Владимир Масян - Замкнутый круг

• Название: Замкнутый круг
• Автор: Владимир Масян
• Издательство: МПИ
• Жанр: О войне
• Год: 1990
• ISBN: 5-7043-0155-X

Остросюжетная приключенческая повесть о работе органов госбезопасности по выявлению и ликвидации националистического подполья в послевоенные годы на Западной Украине.

---

Мужчина улыбнулся хозяйке, слегка кивнув головой:

— Я, красота моя, заготовитель. Собираю у населения тряпки, кости, цветной металл…

— Никаких тряпок у нас нема, — грубо отрезала женщина. — Работать надо, а не милости собирать!

— Я не за даром прошу, красота моя. Хочешь — деньгами заплачу, хочешь — товаром рассчитаюсь! Такая моя работа.

— Знаемо, знаемо! У моего кума после такой работы порося исчезло. Такой же заготовитель ездил, как ты, из, цыган.

— Смотри не прогадай!

Мужчина подошел к подводе, задрал сзади полог, открыл соломенный короб, закричал на всю улицу:

— Люди добрые! Кому конфеты, пусть едят дети! Есть петушки — золотые гребешки! Соль и спички, не хуже и ситчик! Одеколон и мыло, чтоб душе было мило! Навались, у кого тряпки завелись!

И тут же залаяли псы, захлопали калитки. Любопытные хозяйки потянулись к повозке, щупали ткань, нюхали мыло, рассматривали коробочки с одеколоном, конфеты, цветные ленты, игрушки, спрашивали цены, вес утиля. Начался торг. Не утерпела, подошла и молодайка с сыном на руках.

— Ивасик, сынок мой, — вместо примирения сказала она.

Заготовитель моментально сунул малышу в ручонку леденец на палочке, а женщине горсть конфет. — Выбирай, красота моя, что приглянется, а то все разберут.

— А ты, дядько, еще приезжай, у нас барахла дюже много, — весело балагурили женщины, сами взвешивая тряпки на висячих весах.

Заготовитель наметанным глазом определял правильность веса и отпускал товар. Объемистый короб быстро пустел, а телега пополнялась утилем. Видно, легкая рука была у приезжего: бабы расходились довольные сделкой.

— А самовар возьмешь старый? — неуверенно спросила молодайка.

— У тебя, красота моя, все возьму!

— Лови момент, Кристина, — смеялись вокруг, — мужик на тебя глаз положил. Зови его до хаты, он тебе и так все отдаст!

— Да будет вам! Мне синька нужна.

— Синьку я тебе следующий раз привезу, сегодня нет, не обессудь.

Заготовитель задраил полог, подошел к лошади, похлопал ее по морде, снял мешок с овсом, ловко взнуздал животное и взобрался на передок телеги.

— Но! Пошла, милая! До побачения, бабоньки! — Мужчина помахал всем рукой и подмигнул Кристине.

Повозка покатилась по улице.

А через неделю, когда уже отгуляли на селе пасху, повозка эта снова уткнулась в знакомое подворье. Кристина стирала белье в корыте у колодца и сразу признала заготовителя.

— Видишь, как я кстати, — весело проговорил он. — Я тебе синьку привез.

— Ее нынче днем с огнем не сыщешь!

— Приходи на площадь, я там сегодня торговаться буду, — пригласил заготовитель женщину, протягивая ей через забор два пакетика синьки.

— Ось управлюсь та и приду, — краснея, проговорила Кристина.

На сей раз обмен шел до вечера. День был будний, и люда по домам не густо набиралось. Но тем не менее короб пустел, а телега пополнялась.

Кристина пришла, когда торг уже окончился. Подождала в сторонке, пока не отошли последние покупатели, неслышно приблизилась.

— Опоздала, красота моя! Я уже пустой.

— Да я по другому делу, — смутилась женщина.

— Говори, не робей. Смогу — помогу!

— Кабанчика вы можете зарезать?

— Кто же весной режет? — удивился заготовитель.

— Гости приезжают, кормить надо. Колбасу зроблю, кровянку, сало посолю, мясца закопчу…

— Дело твое, красавица! А магарыч будет?

— И магарыч, и селянка, — быстро проговорила Кристина и взобралась на повозку. — Поедем, пока не стемнело.

Заехали прямо во двор. Кристина привязала хрипло лаявшего кобеля на короткую цепь, пошла к сараю. В дверях остановилась, спросила:

— Звать-то вас як, дядьку?

— По имени — Григорий, фамилия — Стрижак.

— Стрижак? — Кристина вскинула на него удивленные глаза, вздохнула обреченно: — Ой, лышенько! Так вы оттуда?

— Откуда? — заготовитель широко улыбался. — Я новый человек в здешних местах. Из Кировоградщины перебрался не от доброго хлеба, конечно. Так что не сильтесь, меня вы не вспомните.

— Слава Иисусу! — перекрестилась молодайка. — А я уж невесть что подумала. Служил у нас в управе полицаем тоже один Стрижак…

Стрижак крепко взял Кристину за локоть и притянул к себе, шепнул на ухо:

— Я всю войну в концлагере просидел, — и показал выколотый на руке лагерный номер.

— Ой, лышенько! Прости за ради Христа!

Открыли сарай. В ноздри ударил крепкий запах навоза, прелой соломы, кизяка. В углу за перегородкой лежал рябой кабан пудов на восемь. «Ничего себе кабанчик», — присвистнул Григорий. Животное, почуяв, зачем к нему пришли, привстало, захрюкало и попятилось, оседая на задние ноги.

— Веревку давай, так не завалить, — попросил Стрижак. — И нож приготовь.

— Зараз, — Кристина бросилась из сарая и тут же вернулась: все у нее было приготовлено заранее.

Григорий сделал петлю на веревке, приказал:

— Почеши ему за ухом, а то не подпустит.

Кристина беспрекословно исполнила. Стрижак, похлопывая борова по боку, взял его заднюю ногу и затянул петлю.

— Отойди! — Он перекинул другой конец веревки через перекладину под потолком и рывком опрокинул визжащую свинью, завязал веревку на загородке. Кристина протянула ему длинное лезвие широкого немецкого штыка. Он потрогал его острие пальцем и вдруг одним ударом вонзил в бочину хряка, перевернул на спину, придавил коленом и перерезал ему горло. Казалось, еще дикий визг висит в воздухе, а кабан уже затихал в предсмертных конвульсиях. Кровь стекала в подставленный таз.

С трудом выволокли тушу в сад. Обложили соломой, запалили. Затрещала в огне щетина кабана. Кристина принесла горячей воды, стала поливать почерневшую тушу. Стрижак ножом соскребал обгоревшую кожу. Очищенная жирная туша лоснилась загорелым коричневым цветом.

Разделывали ее уже в хате. Кристина растопила печь, бросила на сковороду нутряного сала, потом мяса грудинки прямо из-под ножа.

Стрижак пластал сало, складывал его в деревянную кадку.

— Ну, красота моя, довольна моей работой?

— И ты, Гришенька, в накладе не останешься, — осмелела хозяйка. — Я зараз гостей кликну и ужинать сядем.

— От свеженинки грех отказываться. А что за гости-то будут? — как бы невзначай спрашивал Стрижак.

— Обещала давно угостить нашего председателя сельсовета да отца дьякона. Сам бачишь, одна живу, а воны люди нужные, в помощи мне не видказують.

— Ну, если так, зови!

— Зараз Ивасика уложу. Да и вам постель приготовить надо.

— А молвы не боишься?

— На чужой роток не накинешь платок, а по темну у нас ездить опасно. На меня же потом и пальцем покажут: выпроводила человека на ночь глядя. Конягу вашего распрягла и поставила в конюшню. Только воды трэба будет ему занести, не забыть.

Стрижак подивился такой расторопности хозяйки, но вида не подал. Вынес сало и мясо на погребицу, зажег керосиновую лампу и опустил все на лед. Заодно обследовал все уголки погреба. Заметил, что масла и сала здесь было больше, чем потребно средней семье на целую зиму. Надо льдом висели окорока. Наложив в миску соленых огурцов, Григорий вернулся в дом.

Пришли и гости. Здоровенный дьякон в черной засаленной сутане и с золотым крестом на могучей шее, перешагнув порог, пророкотал:

— Мир дому сему, во славу веков!

За ним бочком протиснулся круглый, как калач, человек с уже изрядно хмельными глазками, снял картуз и, широко улыбаясь, спросил Стрижака:

— А ты кто такой есть? Документы!

— Дальний родственник Аверьяна, заготовителем робыть, — не моргнув глазом, выпалила Кристина.

— Саливон Пращак, председатель сельсовета, — представился кругленький и плюхнулся на лавку перед столом. — Ох, и дух же у тебя, Кристя, в избе, аж слюной захлебнуться можно.

— Сидайте, гости дорогие, сейчас все подам, — засуетилась хозяйка, метая на стол чашки с огурцами, квашеной капустой, хлебом, салом.

На серединку поставила трехлитровую бутыль с мутной жидкостью, подала граненые стаканы и наконец прямо на сковороде еще шипящее мясо со шкварками.

— Миряне, во избежание господней кары опрокинем содержимое в наши чрева! — дьякон поднял стакан и, не дожидаясь остальных, одним залпом проглотил самогон.

Пращак с завистью посмотрел, с каким искусством оприходовал дьякон свою дозу, и, крякнув, нараспев произнес:

— Хай живе наше поросятко у чужому огороди…

Выпили и Кристина со Стрижаком. Захрупали огурцами, потянулись к мясу. Но дьякон не дремал у бутыля. Стаканы то и дело наполнялись пахучей жидкостью. И вскоре голова председателя тяжело опустилась на грудь.

— Спекся, раб божий, — словно бы даже обрадовался дьякон и снова потянулся к сосуду.

— Я тоже сыт, — отстранился Григорий.

— Кристя?! Кого ты мне подсунула? — священник замотал кудлатой головой. — Ты что, хворый?