Агата Кристи - Врата судьбы

• Название: Врата судьбы
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Классический детектив

Несмотря на почтенный возраст, неугомонные супруги Томми и Таппенс Бересфорд не могут жить без опасных приключений. Они пытаются раскрыть загадку давней смерти мальчика и молодой девушки.

---

— Ну, мне не очень хочется так делать, потому что она может взять их себе, понимаете? Я имею в виду, если она возьмет деньги, то уже, наверное, будет проще, так ведь, потому что получается, что я как бы украла деньги, а я бы не стала их красть. Я имею в виду, тогда получится, что украла Глэдис, правда, а я в общем-то не так уж ей и доверяю. О Боже.

— Да, сказала Таппенс, — жизнь — сложная штука, верно? Мне очень жаль, Биэтрис, но, по-моему, тебе самой решать, как поступить. Если ты не доверяешь своей подруге…

— Ну, нельзя сказать, что она моя подруга. Я только покупаю там вещи. И с ней приятно поговорить. Но я имею в виду, понимаете, она мне не подруга. Знаете, говорят, у нее был скандал на последней работе — она взяла себе деньги за проданный товар.

— Раз так, — с некоторым отчаянием произнесла Таппенс, — я бы ничего не делала.

Она произнесла это с такой уверенностью, что Ганнибал вступил в консультацию. Он громко гавкнул на Биэтрис и прыгнул на «хувер», который считал одним из своих главнейших врагов. «Я не доверяю этому „хуверу“, — сказал Ганнибал. — Я его укушу».

— Успокойся, Ганнибал, прекрати лаять. И не вздумай кого-нибудь или что-нибудь кусать, — сказала Таппенс. — Я приду поздно.

И она поспешно вышла.

— Проблемы, — проговорила Таппенс, спускаясь по холму и выходя на Орчард Роуд. Проходя по улице, она, как и раньше, гадала, был ли хоть у одного из домов фруктовый сад. Сейчас это казалось маловероятным.

Миссис Барбер встретила ее с восторгом и предложила аппетитные с виду эклеры.

— Какие чудесные, — сказала Таппенс. — Вы их купили у Беттерби?

Беттерби был местным кондитером.

— О нет, их сделала моя тетя. Она умеет готовить потрясающие вещи, знаете ли.

— Эклеры очень трудно сделать, — сказала Таппенс. — Мне они никогда не удавались.

— Кажется, секрет в том, чтобы делать их из особой муки.

Дамы угостились кофе, и обсудили сложности в приготовлении некоторых блюд.

— Мисс Болленд на днях вспоминала вас, миссис Бересфорд.

— Да? — отозвалась Таппенс. — Правда? Болленд?

— Она живет по соседству с викарием. Ее семья уже давно живет здесь. На днях она рассказывала нам, как приезжала сюда ребенком, как ждала этих визитов, потому что, сказала она, в саду был такой чудесный крыжовник. И слива — венгерка. Сейчас их уже практически не встретишь. Есть так называемые венгерки итальянские, но они совершенно другие на вкус.

Дамы обсудили фрукты, которые они помнили с детства, и которые обладали совсем другим вкусом.

— У моего двоюродного дедушки были венгерки, — сказала Таппенс.

— У того, который был канонником в Энчестере? Там, если не ошибаюсь, жил канонник Хендерсон с сестрой. Как печально. Однажды она ела кекс с тмином, знаете ли, и одно семечко попало не в то горло. Она начала кашлять никак не могла прокашляться и умерла. Как печально, верно? — сказала миссис Барбер. — Невыносимо печально. Одна из моих кузин тоже умерла, поперхнувшись, — продолжала она. — Кусочком баранины. Как это, оказывается, легко. А некоторые, представляете, умирают от икоты, потому что никак не могут остановиться. Они не знают старый стишок, — пояснила она. — «Ик — раз, ик — два, или посчитай сперва. Насчитаешь роту, и пройдет икота». Надо только задержать дыхание, пока его говоришь.

Глава 7 Еще проблемы

— Я могу немножко поговорить с вами, мадам?

— О Боже, — сказала Таппенс. — Неужто еще проблемы?

Она спускалась по лестнице из книжной комнаты, отряхивая с себя пыль — она была одета в свой лучший Жакет и юбку, к которым намеревалась добавить шляпу с пером, — и собиралась на чай по приглашению новой знакомой, с которой познакомилась на продаже безделушек. Неподходящий момент, чтобы выслушивать очередные затруднения Биэтрис.

— Нет, не совсем чтобы проблема. Я просто подумала, что вам интересно будет об этом знать.

— О, — произнесла Таппенс, далеко не уверенная, что это не прикрытие для новой проблемы. Она осторожно спустилась. — Я тороплюсь, меня ждут к чаю.

— Ну, вы меня как-то спрашивали о Мэри Джордан, так, кажется, вы ее назвали? А может, Мэри Джонсон. Знаете, еще давно в почтовой конторе работала одна женщина по имени Белинда Джонсон.

— Да, — сказала Таппенс, — и кто-то упоминал полицейского по фамилии Джонсон.

— Да. Ну, в общем, моя подруга — ее зовут Гвен — да — вы знаете этот магазин, с одной стороны почтовая контора, а с другой конверты, грязные карточки и прочее, и немного фарфора, знаете, перед Рождеством, и…

— Знаю, — сказала Таппенс, — на вывеске написано «миссис Гэррисон», кажется.

— Да, но сейчас он принадлежит совсем не Гэррисонам. Совсем другая фамилия. Так или иначе, эта моя подруга, Гвенда, она подумала, что, может, вам интересно, потому что она говорит, что слышала про какую-то Мэри Джордан, которая жила здесь очень давно, много лет назад. Прямо здесь, я имею в виду, в этом доме.

— Вот как, жила в «Лаврах»?

— Ну, тогда он назывался по-другому. И она говорит, что слышала о ней кое-что, и вам это может быть интересно. С ней приключилось что-то печальное, вроде как несчастный случай. Так или иначе, она умерла.

— Ты имеешь в виду, что она умерла, когда жила в этом доме? Она была членом семьи?

— Нет. Семью, кажется, звали Паркер, какая-то такая фамилия. Здесь жило много Паркеров или Паркистонов, как-то так. По-моему, она просто приехала к ним в гости. Кажется, миссис Гриффин знает все это. Вы знакомы с миссис Гриффин?

— Знакома, — ответила Таппенс. — Как раз я к ней сегодня и приглашена на чай. Я познакомилась с ней недавно, на распродаже.

— Она уже стара. Она старше, чем выглядит, но у нее очень хорошая память. Кажется, один из мальчишек Паркинсонов был ее крестником.

— Как его звали?

— О, вроде бы Алек. Как-то так. Алек или Алекс.

— И что с ним случилось? Он вырос, уехал, стал военным или моряком?

— О, — нет. Он умер. Да, кажется, он здесь похоронен. Вроде от чего-то такого, о чем тогда мало знали. Что-то такое с именем.

— Ты имеешь в виду, болезнь, названная по фамилии человека?

— Что-то типа «болезнь Ходжкина». Я не знаю, но вроде как кровь меняет цвет или что-то в таком духе. В наши дни, кажется, они выкачивают из вас кровь и вливают хорошую взамен. Но даже и тогда, говорят, они чаще всего умирают. У миссис Биллингс — знаете, которая торгует пирогами — от этого умерла маленькая дочка. Ей было всего семь. Говорят, ей болеют чаще всего дети.

— Лейкемия? — предположила Таппенс.

— Надо же, вы знаете. Да, именно такое название. Знаете, говорят, что скоро ее научатся лечить. Как сейчас есть прививки и лекарства от тифа.

— Да, — сказала Таппенс, — это интересно. Бедный мальчуган.

— О, он был не очень маленький. Учился где-то в школе, кажется. Ему, должно быть, было 13 или 14.

— Как печально, — проговорила Таппенс и затем добавила, — Боже, я совсем опаздываю, надо бежать.

— Думаю, миссис Гриффин сможет вам кое-что рассказать. Я не имею в виду то, что она помнит сама, но она выросла здесь и многое слышала, и иногда она может много рассказать о семьях, которые жили здесь раньше. Некоторые истории прямо скандальные — знаете, шашни и все прочее. Это происходило, конечно, в, как рни называются, эдвардианские и викторианские времена. Не знаю точно, в какие. Думаю, в викторианские, потому что старая королева тогда была еще жива. Значит, викторианские. Они называют их эдвардианскими и еще говорят о чем-то под названием «клан Марлборо Хауса». Это что-то вроде высшего общества, да?

— Да, — сказала Таппенс, — да. Высшее общество.

— И всякие шашни, — с некоторой горячностью добавила Биэтрис.

— Очень много шашней, — подтвердила Таппенс.

— Молоденькие девушки, занимающиеся не тем, чем надо, — сказала Биэтрис, не желающая прерывать разговор как раз тогда, когда они коснулись пикантной темы.

— Нет, — сказала Таппенс. — Если не ошибаюсь, девушки вели очень — ну, строгую и чистую жизнь и выходили замуж молодыми, чаще всего за аристократов.

— Надо же, — сказала Биэтрис, — как мило. Шикарная одежда, наверное, скачки, танцы, балы.

— Да, — подтвердила Таппенс, — много балов.

— У меня была знакомая, бабушка которой работала горничной в одном из этих шикарных домов, знаете, в который они все приезжали, и принц уэльский — он тогда был принцем уэйлским, знаете, а потом стал Эдвардом VII — так вот, он был там и он был очень мил. Со всеми слугами, со всеми. И когда она уходила, она взяла мыло, которым он мыл себе руки, и хранила его. Как-то она показывала его нам, когда мы были детьми.

— Как увлекательно, — сказала Таппенс. — Интересные, наверное, были времена. Может быть, он приезжал и в «Лавры» тоже.

— Ничего такого я не слышала, а уж наверняка услышала бы, если бы так было. Нет, здесь жили только Паркинсоны. Никаких графинь, маркиз, лордов и леди. Паркинсоны, кажется, занимались торговлей. Богатые, знаете, и все такое, но все равно, в торговле нет ничего увлекательного, верно?