Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

• Название: Разрозненная Русь
• Автор: Вениамин Чернов
• Жанр: Современная проза

---

Кто-то не выдержал и громко прыснул со смеха, другой - закашлялся-захохотал в кулак, третий - во весь голос по-жеребячьи загоготал...

Монах резко и грозно мотнул головой, блеснул зло глазами на черт знает что говорящего проводника (вмиг стихли), на стоящих, сидящих вокруг ушкуйников, и все вновь увидели, как загорелись-засверкали зло в темноте глаза старого Рядана.

- Не Кама в жертву взяла, а по нашей глупости!.. Бог через человека все делает. Зачем мы зашли в бурлящую реку? Кто посадил на непросушенные, непроконопаченные лодки?.. Сами - мы!..

Надо просушить лодки, проконопатить, заготовить корма - у всех почти мешки с едой смыло в реку...

- А нам велено завтра с утра уже плыть, - благо ветер стих и около берега...

- Кто такой бестолочь?! - встал Рядан, от ярости забылась усталость.

- Я!.. Хозяин всех лодок, снастей и припасов, - Касьян стоял рядом. - Тебе было сказано не ходить. А ты?!.. Булгака часть теперь мне перешла, так что все теперь мое! - последние слова прокричал сотский в лицо Рядану...

- Ах ты хозяин, ах ты сукота! Привык на людском горе наживаться, - Монах ударил Касьяна в грудь, - сотский чуть не упал, охнул, схватил Рядана двумя руками за горло и начал душить... Люди стоящие впервое время растерялись. Касьян позвал на помощь слуг, те стали бить старика по спине, голове - чему попало...

Кто-то женоподобно завопил:

- Робяты-ы-ы, ы!.. И здесь бояре объявились! Собственник, нас за своих баранов считает, а ну бей Касьяшку и его людишек!..

Отскочили от Монаха сотские слуги. Несколько ушкуйников повалились на Касьяна, повалили на землю и связали веревками. Кто-то с притыхом, ударил раза два по голове сотника, чтобы тот перестал орать.

Рядан страшно кашлял. Дали ему воды... Перестал кашлять, зашевелил ртом, зашипел-заговорил:

- Изберите старшину ватажного... Нельзя быти стаду без пастуха; у волков клыкастых и то есть вожаки, которые стаю водят...

- Тебя хотим в старшину!.. - Все согласились и порешили.

Рядан, когда приутих шум и говор, заговорил: "Я стар, немощен, вот только, поди, товарищем ватажного старшины смогу... Тут молодого, крепкого... а я советом помогу..."

Куда там, - договорить не дали, - разве можно переубедить уже что решивших ушкуйников. И слышать не хотели о другом. Теперь уже даже те, кто до этого молчал, присоединились к общему ору: "Кого еще выбирать? - Ты хоть стар, но умен и справедлив, и не праздно, не попусто живешь - не для себя, для людей, для миру стараешься... А то выберем, который только о себе... для себя... - горе с таким-то будет!.."

Привели старого (на глазах старел!) Феогноста - исполнял обязанности попа, - и тут же при свете факелов заставили благославить вновь избранного старшину.

Поп-ушкуйник подошел поближе к Рядану, затряс седой бородой, заскрипел-заговорил-запел молитву. Все подхватили: запели-заревели громко нестройно басами...

Утром после небольшого тепленького дождичка из-за туч ослепительно и тепло брызнули на берег солнечные лучи. Щурясь от солнца, которое поднялось с той привольной, еле улавливаемой луговой стороны - за широчайшим ледяным текущим полем - Камой - приступили к работе: конопатить, сушить лодки - приподняв на высоких кольях, под ними, внизу, разводили небольшие жаркие костерчики из сушняка.

Рядан Монах подозвал к поднятой лодке (сырые борта парили, черными струйками стекали остатки смолы) двух развалисто шагающих с хворостом-сушняком мужиков.

- Видишь?.. Вон как на сырое-то дерево смолить, - старшина показал длинным корявистым пальцем на смоляные полосы, стекающие по бортам, - местами (было видно) сырое дерево не пускало смолу, она лишь снаружи просмолилась. Один, - постарше - положил хворост, подошел совсем близко к лодке и начал рассматривать, провел пальцем по выкипающей черной смоляной полосе, отдернул палец, подул, сунул себе в рот...

- Ай! Вижу... Надо просушить и просмолить плешинки. А где смолу-то взять - нету-ка... Не строить же смолокурню! - посмотрел в утай на своего товарища. "Вот как я!" - отвернул от Рядана, присел и начал подкидывать в костер, пышуший жаром, сухие ветки...

- Надо сюда Касьяна позвать!.. (Он его своим помощником-товарищем назначил).

* * *

Когда через волок протащились на Чепцу, то "вниз по оной пловуще, пленяюще отяцкие жилище и окруженные земляными валами ратию взеимоше, и обладающе ими... внизоша в великую реку Вятку... и узревше на правой стороне на высокой прекрасной горе устроен град чудской и земляным валом окружен... - Чуди Болванский городок... И приступивше к тому граду вельми жестоко и сурово... Той крепкий град взяша воинским промыслом в лето 6689 (1181 год) месяц июлиа в 24 день... и побиша ту множество Чуди и Отяков, а они по лесам разбегошася... и нарекоша той град Никулицын".

3

Постаревший, седовласый и седобородый Протас Назарыч присел - плечи опустились, спина горбатилась - на теплый сосновый комель-обрубок. Пахло смолой, лугами, близкой водой; журчание воды, щебетание и суета невидимых пташек; сухой стрекот кузнечиков; с недалекого озера взлетела стайка уток и, свистя крыльями, пронеслась низко над землей - матера-утка учила выводок летать.

Закрыл глаза, солнце приятно жгло лицо; ладони, лежащие на коленях, прогревало сквозь холщевую рубашку и порты. Ох, как потянуло на сон!.. Голова зятяжелела, упала на грудь и он забылся коротким сном... Перехватило дыхание, скинулся; проснулся - задышал... "Господи! Не дай умереть эдак-то во сне, - перекрестился на солнце, - как без меня-то - пропадут..."

В последнее время он стал часто вот так вот впадать в сон, - иногда на самом неподходящем месте и в ненужное время. "Старею!" - сам понимал. И вновь мысли...

Уже должен был Булгак послать вести о себе с проводниками-ведомцами. Что с ним?! Протас давно ждет, - вон и суда готовы: три насады, десятка два больших лодок; смогли сшить паруса. (Прибрали даже обгорелые кусочки гвоздей - все пустили в дело).

А ждать больше было нельзя: в прошлую ночь булгарские лодки заплывали из Камы в старицу - и должно быть прознали, что их мало и вот-вот навестят бусурманы! Да и до холодной осени, до мерзлой воды нужно успеть пробраться в верховья Камы?.. Или Вятки?..

Пиляй, как всегда, находился рядом, - он после гибели жен и детей привязался к старому Протасу как пес - ни на шаг не отходил; стал молиться, как и русские, "греческому" Богу, старался говорить по-русски, подражал во всем (в чем и не нужно) Назарычу, - вот и теперь пытался задремать...

- Пиляйка, - позвал Протас Назарыч своего друга-слугу. - Пойди-ко созови - прямо сюда - мужиков; скажи, что об деле неотложном будем говорить-думать... Да, да - на берег, сюда, к лодкам созывай...

Собрались не все (кто-то был на рыбалке, кто-то в лес ушел, а кто так где-то), но - чуть больше половины.

- Робяты! Мы не дождемся чай вестей и людей от ватамана Булгака. Нам самим нужно промышлять... Сами знаете - идут дни. Солнце уже все ниже по Небу катит, а наши враги нашли нас и подбираются к нам, - надо отплывать!.. Нам и так нынче здесь не оставаться, не зимовать - ведь все лето мы лодьями провозились... - ни изб себе не построили, ни града вокруг шалашей не соорудили. Но вслед за ватагой Булгака мы не можем идти, не зная, что с ними случилось, где они: живы ли, Господи, храни и паси ихние души, - перекрестился в сторону собравшихся стайкой на бугорочке детишек (их подослали матери, чтобы послушали, о чем говорят мужчины), которые поняли махание рукой старшины как угрозу и дунули врассыпную по высокой луговой траве, высоко поднимая босые ноги, вприпрыжку - только грязные пятки сверкают...

Снова - напряженный хрипловатый голос Протаса:

- Пойдем по пробованному пути - войдем в Вятку снизу - с устья; подымемся до цармисского града Кокшары, перезимуем, а там - как Бог даст...

- Что, они ждут нас? Избы прибрали, печи натопили?.. - ехидный голос. Другой - твердо, уверенно:

- Не ждут, не пускают, а мы сами возьмем, - как-никак ушкуйники!..

Говорили, спорили. Кое-кто сомневался в том, что есть такой град и они найдут (никто точно не знал, - даже Протас Назарыч, - в каком месте город, - все по рассказам деда Ведуна), но многие люди говорили уверенно:

- Сомнений нет. Дед Славата сам видел, бывал там... На месте впадения Немды в Большую Кокшу (современная Пижма - перевод с марийско-мерянского языка: "Место битвы") стоит тот град, - в верстах пяти от Вятки-реки...

- О, дак это не на самой Вятке!..

Спор: между собой, с Назарычем: это - те, кто сомневался. "Не знамо куда ведешь нас!.. - Но все-таки согласились, - не зимовать же здесь.

Единственное, что не могли решить - как поступить с женами, так как некоторые из них не хотели плыть неведомо куда и заранее предупредили своих мужей, что убегут с детьми в леса и найдут там себе новых мужей среди своего племени, если попытаются их силком везти.

- А как без баб-то? Кто зимой нас будет греть? - улыбался белозубый русобородый Малюта Лось.

Кто-то предложил "перевязать их и побросать в лодки".