укананием, что издатель «Сионского Вестника» стремится к уничтожению святости преданий нашей церкви. Увлекаясь учением квакеров, Лабзин поместил в своем журнале «Догматы английских и американских квакеров» [298]. В этих догматах излагается учение о внутреннем откровении или внутреннем слове, которое выше слова внешнего, т.е. Св.Писания. Последнее «не приводит человека к спасению, ибо буквы и начертанные слова, как вещи неодушевленные, не могут иметь силы просвещать сердца человеческие и соединять их с Богом. Священные книги приносят только ту пользу читающему, что возбуждают и наставляют сердце его внимать внутреннему слову и приготовляют оное к принятию учения, внутрь Христом преподаваемого, или, что все одно: Священное писание есть немой наставник, указующий знаками на живого учителя, обитающего в сердце».

Люди неграмотные, по словам «Сионского Вестника», лишены только некоторого средства по пути к спасению, ибо, если они обратят внимание свое к внутреннему наставнику, учителю и слову, то от него могут почерпнуть все нужное. Вот почему церковь Христа беспредельна: она заключает в себе весь род человеческий, и все смертные, имеющие в сердце своем Христа, в какой бы грубости и неведении христианского закона ни обретались, могут быть через Него блаженными в сей и будущей жизни. В догматах квакеров «Сионский Вестник» видел ту именно церковь, которая признает, что христиане должны составлять одно семейство; что церковь эта не знает никаких иных догматов, кроме догмата о возрождении и соединении человека с Богом; что только в возрождении находится сущность христианства и существенный долг христианской жизни. Возрождением образуется царское священство и избранный народ Божий, назначенный к вечной жизни [299].

Как христианские народы ведут свое летоисчисление от Рождества Христова, так мистики, т.е. внутренние истинно-духовные христиане, должны считать время своей жизни от воплощения в них Христа [300]. Если духовно-возрожденные живут не сами, а живет в них Христос, то молитвенный дом их в сердце каждого.

«Ко Христу не нужно ходить ни на небо, ни в бездну, но y каждого человека есть в сердце и в устах слово Божие, которое вочеловечилось и есть Христос Божий [301]. Но чтобы правильно идти по пути внутренней жизни, соответственно откровенному слову, необходимо верное истолкование последнего. Священное писание есть хранилище истины, но эта истина должна быть раскрыта в своем внутреннем глубоком смысле. — Тогда истинное понимание священных книг открывается созерцанию духовного человека, имеющего возможность принимать и разуметь божественное, и иметь самый ум Христов [302]. Впрочем, никакая книга не может ни дать, ни отнять опытного дознания внутренней сокровенной жизни. Чтобы истинно познать Христа, надобно самому начать жить Его жизнью, и мы постольку будем познавать Его, поскольку этой жизни будет пребывать в нас [303]. Все это достигается только внутренней церковью: а внешняя — это толпа оглашенных, низших христиан, имеющая вид греха, подобная Иову на гноище [304]. Поэтому внешняя церковь, со всеми своими таинствами, оказывалась совершенно ненужною и не признавалась ни мистиками, ни «Сионским Вестником».