Фрасис Дарлинг - Разбитое зеркало

• Название: Разбитое зеркало
• Автор: Фрасис Дарлинг
• Издательство: КРИМ-ПРЕСС
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-85701-051-9

Ассоциация издательств КРИМ-ПРЕСС представляет новую книгу серии «Золотая корона» — любовь и ненависть в зеркале, раздвоение личности, бизнес и конкуренция, все это в романе Ф. Д. Дарлинг «Разбитое зеркало».

---

Этаж, дверь, ключ — все это было как-то смазано. Она сбросила платье, он сорвал одежду. И вот она разметалась посреди кровати — сладострастно, бесстыдно, алчуще, разбросав руки, широко раскинув бедра.

Он замер над ней, не касаясь, смотрел и смотрел, и кожу ее покалывало от такого взгляда. Тела их рвались друг к другу и в то же время стремились продлить наслаждение ожидания. Губами она ощущала его рот, которым он поглощал ее всю, как бы втягивая, всасывая ее чувственную кожу.

В момент передышки она спросила:

— А что ты теперь будешь со мной делать?

Глаза его осветились внутренним светом — он понял. И сказал, что же он все-таки собирается делать с ней, и потом, делая это, говорил, что он делает. Отрывая на мгновение губы от ее кожи, он говорил, что он только что делал, говорил, как это было приятно ему делать. Она с удовольствием поддерживала такую «беседу», рассказывая ему, что она ощущала после каждого прикосновения его влажного языка, губ, от каждого движения его ласковых пальцев, находивших все новые и новые уголки ее чувственности. Предвкушения, ощущения, наслаждения — ни в чем не было недостатка. Слушая его слова, она чувствовала себя все еще на пути к вершине, к высшей точке…

Воистину, Роман сумел превратить акт любви в настоящее произведение искусства.

И вот он вошел в нее. Она знала, что это вот-вот произойдет — он говорил ей. Портия чувствовала приятное давление, а он, остановившись на мгновение, еще и еще раз описывал свои ощущения. Портия была полна эротического ликования от предстоящего — она знала это! — наслаждения. Слова Романа усиливали, удваивали, утраивали возбуждение.

Горе на двоих — полгоря, счастье на двоих — два счастья.

И когда они содрогались вместе, губы их обжигали друг друга, глаза его впились в нее, тогда и слова превратились в звуки. Теперь слышалось тигриное рычание, кошачьи вопли, стоны, крики, вздохи…

А затем, лежа рядом с ней и тяжело дыша, обливаясь потом, Роман понял, что голос полностью отказал ему. И тогда, в той сладкой влажной тишине, Портия повернулась к нему. Теперь была ее очередь.

— Прежде всего, — сказала она, — прежде всего я собираюсь тебя…

Глава двадцать пятая

Портия была самая разговорчивая из женщин, с которыми Роману приходилось заниматься любовью. Она хорошо знала слова и мелодию любовной песни, пела ее громко, сильно, требовала от партнера того же, и глубокий мужской и нежный женский голос звучали в унисон.

Он сразу понял ее намек, тогда, когда она лежала перед ним, разметавшись, восхищавшая своим распутством и доступностью.

«А что ты теперь будешь со мной делать?» — это не было ни смущением, ни опаской, ни обреченностью. Ей было просто любопытно. Как бывает всем любопытно держать в руках меню изысканного ресторана — «Что же мы будем сегодня есть?» Жаль, подумал Роман, что не у всех женщин есть любопытство такого рода. Кажется, в литературе по психологии ему встречалось специальное слово, означавшее словесное сладострастие.

Разве нельзя назвать акт любви возвышенной формой общения? Странно, что люди, обладая чудным даром речи, не используют его, казалось бы, в самые нужные минуты. Разве страшно сказать «как хорошо вот так — давай еще»? Только желторотые юнцы не хотят сказать любовнику, что именно они любят, что доставляет им удовольствие.

Разве так плохо, когда тебе хорошо? Даже животные «общаются» во время совокупления. Конечно, их рычание и крики примитивны, но все же разнообразнее тех сдавленных звуков, которыми люди часто сопровождают любовные контакты.

Разговор о любви во время любви обогащает и возвеличивает.

А Портия была так отзывчива! И не только на словах. И лицо ее, и жаркое тело, и нежная кожа — все это менялось постоянно, реагируя на малейшее слово или движение.

Эта женщина была готова отведать все блюда эротического меню, все закуски, салаты, супы, горячее, десерт, не пропуская ни рыбы, ни дичи, ни мяса. Она требовала, чтобы каждая перемена сопровождалась изысканным комментарием.

А потом наступила ее очередь «подавать на стол». И уж она показала себя настоящей мастерицей. Они поменялись ролями. Теперь ее язычок, губы, кончики пальцев, бедра исследовали его тело, а слова служили ей маяком.

Некоторые женщины лишь после нескольких любовных сеансов узнают, какие участки их тела наиболее алчные, каким местечком им хочется прижаться сильнее, каким слабее, какие уголки нужно облизнуть, какие пососать, какие пощекотать…

Когда мужчина сам получает удовольствие от того, что удовлетворяет свою подругу, он начинает изыскивать все более и более вычурные приемы. С Портией этого не требовалось. Роман твердо знал, что ей нравится, какие ласки продлить, что повторить, чтобы привести ее к мучительно-сладкому оргазму.

А ей нравилось предвкушение этого. Она не стеснялась своей тяги к протяженности наслаждения и требовала, просила, умоляла, взывала — еще, еще, еще… Стремительный поток слов — смесь возвышенного, низменного, изысканного, грубого — подогревал и самого Романа, разжигая его страсть. А она на каждое его дыхание отвечала телом, кожей.

Это было просто здорово! Лучший «первый раз» в его жизни. Наслаждение, полученное благодаря его опытности, усиливалось восхищением исследователя. На этой

«неизвестной территории» у него был квалифицированный и доброжелательный проводник. Редкое сочетание. Новая любовь может оказаться довольно неуклюжей, неловкой штукой. Но только не с Портией. Ее дружелюбие и доверчивость поднимали настроение, облагораживали, обогащали.

О новой любви часто мало что знаешь. Требуется долгая настройка. И без чисто человеческого общения это дело может затянуться. А искренность вместе со страстью быстро позволяют эротическому дуэту играть в лад.

Стоя под душем, Роман размышлял о предстоящем дне.

Встал он рано, так что успел изучить путеводители и рекламные проспекты. Надо бы осмотреть окрестности…

А как же начать новый день любви? Это ведь целое искусство. Или наука? Легкие касания, намеки, полунамеки, двусмысленные слова, которые могут отпугнуть иную женщину. С Портией он мог не беспокоиться. Она умела говорить о своей любви, о своих желаниях и умела слушать. И именно с этого начинался для нее вожделенный путь, неумолимое движение вперед, вперед к тому стону, крику величайшего наслаждения, который доказывал мужчине, что он мужчина. Бывают ли другие доказательства? Какое еще есть мерило мужественности?

Той ночью Роман слышал именно ее крики, а не крик. Он даже сбился со счета. Некоторые женщины стонут так, что и растеряться недолго. Почему она требует еще и еще? Недостаточно удовлетворена? Или он вообще уж никуда не годится? С Портией он мог об этом не беспокоиться. Она хотела его тела снова и снова просто потому, что это было чертовски хорошо! Гладко выбритый, освеженный одеколоном, Роман поднялся на ее этаж, постучался и, услышав «войдите», открыл дверь.

Портия стояла посреди залитой светом комнаты, подбоченясь, с высоко поднятой головой. Бедра ее упруго округлились, наверное, из-за туфелек на высоких каблучках. На ней был чисто бразильский вариант бикини, явно уменьшенный. Стройность талии была подчеркнута золотой цепочкой. Волосы схвачены красным шарфом. Огромные солнцезащитные очки закрывали почти пол-лица, придавая ей внеземную эротическую таинственность.

— Мир через розовые очки? — спросил Роман. — В таком виде ты собираешься осматривать Рио?

— Конечно, нет, — фыркнула она. — Для улицы у меня есть накидка. Я только хотела, чтобы ты одобрил мой новый купальный костюм.

Усмехнувшись, она медленно провела язычком по губам.

— Я только хотела, чтобы ты все-таки знал, что я ношу под обычной одеждой. Это поддержит твой жизненный тонус и вдохновит тебя.

— Я вдохновлен, — сказал Роман. — То ли распутница, то ли святая?

Он обошел вокруг нее, улыбаясь задумчиво-лукаво.

— Еще один штрих. — Он посмотрел ей в лицо. — Позволь-ка…

Обеими руками он осторожно подвернул ткань на ее лифчике так, что упругие округлости стали открыты больше, чем на половину, гораздо больше. Теперь лишь алые полумесяцы шелковистой материи как бы подчеркивали каждую грудь, создавая выразительный образ «глазастой наготы». Сердце Портии бешено колотилось.

— Что, лучше? Тебе так нравится? Нравится такой беспутный вид?

Роман опустил глаза, с удовольствием оглядывая ее тело — плечи, грудь, живот и… Да она все свои волосики удалила! Он прекрасно помнил, сколько их было накануне вечером. А сейчас ее трусики-повязочка открывали тело гораздо ниже. Сколько же осталось от того шелковистого кустика? Достаточно, чтобы окружить стебель лугового цветочка?

— Я спрашиваю, тебе нравится? — Портия потребовала ответа.

— Ты действительно хочешь пойти в музей Кармен Миранды?