Эрин Пицци - Плавать с дельфинами

• Название: Плавать с дельфинами
• Автор: Эрин Пицци
• Издательство: АО Издательство «Новости»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7020-0964-9

Полностью разочаровавшись в жизни, Пандора, героиня этой увлекательнейшей мелодрамы с элементами мистики, отправляется на затерявшийся в океане остров под названием Малое Яйцо. Здесь среди простых и отзывчивых людей в ее душе возрождаются любовь и надежда.

---

— Все, что есть! — Ричард вновь схватил меню обеими руками. Его глаза прыгали с одного деликатеса на другой. — Вы себе не представляете, как я буду скучать по всей этой изумительной американской кухне, когда вернусь в Англию. Подойдет время моего отпуска, и я отправлюсь в Девон к родителям. И там мне придется опять есть то, что приготовит нам наша старая добрая няня.

Пандора наблюдала за тем, как Ричард уплетал одну тарелку за другой. При этом он выпил еще и две бутылки вина, не переставая делиться с ней своими детскими воспоминаниями.

— Вам не скучно, Пандора? Я знаю, что иногда слишком много говорю, но в Бостоне мне часто бывает одиноко. У меня не слишком много друзей американцев. Есть, конечно, Гортензия.

— А кто такая Гортензия? — спросила Пандора, хотя ее женская интуиция безошибочно подсказала — любовница.

— Ну, это… — Ричард пожалел, что не удержал язык за зубами. — Это женщина, которая была добра ко мне. А сейчас она, — он помедлил, надеясь, что какая-нибудь удачная мысль посетит его, — она ухаживает за цветами в моей квартире, пока я тут с вами. — Он особо выделил это «с вами», закрыв рукой холодные пальцы Пандоры, лежавшие на коленях.

Пандора улыбнулась. «Какой же он ужасный врун», — подумала она.

— За вашими цветами, Ричард, наверное, очень сложно ухаживать?

— О, да! Очень сложно. Я ведь выращиваю орхидеи. А их надо держать в темноте, смахивать с них пыль, кажется. Все это делает для меня Гортензия. Она очень симпатичная девушка.

— А подружка у вас есть, Ричард?

Ричард ослабил узел галстука.

— Ну, вообще-то нет, Пандора. Вообще-то нет. У меня бывали подружки, но в общем и целом я, скорее, недотепа, как говорят у нас в Англии. Мои четыре брата давно женились и ведут респектабельную семейную жизнь. Один работает в банке, у него жена и трое детей. Гарет, который служит в военном флоте, женат и имеет четверых детей. Что касается Джесона, то он служит в госадминистрации, женат, у него растет сын. Ну, а старина Джеймс у нас во внешнеполитическом ведомстве. Он только что женился, и жена уже на сносях. Когда мы собираемся вместе, все это выглядит очень по-семейному, с гурьбой детей вокруг, кучей пеленок, бутылочек. Жена Майкла — Делайла — немного сдвинутая, у нее хипповые взгляды на материнство, и поэтому она всегда старается покормить свое дитя на глазах у гостей.

Пандора почувствовала, что ей все интереснее слушать о семейных делах Таунсендов. Вскоре она уже с живым любопытством узнавала, кому досталось в наследство семейное серебро тетушки Мэри или почему кузен Джонатан повесился на суку яблони.

— Так почему это произошло? — спросила она.

— Он оставил записку, в которой написал, что у него никогда не может быть секса, или что-то в этом роде. Один из его дружков пошутил, что, когда он вешался, у Джонатана, вероятно, и случился лучший оргазм, какой только и мог быть в его жизни.

Пандора решила сменить тему разговора.

— Может, потанцуем, Ричард? Оркестр играет прекрасную вещь 50-х годов «Любовь — самое лучшее, что может быть». Вы знаете, сюжет этой песни взят из жизни. Она была доктором в Гонконге, наполовину китаянкой, а он — английским врачом, к тому же женатым…

Ричард обнял Пандору за талию, а лицом зарылся в ее волосы. Он впервые держал ее в своих руках, и это первое объятие сказало ему, что перед ним та, что всегда ждала его, была ему предназначена. Он обнимал многих девушек и женщин, но никогда еще не получал от этого столь удивительного наслаждения. Никогда еще изгибы и впадины двух тел не совпадали так совершенно, не составляли столь идеальное целое. Они двигались, затаив дыхание, под тихую музыку, положив головы на плечи друг друга. Пандора улыбалась, чувствуя себя удобно и уютно, Ричард же понимал, что глубже и глубже падает в пропасть, зовущуюся Любовью.

Джанин, жрица сновидений, улыбнулась.

— Посмотри на ее лицо. Что-то хорошее происходит с ней. — Лицо Пандоры действительно помягчело, а губы вытянулись в веселой улыбке.

Глава тридцать седьмая

К концу недели Ричарду стало ясно, что он уже не сможет оставить Пандору одну в ее большом особняке. Не столько потому, что он жалел ее или считал жертвой жестокого и несколько необычного насилия. Он влюбился в ее похожее на цветок лицо, в ее всегда нежданную улыбку. Еще ему очень нравилось ее чувство юмора, правда, шутила Пандора лишь в тех случаях, когда душу ее не сковывало какое-нибудь очередное ужасное воспоминание.

Решение не оставлять Пандору трудно давалось Ричарду. А тут еще Гортензия, забросив «ухаживание за цветами», которых в квартире Ричарда вообще не было, принялась названивать ему в гостиницу и настаивать на возвращении любовника. «Мой справочник гадальных предсказаний показывает, что над нашими с тобой отношениями сгустились темные тучи. Мы должны воссоединиться, понимаешь? Энергетическая связь между нами теряет силу».

В ответ Ричард бормотал, что он страшно занят, напряженно работает. При этом он понятия не имел, как сможет потом сказать Гортензии, что между ними все кончено, а он влюбился в другую женщину.

Он мог легко представить реакцию Гортензии: «Ух ты. Бог ты мой!». Но вот сможет ли она уйти без скандала? И, если все-таки сможет, тогда он сдаст в газету свою статью о Пандоре, а саму ее увезет в Девон. Там, в фамильном особняке в Чармаусе, они смогут провести какое-то время, привыкнуть друг к другу. И тогда, надеялся Ричард, Пандора поймет, что рядом с ней появился человек, который будет любить ее и заботиться о ней всю жизнь.

Ричард чувствовал себя немного неловко. Его взгляды на семейную жизнь и верность были почерпнуты в основном из книг школьной библиотеки, которые имели малое отношение к действительности. Правда очень рано он стал свидетелем и ряда весьма неприглядных брачных союзов в среде своих родственников. Но Пандора, казалось, не подходила ни к одной из известных ему категорий брака.

При этом удивительным было то, что она с большим вниманием выслушивала рассказы Ричарда о его семье.

— Видишь ли, — энергично объясняла она, сидя на диване, поджав колени, — своей семьи у меня не было. Только ненавидевшая меня мать. Поэтому я считаю тебя счастливым, если такое большое количество людей любили тебя, заботились о тебе, интересовались, где ты есть и как твои дела.

За одним из вечерних обедов Ричард предложил Пандоре съездить вместе с ним в Англию. Статья его должна была появиться в воскресном номере «Бостон телеграф», после чего они могли бы встретиться в аэропорту Логан, у бассейна с живыми лобстерами, и уехать вместе. К тому же, спешить особенно было некуда — никто не читал «Бостон телеграф» в Чармаусе.

Обед в тот день проходил тихо и спокойно. Ричард принес некоторые свои записи, которые хотел проверить с Пандорой. Они расправились со всеми блюдами и теперь потягивали кофе. Пандора чувствовала себя необычайно расслабленной. Она уже бросила принимать таблетки. Во многом из-за того, что присутствие Ричарда успокаивало ее гораздо лучше. Теперь она всегда бывала в хорошем настроении. Кошмар постоянно менявшихся настроений Маркуса к Ричарду никакого отношения не ушел. Этот мужчина походил на большой яркий воздушный шар в голубом небе.

Мотылек-торопыга — так бы обозвала его Моника. Растрепанный, неопрятный, вечно опаздывающий, Ричард, однако, всегда улыбался. А именно этого очень недоставало Пандоре. Последние годы она улыбалась чрезвычайно редко.

Ричард наморщил лоб.

— Я пытался уже подправить этот кусок… Пандора, ответьте, почему, имея деньги на своем счету, машину и свободу передвижения, вы никуда не уезжали? Извините, что я опять вас об этом спрашиваю, но ваши ответы были противоречивы. Однажды вы сказали, что Маркус держал у себя все рецепты на ваши таблетки. В другой раз ответили, что вам некуда было идти, разве только к матери, которая тут же принялась бы вас «пилить», говоря, что из этой переделки вы должны выпутаться самостоятельно, а не укрываться у нее. Однако, скорее всего, есть еще и другой, более полный, ответ.

Пандора вздохнула и вдруг почувствовала, что ее заново рождающееся «я» опять принялось тонуть, пуская беспомощные пузыри, открывая губы в отчаянном плаче: «Спасите, я так беспомощна!» Она вновь ощутила себя как бы в утробе матери. Ей даже показалось, что своими неоформившимися еще пальцами она пытается отмахнуться от рук с острым скальпелем, стремящихся вытащить ее из утробы и выбросить, как никчемный нарост.

Пандору вновь окутало знакомое чувство беспомощности, овладевавшее, вероятно, ею тогда, когда она ребенком часами лежала в люльке, в дальнем углу столовой, слабая, мокрая, голодная и никому не нужная, вдали от вечно ноющей матери.

— Что-то всегда лучше, чем ничего, — сказала Пандора, посмотрев в глаза Ричарду.