Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

• Название: Разрозненная Русь
• Автор: Вениамин Чернов
• Жанр: Современная проза

---

Чернов Вениамин Константинович Разрозненная Русь

О, светло-светлая и украсно украшена Земля Русская! И многими красотами удивлена еси:... Всего еси исполнена Земля Русская!.."

Часть первая

1

-Государь, ябедник просится: хочет что-то в ухо сказать... - мечник-охранник наклонил голову - легкий поклон.

- Пусти, отведи в боковую гостиную...

Вошел отрок. В рубашке чуть выше колен - из беленого холста; ворот, подол вышиты красными нитками; на ногах желтые сафьяновые чеботы с синими узорьями. Светлый тонкий лик, золотоволос, невысок. Блестя голубыми глазами, ловко поклонился низко - брякнули на серебротканном поясе, на бронзовых колечках, огниво и ножичек - выпрямился, огладил нежный пушок на подбородке; молча краснел...

- Говори! - князь стоял в красной шелковой рубашке: широкогрудый, голова гордо откинута назад (не сгибалась шея), черные курчавые волосы - с проседью - прикрывали высокий лоб, - водил строгими синими глазищами по вошедшему: разглядывал.

- Ну! - уже нетерпеливо, грозно... - Выйдите! - показал рукой двоим охранникам. Раздувая ноздри, выпятив толстые губы, - пегобородый, квадратный - шагнул навстречу... Смотрел глаза в глаза и басом: - Как зовут?.. Откуда?

- Фотием... по прозвищу - Богомазы мы... из Рязани.

- О-о-о! - помягчел князь. - Не сын ли Ефима Богомаза?

- Эдак: сын...

- Помню, помню отца твоего - все помнят: в шестьдесятом году церковь Успения Святой Богородицы во Володимере разукрашивал...

Видел?.. До сих пор люди качают головами: "Диво дивное!" - Андрей Боголюбский изобразил на лице подобие улыбки. - Хотел он в Киев ехать: учиться к Лазарю Богше... Что хотел сказать? Говори... - лицо князя приняло вновь привычную суровость.

Фотий вздрогнул и испуганно, со страхом в голосе:

- Великий князь!.. Тебя хотят убить! - и пал на колени.

Как будто тенью накрылось лицо Андрея Юрьевича, исказилось от гнева, в глазах - жуть; придушенно просипел:

- Кто?! Встань!

- Твой шурин...

- Яким?!

- Сказано: старший Кучкович...

- Эй! - зычно, как в степи, крикнул князь, повернулся к дверям. Вбежали сторожа, возник в белом мальчик-паж. Андрей Юрьевич - к нему:

- Прокопушка, сбегай борзо за боярином Михной, скажи, что я велю...

Мальчик-паж, ангелоподобный, поклонился:

- Чичас, господине, - исчез.

Всем телом развернулся Андрей Боголюбский, его жесткий взгляд обломил встречный взгляд Фотия, заставил отвести глаза.

- А мы с тобой еще договорим, да и дело есть к тебе - раз уж Бог послал - пошли... В покои - не каждого вожу...

Проходя мимо охранников, приказал:

- Скажите сотскому, чтобы закрыли ворота и никого в Боголюбово не пускать! На городских стенах, воротах удвоить охрану.

В княжеские покои (на втором этаже дворца) вела каменная лестница, расположенная в башне. Фотий смотрел на светло-зеленые фрески на стенах, на пол винтовой лестницы, выложенный майоликовыми плитками - удивлялся...

Поднялись на второй этаж башни. Охрана прижалась к стене. Теперь шли по пешеходному переходу, представляющему собой двухскатный сводчатый коридор - длиной чуть более десяти метров, - который заканчивался узкой дверью. Проход был тесен - двоим в ряд трудно идти. (Убийцы Андрея Боголюбского прошли этот же путь.) К ним присоединились двое слуг и дородный - с животом - дворецкий Анбал Ясин - круглые щеки по самые маслянистые черные глазки заросли темным волосом. Прищурясь, он льстиво улыбался князю, поклонился.

Пролезли через дверь и оказались в просторной прихожей - куда открывалась неширокая, низкая дверь - в опочивальню и широкая, высокая - вошли туда.

Фотию показалось, что он попал в крестовую палату и монастырскую келью одновременно - похоже было на то и другое: фрески, сосуды церковные, иконы... Около стен - ряд сундуков, ларцы, покрытые золотом и серебром ткаными рубами; на окнах в лучах утреннего солнца переливались шелковые наоконники. Сели на лавки, убранные коврами и бархатными налавочниками.

- Принесите-ка вон тот сундук и откройте замок.

"Книги!" - в серебряных, золотых застежках, в толстых кожаных обложках. Фотий смотрел и не понимал: до этого ли сейчас должно было бы быть князю!..

- Вот тебе, Фотий, работа... Идите Анбал, принесите нам самоцветы - помнишь?.. Я тебе их показывал и говорил для чего.

Когда ушли, - князь:

- Теперь все говори! - Фотий совсем близко увидел лицо государя: усталое, веки припухшие, густые брови с отдельными седыми волосами свисали на глаза... И было в то же время в нем что-то неземное, божественное - не одолеть его взгляд, не мочь смотреть в великокняжеские очи... - Значит отец твой послал... Благодарен ему. Эх, Глеб ты Глеб (Рязанский), что замыслил против меня! Уже послов-бояр: Дядильца и Бориса Куневича во Володимер заслал! Тоже, как бояре, воли от меня захотел? Я своих бояр, главного воеводу Бориса Жидиславича, с прошлого года начал подозревать, когда нас, с огромным войском, под Вышгородом Мстислав Ростиславич разбил... Но что б они так: вместе!.. Не допущу! - и зло оскалился, повернулся к вошедшему Анбалу и слугам.

Вскрыли принесенный медный ларчик с драгоценными каменьями - оттуда брызнул радужный свет...

- Ты, Фотий, посмотри камни-те, почитай книги - дня два, - Анбал будет тебя на день закрывать здесь... Подумай, как украсить мои книги. Может, сделаешь на обложке рисунки из камней, а потом - зальешь эмалью? Углы тоже укрась... Не надо, не говори, не хочу слушать - сумеешь! По твоему отцу знаю... Не хуже Лазаря Богши сделаешь...

- Просил меня? - заговорил, незаметно вошедший, боярин Михна, здороваясь и кланяясь Андрею Боголюбскому, - короткие рыжие волосы и борода (Фотий удивился: "Срамно так-то боярину стричься!") курчавились; красный, потный, он моргал на князя бело-зелеными глазами, ждал.

- Анбал, прикрой дверь - оставь мастера одного. Я потом сам с ним договорю... И найди ему жилье, к вдове какой пристрой - хоть к купчихе Смоляниной... Чего зарделся? Молодой, а не то думаешь - плохо думаешь!.. Христиане же мы - я ж по-хорошему... Сыт, обстиран будешь, да мастерские у ей есть - увидишь... Эй! Еще скажи княгине, как проснется, что меня не будет - на охоту еду, вернусь завтра...

2

Князь с Михной спустились вниз, закрылись. Говорили.

- Скажи ему, что я его на охоту зову.

- Давно ты бояр с собой на охоту не берешь - заподозрит...

- По другому нельзя - не дастся; если у них заговор, то надо, не подымая шума... а то спугнем...

- Может сюда позвать? Как на думу к тебе... На пир... А там, на берегу, можем не взять его - вон у него сколько пасынков-дружиников, - боярин Михна сидел прямо, глаза его смотрели умно и зло (он не моргал теперь): вспомнилось ему вновь унижение: как русские князья велели остричь своим слугам Михну - княжеского посла Владимиро-Суздальской земли! Подумал: "Теперь через Рязань, наших бояр до Андрея Юрьевича добираются!.."

У Боголюбского раздувались ноздри, он зло заговорил: - Все они: Мстислав, Рюрик, Давид Ростиславовичи - князья русские, Глеб Рязанский и бояре ростовские и суздальские - одна свора: хотят Русь... остатки Руси изрезать, чтобы каждому - кус пожирней!.. - и уже спокойнее: - Возьми-ка в свои руки подвойские дела. Дам тебе мечников-детских - нужно упредить их... Сначала по своим боярам пройдемся... Начнем с моего шуряка. Зови Степаныча-старшего на пир-думу!.. Потом об остальных помыслим.

3

Фотий забылся, потерял себя: кто он, где он.... всегда так - не мог спокойно смотреть на камни-самоцветы, что-то делалось с ним, душа отрывалась от тела и, впитывая эти волшебные излучения, оживала: то взлетывала, наполненная жизненной силой, - глядя на красный сердолик и белый оникс; то, впиваясь глазами в белый агат и синий лазурит, как бы пила свежесть и успокоение...

Длинные тонкие чистые с перламутровыми ногтями пальцы его (у хорошего мастера не пачкаются руки) гладили, ласкали эту небесную красоту... Только так: вначале художник наполняет свою душу красотой, восторгом и только потом может делать-творить что-то...

Продолжая любоваться, восторгаться, наполняясь сладострастным вожделением, он начал разглядывать узорья, различать формы кристаллов. "Вот так вот - по нему пущу трещину - отколю пластинку..."

- Ты сперва книги почитай - вникни в суть, - князь Андрей взял у Фотия из рук зелено-голубой кусочек аквамарина и, вертя в пальцах: толстых, с золотым перстнем с крупным рубином: - Что за камень?

Фотий видел, что, спрашивая, князь мыслями, думами был не здесь... Ответил владимирскому князю:

- Светло-голубой изумруд - берилл...

- Знаешь, что из него делают талисман, который оберегает в морских путешествиях и дает победу в морских сраженьях?.. А Агапит (знаменитый древнерусский врач) говорит, что этот камень успокаивает, расслабляет человека... Хорошо мечтать, думать, глядя на него, уйти в мир грез, - говорил мудрый Боголюбский - синие глазища - в раскос: что-то думал свое... - Что за лал на моем перстне?