Тэд Уильямс - Хвосттрубой, Или Приключения Молодого Кота

• Название: Хвосттрубой, Или Приключения Молодого Кота
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0286-1

Все знают, что кошачий мир – мир особенный. Открыв эту книгу, вы окажетесь в стране кошачьих легенд и преданий, вы узнаете о древних кошачьих богах и героях, о сотворении мира Всеобщей Матерью Кошкой и о том, как за наглость и высокомерие принц Девять-Птиц-Одним-Ударом был превращен в человека. Но все это лишь фон, на котором проходит захватывающая история кота по прозвищу Хвосттрубой. Этот необыкновенный кот отправился в полное опасных приключений путешествие, чтобы найти свою пропавшую подругу.

---

– Мы толк-толк со следующ солнцем, столь-странный кош, – сказал Хлоп. – А теперь ты-ты будь-будь заснуть, да?

Но Хвосттрубой уже перевалил через границу сонных полей.

Тьма, кишевшая той ночью выслеживающими фигурами, благополучно просквозила мимо, оставив ночлег Фритти нераскрытым и нетронутым.

В глубинах сна Хвосттрубой стоял на краю широкой водной равнины, волнующейся, но безмолвной. Широкая сияющая поверхность простиралась, насколько хватал глаз, а в сером небе кружились и щебетали силуэты крылянок .

Когда он наконец проснулся, прошла уже половина короткого зимнего дня. К концу Коротких Теней он снова оказался перед лордом Хлопом, который в сопровождении двора вернулся к дуплу дерева, где спал Хвосттрубой. Беличий лорд величаво отметил, что они долго ждали, когда же встанет гость-кот, и в конце концов отказались ждать и удалились за продовольствием.

Хвосттрубой, после долгого сна почувствовавший себя неизмеримо лучше, только сейчас понял, какое множество разных частей тела у него болит и пульсирует. К тому же он был страшно голоден. Рикчикчики явно почувствовали это, потому что даже лорд Хлоп выказал большую сдержанность, чем накануне. Со своей стороны, Хвосттрубой горячо желал как-нибудь ускользнуть и поохотиться, но ввиду ненадежного союза с Рикчикчиками, своей естественной добычей, решил выждать – не удастся ли уползти как-нибудь незаметнее. Так, с урчанием в животе, он и уселся, терпеливо выслушивая, как лорд Хлоп пространно подводит итоги утренних событий.

– Вот… как-раз-сейчас время для открытого толк-толка, да? – прощебетал дородный беличий лорд. – Зачем ты здесь-здесь, столь-внезапный кош? Зачем сказал-сказал о плох-местах?

Фритти собрал все силы, чтобы объяснить, какие обстоятельства привели его в Лес Крысолистья. То был, естественно, долгий рассказ, занявший добрую часть уходящих послеполуденных Часов. Когда он рассказал о том, как спас миссис Чикли, а впоследствии удостоился особой аудиенции у лорда Щелка, слушатели ответствовали пронзительным шумом одобрения. Потом Рикчикчики тревожно, но и восхищенно внимали его описанию кишмя кишащей кошачьей столицы, Перводомья. А когда он наконец рассказал о Закоте и своем ужасном заточении, нескольким юным белочкам чуть не стало дурно, и спутникам пришлось обмахнуть их своими распушенными хвостами.

Лорд Хлоп слушал невозмутимо, прерывая рассказчика лишь для уточнения некоторых сведений о Холме и его обитателях.

– А потом я нашел вас… вернее, вы нашли меня, – закончил Хвосттрубой. Лорд Хлоп величественно кивнул. – А вот чего я действительно не понимаю, так это почему вы еще здесь. Я думал, все покинули Крысолистье. – Он вопросительно взглянул на беличьего вождя.

– Много Рикчикчик ушло. Много бежать-бежать, – ответил лорд. – Но Хлоп не бежать. Не могу-не могу. Гнездо рода со времен Корня-В-Земле. И немножко младших тоже остаться-остаться. Жить или умереть.

Фритти понимающе кивнул, и на миг необычное сборище примолкло. Краткое и потрясающее предчувствие смерти, рожденное на холодном ветру, коснулось Фритти. Он вспомнил о том, что ему необходимо сделать.

– Не будет ли мне милостиво позволено попросить у вас, лорд Хлоп, – начал он.

– Прос.

– У меня есть известие, которое надо передать в Перводомье, лордам моего Племени. Передать поскорей. Сам я пока не могу быстро передвигаться. Я еще слишком слаб.

– Рикчикчики сделают-сделают, – без колебаний сказал лорд Хлоп. – Мы брать-брать весть-несть. Мы послать мастера Плинка. Плинк столь-быстр, как орех-пад-вниз.

Юный Рикчикчик уселся на ляжки, зримо надуваясь важностью.

– Он выглядит очень дельным, – одобрил юнца Фритти. – Но ему нельзя идти одному. Известие важнейшее, а путь в Коренной Лес долог и опасен. К тому же… – Хвосттрубой постарался сказать это как можно мягче. – К тому же коты Перводомья далеко не так, как я, знакомы с мужеством и великодушием Рикчикчиков. Они могут проявить недопонимание. Лучше послать большой отряд.

Когда слова Фритти дошли до общего сведения, мастер Плинк сразу сник, лишаясь важности, а двум-трем юным белочкам вновь стала угрожать дурнота. Однако лорд Хлоп остался невозмутим.

– Чудной Желудь! Успок-успок, кош-дружок. Много Рикчикчик скоро пойти-пойти. А Плинк будь-будь горд – наш маленький лорд! – Он что-то коротко протрещал этому малому, который заметно утешился.

Фритти изложил сообщаемое известие, повторив несколько раз, пока Плинк и другие посланцы не запечатлели его в памяти.

– И помните, – серьезно сказал он, – если принца Сквозьзабора не будет на месте – оно должно быть передано лично королеве Солнечной Спинке!

Собрание засвистело от благоговейного ужаса, и Хлоп подал знак закрыть совещание.

Охота Фритти не была потрясающе удачной. Он изловил достаточно жучков и червячков, чтобы заморить червячка, а перед сном теперь уже товарищески расположенный к нему Плинк даже уговорил его попробовать лесного ореха. Но и выковыряв с помощью Рикчикчика плоть ореха из-под треклятой шелухи, он не счел это удовлетворительным опытом; хоть и благодарил Плинка неумеренно, но в душе решил, что из него настоящей белки не выйдет.

Зима обрушила свою ярость на Лес Крысолистья. Внезапные снежные бури и вьюги вынудили небольшую свиту лорда Хлопа забиться в гнезда. Посланцы отбыли с превеликими церемониями, и после их отбытия Хвосттрубой впал в апатию. Одно насущное его дело было выполнено – Перводомье теперь поднимется по тревоге, – и на нем стали сказываться последствия горестного пребывания под землей. Встречи с Рикчикчиками стали реже. Фритти все больше и больше времени проводил сгорбившись в своем дупле, скрываясь и выздоравливая. Охотился он редко, так что сберегал энергию, проводя тягучее время в дремоте – Часы бодрствования были коротки и едва отличимы от сна. Свернувшись в своем расщепленном молнией дереве, защитно обернув хвостом нос, он предоставлял разуму блуждать по всему сделанному и увиденному. Словно они были рядом, призывал к себе друзей по Стене Сборищ: Маркиза Тонкую Кость, Быстролапа, горделивого Потягуша и доброго Жесткоуса. Как бы они поразились!

Порой он думал о Мягколапке, об изяществе ее походки и плавных очертаниях шеи и головы. Бывало убеждал себя, будто нашел ее и забрал домой, будто она с благоговейным страхом и почтением слушает как он описывает свои приключения.

«Ради меня? – спрашивала она. – Все это, чтобы найти меня?» Потом внезапно вокруг его пня подымался ветер, взъерошивая ему шерсть, и он вновь возвращался в Крысолистье. И задумывался о тех, кого покинул, предоставил страшной судьбе в Холме.

«Вот, наверное, почему я был Именован Хвосттрубоем, – мысленно злился он на себя. – Все, что я сделал – шел за ближайшей целью, – меня вело как котенка, который гоняется за собственным хвостом, бегая по кругу, пока не утомится».

Однажды – минуло уже примерно пол-Ока с тех пор, как его нашли Рикчикчики – Фритти возвращался к себе в гнездо после долгих послеполуденных Часов безуспешной охоты. Из Крысолистья было вытеснено еще не все живое, но большинство существ, которые остались, прятались от долгой холодной зимы. Хвосттрубой ощущал опустошенность и бесцельность. Остановился, чтобы поточить когти о кору крепкой сосны, освобождаясь от маленького охотничьего разочарования и стряхивая снежную пыль с верхних веток. Он почувствовал внезапное озарение.

Его время в Крысолистье окончилось. Обширный пустой лес, занесенный снегом и безмолвный, был остановкой в пути – промежуточной полосой. Как полудрема меж сном и явью, он не был местом, чтобы в нем остаться – только чтобы набраться сил и двинуться в том или ином направлении.

И вот когда он стоял, выгнув спину и омывая усы холодным воздухом, ему припомнились слова одного из Старейшин при его Именовании: «Он хочет получить имя хвоста еще до имени лица». Старейшины смеялись, но теперь он понял: в этом была своя правда. Он ушел не только чтобы найти Мягколапку, но и чтобы что-то заслужить. Да, его и в самом деле вело, но это он решал, за чем следовать. Сейчас он должен обдумать, какой избрать путь. Мог продолжить тот путь, на который ступил, уйдя к Сквозьзабору и другим, чтобы победить или погибнуть… или же мог завершить свое путешествие. Не то чтобы он, с его-то небольшими лапами, преуспел бы, но мог закончить начатое. Его друзья были схвачены, беспомощны, – может, он и не сумел бы их спасти, но они ведь пошли с ним, и все они подходили друг другу.

На миг, только на миг, он подумал, будто начинает понимать, что значит услышать наконец внутренний голос, обрести имя хвоста. Шерсть у него на спине поднялась; он ощутил приступ неудержимой дрожи. Встал на все четыре лапы и повернул к гнезду.

И вовсе не тогда, когда сворачивался, чтобы заснуть, он понял, что вернется в Холм. Только так.