Стивен Кинг - Бессонница

• Название: Бессонница
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1997
• ISBN: 5-03-003242-8, 5-7841-0762-3

Бессонница рано или поздно проходит — так подсказывает житейский опыт. Но что делать, если она растягивается на многие месяцы? Если бессонные ночи наполнены кровавыми видениями, которые подозрительно напоминают реальность? Ральф Робертс не знает ответов на эти вопросы; наверняка ему известно лишь одно: еще немного, и он сойдет с ума…

Читайте «Бессонницу» — бестселлер короля триллеров Стивена Кинга

---

— Спасибо, Одра, — сказал Уайзер. — Договоренность насчет ужина остается в силе?

— Да, — сказала она. — А теперь выключи этот чертов переговорник, Джо, у меня есть кое-что только для твоих ушей.

Уайзер нажал на кнопку, послушал и стал хохотать, пока слезы — для Ральфа они выглядели яркими жидкими жемчужинами — не выступили у него на глазах. Потом он дважды чмокнул трубку и повесил ее.

— Все устроено, — сказал он, вручая Ральфу маленькую белую карточку с написанными на обратной стороне временем и датой приема. — Четвертое октября, не ахти, но это лучшее, что она могла сделать. Одра — добрая душа.

— Отлично.

— Вот визитка Энтони Форбса — на случай, если захотите навестить его до визита к Хонгу.

— Спасибо, — сказал Ральф, беря вторую визитку. — Я ваш должник.

— Единственное, что вы мне должны, — это повторный визит, чтобы я знал, как все прошло. Я беспокоюсь. Видите ли, есть врачи, которые не станут выписывать ничего от бессонницы. Они любят повторять, что от недостатка сна еще никто не умирал, но я могу вас заверить в том, что это чушь.

Ральф ожидал, что эти слова испугают его, но тем не менее он чувствовал себя довольно спокойно, во всяком случае, пока. Ауры исчезли — последними были ярко-серые блестки в глазах Уайзера, когда он смеялся над тем, что говорила ему регистраторша Хонга. Ральф начинал приходить к мысли, что это была просто игра воображения, вызванная сочетанием жуткой усталости и упоминанием Уайзера о гиперреальности. Была и еще одна причина для хорошего настроения — теперь ему назначили встречу с человеком, который помог этому парню в не менее поганое время. Ральф подумал, что позволит Хонгу втыкать в себя иголки до тех пор, пока он не станет похожим на дикобраза, если только эта процедура поможет ему спать до восхода солнца.

И наконец, третье: серые ауры на самом деле не были пугающими. Они были вроде как… интересны.

— Во все времена люди умирали от недостатка сна, — тем временем говорил Уайзер, — хотя медицинские эксперты обычно писали в графе причины смерти «самоубийство», а не «бессонница». У бессонницы есть много общего с алкоголизмом, но главное состоит в следующем: и то, и другое — болезни ума и сердца, и, когда им предоставлена возможность развиваться своим чередом, они обычно разрушают душу задолго до того, как разрушится тело. Поэтому — да, люди умирают, и именно от недостатка сна. Сейчас для вас настало опасное время, и вы должны позаботиться о себе. Если начнете чувствовать себя по-настоящему паршиво, позвоните Литчфилду. Вы слышите меня? И плюньте на церемонии.

Ральф скорчил гримасу:

— Думаю, я скорее позвоню вам.

Уайзер кивнул так, словно этого и ожидал.

— Номер под телефоном Хонга — мой, — сказал он.

Ральф с удивлением снова взглянул на визитку. Там был второй номер, помеченный инициалами Д.У.

— В любое время дня и ночи, — сказал Уайзер. — Именно так. Мою жену вы не потревожите, поскольку мы в разводе с 1983-го.

Ральф попытался что-то сказать и обнаружил, что не может. У него вырвался лишь сдавленный бессмысленный звук. Он с трудом глотнул, пытаясь избавиться от комка в горле.

Уайзер увидел, как он старается, и хлопнул его по спине:

— Никаких воплей в магазине, Ральф, — это распугает богатых клиентов. Хотите салфетку?

— Нет. Я в порядке. — Голос его слегка дрожал, но был внятным и почти повиновался ему.

Уайзер окинул его критическим взглядом:

— Пока еще нет, но будете. — Большая ладонь Уайзера снова обхватила руку Ральфа, и на этот раз Ральф не стал тревожиться за целость своих суставов. — А пока что попытайтесь расслабиться. И не забывайте говорить спасибо за тот сон, который у вас есть.

— Ладно. Еще раз спасибо.

Уайзер кивнул и вернулся к своему прилавку.

4

Ральф пошел обратно по коридору № 3, свернул налево за стендом с презервативами и вышел через дверь с надписью над ручкой: БЛАГОДАРИМ ЗА ПОКУПКУ В «РАЙТ ЭЙД». Сначала ему показалось, что нет ничего необычного в жуткой яркости, заставившей его почти совсем зажмурить глаза, — в конце концов день был в самом разгаре и, быть может, в аптеке было чуть темнее, чем ему казалось. Потом он снова раскрыл глаза, и у него перехватило дыхание.

На его лице проступило выражение крайнего изумления. Такое выражение могло возникнуть у исследователя после того, как он долго продирался сквозь заросли и вдруг перед его взором открылся сказочный город или фантастическое геологическое образование — бриллиантовый утес или спиралевидный водопад.

По-прежнему не дыша, Ральф отшатнулся назад, прислонясь спиной к голубому почтовому ящику, стоявшему сбоку от входа в аптеку; его взгляд рывками двигался слева направо, пока мозг пытался переварить чудесные и страшные вести, которые доходили до него.

Ауры вернулись, но сказать так — все равно что сказать, будто Гавайи — это такое место, где не нужно носить пальто. На этот раз свет шел отовсюду — струящийся и яростный, странный и прекрасный.

Лишь один раз за всю свою жизнь Ральф переживал нечто отдаленно похожее на это. Летом 1941 года, когда ему исполнилось восемнадцать, он добирался на попутках к своему дяде, жившему в Поукипси, штат Нью-Йорк, примерно в четырехстах милях от Дерри. На исходе второго дня сильная гроза заставила его спрятаться в ближайшем укрытии — ветхом, покосившемся сарае, стоявшем на краю широкого луга. Большую часть этого дня он не ехал, а шел пешком, и потому громко захрапел в одном из давно пустующих лошадиных стойл сарая еще до того, как гром перестал разрывать небо над головой.

Он проснулся на следующее утро после четырнадцати часов крепкого сна и с удивлением огляделся вокруг, в первые несколько мгновений даже не понимая, где находится. Он знал лишь, что это какое-то темное, сладко пахнущее место и что мир сверху и со всех сторон вокруг него весь расколот ярчайшими лучами света. Потом он вспомнил, что нашел убежище в сарае, и до него дошло, что это странное видение вызвано ярким летним солнцем, проникающим сквозь щели в крыше и стенах… Да, только этим, и больше ничем. Однако он, подросток, все равно сидел в немом удивлении по меньшей мере минут пять; глаза его были широко раскрыты, в волосы набилось сено, к рукам пристала солома. Он сидел там, глядя на струящееся золото пылинок, лениво кружащихся в косых, перекрещивающихся лучах солнца. Он помнил, как подумал тогда, что как будто внезапно очутился в церкви.

Сейчас все было похоже на то давнее ощущение, только в десять раз сильнее. И главная чертовщина вот в чем: он не мог точно описать, что происходит и каким именно волшебным образом изменился мир, почему все открывшееся его взору стало таким прекрасным. У предметов и у людей — главным образом у людей — были ауры, да, но с этого потрясающий феномен лишь начинался. Никогда еще предметы не были такими яркими, такими целиком и полностью присутствующими. Машины, телеграфные столбы, продуктовые тележки перед супермаркетом, жилой многоквартирный дом на противоположной стороне улицы — все эти предметы, казалось, обрушились на него как мелькание буйных цветных узоров в старом фильме. В одно мгновение грязноватая аллейка на Уитчэм-стрит превратилась в страну чудес, и, хотя Ральф смотрел прямо на нее, он уже не был точно уверен, на что смотрит, и знал лишь, что это потрясающе, великолепно, сказочно и необычно.

Из всех аур он мог выделить только те, что окружали людей, входящих и выходящих из магазинов, засовывающих пакеты и свертки в багажники или садящихся в машины и отъезжающих прочь. Некоторые ауры были ярче других, но даже самые тусклые светились в сто раз ярче, чем в нескольких недавних случаях, когда он видел этот феномен в течение нескольких секунд.

Но ведь именно об этом говорил Уайзер, нет никаких сомнений. Это гиперреальность, и то, на что ты смотришь, ничем не отличается от галлюцинаций людей, находящихся под действием ЛСД. То, что ты видишь, просто еще один симптом твоей бессонницы — не больше и не меньше. Смотри на это, Ральф, дивись сколько хочешь — это и впрямь удивительно, — но только не верь в это.

Впрочем, ему не стоило уговаривать себя дивиться — диво было повсюду. Хлебный фургон выезжал со стоянки перед кафе «От обеда до заката», и яркая темно-красная субстанция — почти что цвета засохшей крови — вылетала из его выхлопной трубы. Это был не дым и не пар, но субстанция обладала некоторыми чертами и того, и другого. Яркость поднималась постепенно расходящимися клиньями вроде линий электроэнцефалограммы. Ральф глянул вниз, на мостовую, и увидел отпечатки шин фургона такого же темно-красного цвета на асфальте. По мере того, как фургон набирал скорость, выезжая со стоянки, призрачный графический след, вырывающийся из его выхлопной трубы, приобретал ярко-красный оттенок артериальной крови.