Герберт Норман - Становление капиталистической Японии

• Название: Становление капиталистической Японии
• Автор: Герберт Норман
• Жанр: Экономика

Социально-экономический строй Страны Восходящего Солнца ещё в середине XIX века представлял собой классический тип феодальных отношений. Условным рубежом, отделяющим Японию феодальную от Японии капиталистической, является незавершённая буржуазная революция 1867–1868 годов, в результате которой была свергнута власть ставленника сёгунов правителя Токугава и и восстановлены легитимные права японского монарха. Годы правления взошедшего на трон императора Муцухито в японской историографии получили название «эры Мэйдзи». Исследованию характерных особенностей этого периода японской истории и посвящена предлагаемая книга крупного канадского японоведа и дипломата Герберта Нормана (1909–1957) «Становление капиталистической Японии» (оригинальное название — Japan’s Emergence as a Modern State).

Автором привлечён очень большой фактический материал, взятый главным образом из японских источников, который помогает раскрыть основное содержание событий 1867–1868 годов и характер сделки между японской буржуазией и феодальными элементами, предопределившей на длительный период особенности развития японского капитализма. Норман обстоятельно анализирует исторические предпосылки реставрации Мэйдзи, ранний период индустриализации, аграрную реформу и её социальные последствия, формирование партийной системы. Без ясного представления о том, как формировался новый экономический уклад, невозможно понять многих специфических особенностей современной Японии, её политической и экономической жизни.

---

Корейский поход сулил этой группе — самураям кланов Тоса и Хидзэн — благоприятные возможности для ликвидации монопольного положения Сацума и Тёсю в правительственном аппарате. Поскольку они выступали против «кланового» правительства, их называли либералами (см. раздел, озаглавленный «Положение либеральной оппозиции», глава V). Не вдаваясь в подробности вопроса о Корее, который был урегулирован мирным путем лидерами правительства в 1873 г. после их возвращения из поездки в Европу и Америку{35}, следует, между прочим, отметить одно-два обстоятельства исторического значения, вытекающие из агитации за корейский поход. Прежде всего, агитация за корейский поход свидетельствовала, что прежний самурайский класс, представленный Сайго, стремится по крайней мере разрешить социальную проблему своего собственного класса путем вовлечения правительства в военную авантюру с тем, чтобы благодаря своему военному опыту вернуть себе привилегированное положение военных лидеров. Кроме того, конституционализм или либерализм третьей группы представлял собой лишь маску, одетую для того, чтобы запугать ханбацу сэйфу (или «клановое» правительство, возглавляемое автократом Окубо) и заставить его поделиться правительственными должностями с более широкими слоями самурайства; словом, за этой маской скрывалось лицо, удивительно напоминавшее Сайго Такаморй.

Единственная разница заключалась в том, что Сайго принадлежал к одному из привилегированных кланов, и поэтому он не был заинтересован в уничтожении клановой монополии или в проведении социальных реформ. Впрочем, если бы представители менее привилегированных кланов занимали более высокое положение в правительстве, как они того и желали, то вряд ли их мотивы существенно отличались бы от мотивов Сайго. Этот момент помогает нам вскрыть одно из самых серьезных препятствий на пути действительного развития политических партий, которые являлись бы подлинными представителями интересов различных политических группировок в стране. Очень часто политические партии возникали лишь как временные группировки, имеющие своей целью поставить правительство в затруднительное положение и в интересах кучки недовольных клановых политиканов всячески мешать его работе. Эта характерная черта японских политических партий была красноречиво изложена выдающимся представителем японского парламентаризма — Одзаки Юкио. «Здесь, на Востоке, — указывал Одзаки, — мы имели понятие группировки, а не общественной партии… обычаи и практика феодальных времен здесь так глубоко вкоренились в сознание людей, что даже идея политической партии, как только она приходит в голову нашим соотечественникам, преломляется в соответствии с феодальными понятиями. Поскольку это так, политические партии… в действительности являются делом личных связей и настроений, причем отношения между лидерами и членами партии аналогичны отношениям, существовавшим между феодальным владыкой и его вассалами».

Завершение длительной оппозиции к правительству гражданской войной

Хотя правительство Окубо, Ивакура, Кидо и Иноуэ благополучно выдержало шторм, разыгравшийся вокруг корейского вопроса, оно не устояло перед бурей, которая поднялась по вопросу о Формозе. Разрешение правительства, неохотно данное племяннику великого Сайго — Сайго Ёримити в 1874 г. отправить карательную экспедицию на Формозу{36} в качестве репрессии за убийство формозскими туземцами нескольких рыбаков с островов Рюкю — японских подданных, — показывает, насколько была сильна самурайская оппозиция. Хотя она потерпела поражение по корейскому вопросу, ей позволили добиться своего в этом, менее рискованном предприятии[51]. С помощью экспедиции, однако, не удалось погасить пламя усиливавшегося самурайского недовольства. Сайго, после того как он ушел в отставку с поста военного министра в знак протеста против политики правительства по корейскому вопросу, вернулся к себе на родину в Кагосима, где он, подобно Ахиллу, уединившемуся в своей палатке, оставался глух и нем ко всем просьбам токийского правительства. Но он не бездействовал в своем уединении, а создал «школы» (си-гакко) для самураев клана Сацума с целью обучения их военному искусству. Вскоре после урегулирования корейского вопроса последовала принудительная замена самурайских рисовых пенсий денежными 15 августа 1876 г.), что оставило многих самураев без постоянного дохода и еще больше усилило их недовольство. Вместо того чтобы обуздать самураев Сацума, их господин, Симадзу Хисамицу, крайне консервативный человек, критически относящийся ко всему современному, вышел из состава правительства и отправился в Сацума, где, с небольшими перерывами, находился в уединении до конца своей жизни. Первое самурайское восстание, которым руководил Это Симпэй, вспыхнуло, однако, не в Сацума, а в Хидзэн в январе 1874 г. Вслед за ним произошло восстание в Тёсю, которым руководил Маэбара Иссэй. Хотя оба эти деятеля, и в особенности первый из них, считались людьми сравнительно либерального направления, лозунги, с которыми они выступали, выражали чаяния самурайства о возвращении к старому режиму. Такими лозунгами были: «Война с Кореей, реставрация даймё и изгнание иностранцев». Наконец, это долго тлеющее недовольство среди самураев Сацума вылилось в серьезное вооруженное выступление в форме великого Сацумского восстания 1877 г., подавленного после легендарной и кровавой борьбы, в которой погиб Сайго. Это восстание было последней угрозой новому строю, последней отчаянной попыткой деклассированных самураев отбросить Японию назад к феодализму или, по крайней мере, установить правление федерации кланов, при котором каждому клану была бы предоставлена возможность управлять своими собственными делами[52]. Многие из прежних историков утверждали, что реставрация представляла собой не более как образование правления федерации кланов Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн, заменившей собою правление семейства Токугава[53]. Однако подавление сацумских мятежников показало всю несостоятельность подобной концепции.

Если эти восстания были реакционными по своему характеру и преследовали цель восстановления феодализма в несколько измененном виде, то читатель может спросить, в чем же проявлялась демократическая или левая оппозиция к правительству, если вообще таковая была. Первой фазой такой демократической или антифеодальной оппозиции, хотя еще и не вполне оформившейся, были крестьянские восстания и выступления городской бедноты, описанные выше. Эти восстания представляли собой попытку добиться снизу более широкого распространения положительных мероприятий нового режима.

Феодальный характер самурайской оппозиции подтверждается тем фактом, что, за исключением случаев, когда самураи имели возможность использовать недовольство крестьян для достижения своих собственных целей, как, например, во время восстаний 1874–1877 гг., они всегда помогали правительству подавлять крестьянские волнения. В этом нет ничего удивительного, если учесть положение самурая в феодальном обществе и его положение в капиталистическом обществе как чиновника, полицейского или профессионального солдата. Как в старом, так и в новом обществе самурай смотрел на крестьян с точки зрения управителя, а не управляемого. После снижения земельного налога в 1876 г., укрепления государственного аппарата и связанного с этим спада волны крестьянских восстаний либерально-демократическое движение приняло организованную политическую форму, нашедшую свое выражение в 1881 г. в появлении дзиюто, или либеральной партии. Однако мы забежали слишком далеко вперед и должны вернуться к рассмотрению положения прежних феодальных князей при новом режиме.

Антифеодальная политика правительства Мэйдзи; его отношение к феодальным князьям и классу помещиков

Перед новым правительством встала дилемма: или сохранить феодальный режим, передав гегемонию от Токугава какому-нибудь другому клану или коалиции кланов, или же создать централизованный государственный аппарат, охватывающий своей властью всю страну.

Как экономическая основа нового правительства — торгово-капиталистический класс{37}, так и правительственное руководство, представленное самураями низших рангов и бывшими клановыми чиновниками, чье честолюбие прежде подавлялось, а чувство вассальной преданности притуплялось узостью кланового кругозора, являлись гарантией того, что правительство пойдет по второму пути, ведущему к современному национальному государству. Новое правительство с самого начала приступило к решительному искоренению прежнего представления о правительстве. Внешняя форма преобразований Мэйдзи не должна вводить нас в заблуждение, так как за внешней формой скрывается подлинное содержание этих преобразований. Например, даже попытка создать конституцию по образцу реформы Тайка 646 г. н. э.) — этого дофеодального кодекса, составленного в духе танской политической экономии, — объяснялась стремлением найти какую-нибудь антифеодальную философию государства. В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание тот факт, что в то время в Японии влияние политических учений других стран, за исключением Китая, было еще очень слабым, или если вспомнить «культ древности» во время французской революции, когда даже наиболее ревностные республиканцы и якобинцы не могли найти лучшего образца для своих идеалов, чем герои римской республики. В этом смысле основной документ реставрации Мэйдзи — императорская клятва 14 марта 1868 г. — выражал понятным и приемлемым для всех языком антифеодальные чаяния народных масс Японии{38}, поскольку в нем говорилось о необходимости считаться с общественным мнением, о ведении административных дел в интересах всего государства и о поощрении распространения иноземной науки. Все эти обещания, и в особенности первое, пробудили большие надежды у населения, уставшего от феодальных репрессий, фракционной борьбы и обскурантизма. Лозунги, под которыми велась и увенчалась успехом война за реставрацию, свидетельствовали о враждебном отношении лидеров «внешних» кланов к правлению Токугава. Некоторые из этих лидеров надеялись заменить его новым правительством, где власть принадлежала бы им. Однако это стремление крупных феодалов привело в движение социальные силы, которые они не в состоянии были остановить. Во главе этих сил встали самураи низших рангов и кугэ, которые, совершив политический переворот, развернули борьбу против стремления феодальных князей (экономическое и социальное положение которых ничем не отличалось от положения дома Токугава) восстановить феодальный режим, заменив власть Токугава властью других феодальных князей. Хансэки-хокин (возвращение феодалами императору своих прав на землю), проведенное под руководством самураев и кугэ в 1869 г., было первым шагом на пути удаления даймё от политической власти. Это было еще фланговой, а не лобовой атакой на феодализм, поскольку феодальные князья оставались во главе своих кланов — из их ведения были изъяты лишь чеканка монеты и вопросы внешней политики. Поведение Симадзу и других крупных феодалов не оставляло никакого сомнения в том, что даймё встревожены. Прежде чем сделать решающий шаг, руководители правительства посетили наиболее важных даймё. Ивакура и Окубо поехали в Кагосима с мечом от императора в качестве подарка храму, построенному в честь покойного владыки клана Сацума; Кидо поехал в Ямагути (Тёсю), а затем, несколько позже, Окубо и Кидо посетили Коти (Тоса). Более важным мероприятием центрального правительства явилось создание небольшой, но преданной регулярной армии, укомплектованной из наиболее надежных войск, главным образом из войск, ранее принадлежавших клану Сацума. Упразднение кланов в 1871 г. явилось coup de grace{39} для политических происков феодальных князей.