Владимир Аренев - Магус

• Название: Магус
• Автор: Владимир Аренев
• Издательство: Форум
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-91134-010-0

Италия эпохи Возрождения, очень похожая на нашу… да не совсем! Здесь в фамильных поместьях обитают призраки, здесь маленький волшебный народец сосуществует с людьми, здесь Церковь дозволила чародейство — и она же создала орден законников-магусов. Всегда найдутся те, кто захочет обратить чудо во вред другим. Магусы как раз и призваны раскрывать преступления, совершенные с помощью магии. «Закон превыше всего!» — вот их девиз.

Но так ли все просто? Черно-белый мир вдруг оказывается многоцветным! — и магус Обэрто уже не знает, кто прав, кто виноват. Заурядная кража фамильных перстней в поместье древнего рода Циникулли оборачивается длинным, запутанным, сложным делом. Погони, выстрелы из-за угла, тайны призраков, веселые проделки волшебного народца, пираты и ювелиры — все перемешалось в этой истории. Фейерверк чудес, калейдоскоп захватывающих приключений! — но когда произойдет чудо настоящее — заметит ли его мессер Обэрто?.. заметишь ли его ты, читатель?..

В книгу также вошла повесть «Заклятый клад» — фэнтези, основанная на украинской демонологии.

---

Думал ли когда-нибудь Фантин, что будет чинно сидеть в библиотеке у самого подесты и завороженно внимать речам сильных мира сего?! Не думал, конечно. А ведь сидит и внимает (хотя насчет «завороженно» — это еще под вопросом!).

Место памятное: именно здесь подстрелили магуса во время «воссоздания ситуации», а попросту говоря — при попытке ограбить виллу Циникулли. Теперь ничего не напоминает о той ночи: разбитые стекла заменены новыми, а след от арбалетного болта на тканых фламрских коврах наскоро прикрыли чьей-то картиною.

На картине изображен Фантин.

То есть не Фантин, конечно, а кто-то, очень на него похожий! Но если не присматриваться, если на первый взгляд — ну вылитый Лезвие Монеты, будто вчера с него рисовали. Очень непривычно это Фантину. И неприятно. Словно с тебя, живого и помирать покуда не собирающегося, мастер погребальных дел мерку снял.

Фантин на портрет старается не смотреть. Нарочно куда угодно глядит, только б не на него (не на себя то есть!). Но посадили его аккурат перед картиной, спиной к окнам, и послеполуденное солнце злорадно освещает портрет своими лучами, а двойник Фантинов не сводит пристального взгляда с Лезвия Монеты.

Все, с тоскою думает Фантин. Пропало дело, хоть в плотники или грузчики иди: в городе ведь каждый стражник теперь этот портрет видал. «Вилланом» теперь не поработаешь: узнают, еще когда будешь прогуливаться вокруг дома намеченной жертвы, обстановочку изучать. Вот что значит проснуться знаменитым!.. (Век бы этого не знал!)

А за все — мессеру законнику спасибо огромадное. Вон, сидит под портретом, на лице своем магусовом спокойствие и уверенность изображает. Прикидывается, конечно. Распорядителя синьора Леандро обманет, ресурджентов, что вот-вот должны прийти, — тоже, может, проведет. Призрака синьора Бенедетто с толку собьет своей невозмутимостью, еще кого-нибудь.

Только не Лезвие Монеты. Он-то помнит вчерашний вечер… слишком хорошо помнит.

И поэтому совсем не злится на магуса за свои портреты, попавшие в руки каждому альясскому стражнику.

2

…Фантин пришел в себя сам, никто не щекам не хлопал, водой холодной не обливал. Воду всю пустили на тушенье пожара, к тому времени почти уже погасшего: огонь сожрал все, что мог сожрать, и сам собой устранился. Так что заливали уголья — больше из рьяности: господин магус, который, как известно, к самому подесте вхож, велел прибрать за собой; ресурдженты (приказавшие часом ранее поджечь рыбацкие хибары, чтобы «вынудить кое-кого к активным действиям») снисходительно молчали, не вмешивались. Стражники мигом смекнули, чем пахнет это лично для них, и занялись уборкой: построили в цепочку погорельцев, сами встали с ведрами, барджелло отчаянно командовал, надрывая горло: «Дружней! Дружней!» и все такое. Дружней не получалось, поскольку буквально только что одни из ведерной цепочки вязали других — и обе стороны еще помнили это.

Мессер Обэрто тем временем взялся за ресурджентов. Продемонстрировал им свою licentia, полюбопытствовал, по какому праву уважаемые братья творят бесчинства, жгут дома простого люда, берут в плен и подвергают пыткам мирных граждан? Фантин, уж на что циничный тип, а и тот пожалел бедняг, таким тоном разговаривал с ними магус.

Но тут Лезвие Монеты вспомнил, что недурно бы и о себе побеспокоиться. Он лежал, где упал, но уже развязанный, под голову кто-то заботливо подсунул стражницкий плащ. Рядом, вполоборота к «виллану», сидел на корточках Малимор и с явным наслаждением наблюдал за тем, как магус разделывает под орех ресурджентов.

Фантин закашлялся, привстал на локте, но ойкнул от боли и повалился на бок. Как раз чтобы рассмотреть живописную картину «Единенье трудяг невода и мастеров алебарды».

— Очнулся, — подытожил Малимор. — Быстро ты. Молодец.

Лезвие Монеты промолчал, растирая запястья, потом вспомнил и приблизил к лицу руку с перстнем. Пожар угас, но солнце уже взошло, так что смог рассмотреть и кроликов, и шпаги, все как мессер Обэрто говорил.

Вот дела!

Это что же выходит?..

— Не уверен, мессер, что ваша licentia дает право задавать подобные вопросы, но поскольку так уж получилось и мы работаем по одному и тому же делу, отвечу. — Фра Клементе выдержал нужную паузу, потом достал из кармана кошелек, найденный в хибаре Марка. — Едва мы прибыли в город, как два свидетеля сообщили нам, что несколько дней назад видели здесь призрак. Судя по описанию, имело место несанкционированное воскрешение. Поэтому прежде, чем выполнять то, ради чего нас, собственно, пригласили в город, мы решили обследовать данный район — и тотчас засекли следы возмущения в вероятностном поле. Да, колебания не превышали нормы — тогда. Однако тех самых «несколько дней» назад картина скорее всего была принципиально иной. Понимаете, о чем я говорю, мессер?

Магус кивнул. Он понимал.

Фантин — нет.

— То есть вы хотите сказать, что, сами того не ожидая, обнаружили следы… — мессер запнулся и какое-то время молчал, будто получил удар под дых. Лезвие Монеты даже пожалел его: сперва под выстрел подставился, потом ядом траванули, теперь пробежки по ночному городу… Тут у кого угодно со здоровьем нелады начнутся.

— Что же, да, это многое объясняет, — заявил он, немного придя в себя. — И все-таки, фра Клементе, прошу вас не беспокоиться… хотя бы до полудня. Оставьте в покое этих людей и ступайте-ка на виллу к нашему общему работодателю. Я же… я вынужден откланяться и завершить кое-какие незаконченные дела. Что касается следа, который вы обнаружили, то смею вас заверить: никаких связанных с ним волнений (и в вероятностном поле, и, так сказать, в социуме) не будет. Заявляю это со всей ответственностью.

— И все-таки…

— В полдень, фра Клементе. Сегодня в час Единорога я соберу всех заинтересованных особ на вилле синьора Леандро и разъясню, что к чему. А теперь прошу вас…

Ресурдженты переглянулись: младший был растерян, старший — явно недоволен, — но спорить не стали. Пожав плечами, они отправились по узкой улочке в Верхний Альяссо. Барджелло сунулся было «может, выделить людей для сопровождения», но встретил холодный взгляд фра Клементе и, отдав честь, вернулся к своим подопечным.

А мессер Обэрто поспешил к Фантину и Малимору. Сейчас было особенно заметно, что в походке его появились некоторые скованность, болезненность.

— Пришел в себя, — отметил он, встав перед Лезвием Монеты и тяжело опираясь на трость. — Ну, поднимайся да не забудь поблагодарить этого вот проныру-сервана, который очень любит, «чтоб все по справедливости». Иначе бы даже я со всеми своими полномочиями не спас тебя. А ты, — повернулся он к Малимору, — отвечай да поживее: где она жила?

Тот сперва строил из себя дурачка: «вы о ком?» да «не возьму в толк, с чего вы решили», — но магус только устало велел: «Не дури. Сам же видишь, времени у нас всего ничего…» — и Малимор тотчас вскочил, готовый провести к нужному дому.

— А я?

— А ты — давай с нами. Идти-то сможешь?

Фантин кивнул, поднялся-таки с земли и убедился, что идти сможет. Вот бежать — уже нет.

— Я тоже, — горько усмехнулся мессер Обэрто. — Ладно, пойдем потихоньку. Глядишь, и дошкандыбаем, а?

— Э-э-э…

— Спрашивай.

— Как вы догадались, что ресурдженты явились воскрешать кого-то из Циникулли?

— Не воскрешать, сынок, не воскрешать. А совсем наоборот. Догадался? Так, птички напели. Еще вопросы?

— Перстень… чего мне теперь с ним делать?

— Как «чего»?! — встрял возмущенный Малимор. — Носить. По справедливости!

— Оставь пока у себя, — добавил магус. — Там разберемся.

3

Перстень с непривычки немного жмет, и Фантин неосознанно вертит его на пальце так и сяк, пристраивая поудобней.

И из-за этого чуть не роняет на пол теплый сопящий сверток, который тут же отзывается недовольным пыхтеньем и чмоканьем. Хорошо хоть не разревелся и не напрудил в пеленки — было бы конфузу, в библиотеке-то самого синьора Леандро!

Тем временем дверь скрип-поскрии — и входят, гоня перед собою стойкую ароматную волну, ресурдженты. Оба гладко выбриты и хорошо отдохнули, как следует перекусили, это и по лицам видно, и по осанке. Они вчера, небось, туда-сюда из Верхнего в Нижний и обратно не бегали, а ходили неспешно, чинно. Теперь заявились выслушивать объяснения магуса.

Градоначальничий распорядитель — худощавый дядька с кислой рожей — уважительно поводит рукой в сторону двух пустующих кресел в дальнем углу комнаты, напротив двери. Садитесь, значит, и извольте подождать, синьор Леандро скоро пожалуют.

Фра Клементе и, с едва заметным запозданием, фра Оттавио здороваются с мессером Обэрто. Старший алоплащник любопытствует:

— Как прошли утренние изыскания? Разрешились ли вопросы, которые столь взволновали вас тогда?