Наталья Думова - Кадетская контрреволюция и ее разгром

• Название: Кадетская контрреволюция и ее разгром
• Автор: Наталья Думова
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1982

Автор, опираясь на труды В. И. Ленина, исследует роль главной партии российской буржуазии — кадетов как виновников развязывания гражданской войны, вдохновителей и пособников империалистической интервенции в России, раскрывает антинародный характер их политики, показывает историческую закономерность ее крушения. В работе на конкретном материале доказывается несостоятельность концепций современной буржуазной историографии, пытающейся изобразить кадетов поборниками свободы и демократии.

Книга рассчитана на историков, научных работников, преподавателей.

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. (DS)

---

На сибирской земле бесконтрольно хозяйничали интервенты. В распоряжение иностранных монополий были предоставлены железные дороги, важнейшие отрасли промышленности, право на эксплуатацию природных богатств. Более 241 млн. золотых руб. получили империалисты США, Англии, Франции, Японии за широкие военные поставки Колчаку. Одним из первых государственных актов колчаковского «правительства» было принятие так называемой декларации, в которой оно признавало все договоры и обязательства царского и Временного правительств, все их долги и материальные обязательства как перед зарубежным империализмом (в сумме более 16 млрд. руб.), так и внутригосударственные. Таким образом, тяжкое финансовое бремя, сброшенное Советским правительством с трудового народа России, вновь водружалось на его плечи.

С другой стороны, уже через десять дней после переворота колчаковское «правительство» отменило всякое государственное регулирование хлебной, мясной и масляной торговли, открывая тем самым путь к широчайшей спекуляции, принесшей большие выгоды торговому сословию и губительно отразившейся на положении рабочего класса. Свободная торговля хлебом, писал В. И. Ленин в феврале 1919 г., это «свобода наживаться для богатых, свобода умирать для бедных», это поворот «к господству и всевластию капиталистов»124. По свидетельству французского генерала Жанена, определявший политику правительства Совет верховного правителя «во главе с Михайловым, Гинсом и Тельбергом» служил «ширмой для синдиката спекулянтов и финансистов», а также для откровенных «барышников»125.

Убийственную характеристику царивших в белой Сибири порядков находим в колчаковском журнале «Отечество» (1919, № 4): «Приходится наблюдать какую-то вакханалию разнузданности, особенно в ведомстве продовольствия и снабжения. В явный ущерб интересам казны и населения эти ведомства совершают сделки и спекуляции, переплачивая миллионы народных денег. Железнодорожные хищения и взяточничество стали безграничными»126.

Колчаковский кабинет широко покровительствовал промышленникам, купцам, банкирам. К 1 августа 1919 г. им было выдано субсидий на сумму более 750 млн. руб. Большие капиталы были отпущены частным банкам, роль которых в колчаковской Сибири увеличивалась с каждым днем127.

Правительственный аппарат, нашпигованный кадетами, был охвачен всеразлагаюшей коррупцией; по словам колчаковского генерала Сахарова, он сверху донизу строился путем «копирования старых дореволюционных, бюрократических аппаратов», которые, прогнив до основания, рухнули в 1917 г.128 Об обстановке в правительственных сферах Н. К. Волков сообщал Н. И. Астрову из Омска: «Мало людей, готовых действительно отдать свои силы на служение государственным интересам, но зато много личных честолюбий, интриг, взаимных подсиживаний, устраивания своих делишек и т.д.» 129 Большинство Совета министров, как констатировал в своем дневнике барон Будберг, одно время занимавший пост военного министра в колчаковском правительстве, «настроено враждебно против всяких общественных организаций». При обсуждении в Совете министров вопроса о столь невинной демократической акции, как легализация Союза городов и земств (бывшего, как известно, исконно кадетским детищем), Пепеляев высказался «самым резким образом против союзов» как «антиправительственной по сущности организации»130.

•

Контрреволюционная деятельность кадетской партии, ее доминирующее положение в политической жизни Сибири при Колчаке обусловили крайне негативное отношение к ней со стороны трудящихся масс и местной интеллигенции. Розенберг объясняет это отношение к кадетам тем, что они считались чужаками, по-сибирски — «навозными» (т.е. приезжими) людьми131. Дело, однако, не в этом. Большинство руководящих кадетских деятелей того периода как раз являлись коренными сибиряками (Пепеляев, Жардецкий, Тельберг, Виноградов, Гаттенбергер, редакторы газет «Правительственный вестник» — Кудрявцев и «Народная свобода» — Федоров и др.). Отношение к ним определялось не их локальной принадлежностью, а ненавистью к их партии «прямых черносотенцев»132 и к режиму, который она всеми силами поддерживала.

Как отмечал впоследствии один из руководителей Восточного отдела кадетского ЦК, Устрялов, найти ключ к народным массам и демократической интеллигенции оказалось невозможным для кадетов, потому что «народ не хотел воевать», «рабочие тяготели к большевикам», а демократическая интеллигенция жаждала «воплощения начал формальной демократии». Поэтому в Сибири кадетская партия искала поддержки прежде всего в «тех элементах, на которые силою вещей выпадала задача стать «ядром» в борьбе с большевизмом», — в военных кругах и в среде крупной буржуазии133.

Опору колчаковского режима составляла десятая часть населения Сибири — крупная буржуазия, кулачество, офицерство. В резолюциях 3-й Сибирской подпольной конференции РКП(б) подчеркивалось, что в период колчаковщины немногочисленная буржуазия Сибири совершенно изолировала себя от мелкой буржуазии, городской и крестьянской, и значительной части интеллигенции134. Эти социальные слои, выступавшие в 1918 г. против диктатуры пролетариата, ратуя за буржуазно-демократический путь развития Сибири, к середине 1919 г. оказались в оппозиции к колчаковскому режиму. Пусть практические действия лагеря буржуазно-демократической оппозиции были слабыми и непоследовательными, однако его наличие ограничивало социальную базу колчаковщины и сыграло определенную роль в ее крушении135.

Как справедливо отмечается в коллективной монографии «Союз рабочего класса и крестьянства Сибири в период построения социализма», во внутренней политике колчаковщины сочетались карательные и демагогически-кадетские формы воздействия на различные слои населения, однако карательное начало являлось преобладающим136.

Свирепый и беспощадный курс проводился в рабочем вопросе. Уместно напомнить, что в первоначальных программах сибирских отделов партии «народной свободы» предлагалось создать «благоприятные условия для развития самодеятельности рабочих». В них содержались требования реформы рабочего законодательства (правда, без указания, в чем она заключается) и введения 8-часового рабочего дня («где это возможно»). За рабочими признавалось право экономических стачек, для разбора спорных вопросов предлагалось учреждение примирительных камер из равного числа выборных от предпринимателей и рабочих137. А чем обернулись эти либеральные расшаркивания перед сибирским пролетариатом в колчаковской действительности? Рабочие организации были удушены, профессиональные союзы разогнаны, фабрично-заводские комитеты разгромлены, рабочая печать уничтожена. Рабочий день увеличивался, заработная плата уменьшалась. Экономические выступления подавлялись силой оружия. Ширилась безработица, резко снизился жизненный уровень рабочего класса138.

Наиболее ярко реакционность колчаковского режима проявилась в его антикрестьянской политике.

Вплоть до весны 1919 г. никаких серьезных шагов по решению аграрного вопроса сделано не было. Правительство Колчака ограничивалось многочисленными заявлениями, которые, как показывает советский исследователь Ю. В. Журов, постепенно раскрывали замыслы колчаковщины: завоевать на свою сторону крестьянство, играя на его собственнических инстинктах, сохранить и расширить крупно-капиталистические имения и обеспечить развитие в сибирской деревне буржуазных отношений полупрусского типа. Аграрно-крестьянский курс колчаковщины в целом вел к прямой реставрации дореволюционных земельных порядков, но вместе с тем имел целью капитализировать развитие сельского хозяйства с учетом интересов помещиков и стимулировать рост кулацкого землевладения139.

Исследуя историю разработки аграрного законодательства колчаковщины, Ю. В. Журов констатирует наличие трех течений в занимавшейся этим вопросом специальной комиссии: откровенно реставраторского, кадетско-правоэсеровского и придерживавшегося кадетской аграрной программы. Последняя группа считала главной задачей не допустить «большевизации» деревни, а для этого предлагала признать за крестьянами, получившими землю от Советской власти, права временных арендаторов, отнеся коренное разрешение аграрного вопроса на будущие времена140.

Необходимо подчеркнуть важный факт, имеющий принципиальное значение. Дело в том, что в составе той группы, которая отстаивала откровенно реставраторскую позицию в колчаковской законодательной аграрной комиссии были и представители партии «народной свободы». Отсюда следует, что наличествовавшие в лагере сибирской контрреволюции разногласия по аграрному вопросу не отделяли кадетов от реставраторских группировок, это были по существу внутрикадетские противоречия. Как будет показано ниже, совершенно аналогичными были противоречия в решении аграрной проблемы среди «деникинских» кадетов. И характерно, что в Сибири, так же как на Юге, победу в аграрном законодательстве одержало правокадетское, реставраторское течение141.