Степан Красовский - Жизнь в авиации

• Название: Жизнь в авиации
• Автор: Степан Красовский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вскоре в небе Заполярья появились истребители И-15 и И-16. Командир полка майор Н. Г. Серебряков, мой знакомый по Сиверской, увидев меня в необычной роли строителя аэродромов, спросил:

- На командную работу не тянет, Степан Акимович?

Что я мог ему ответить. Конечно, тянуло. Правда, новая работа очень увлекла меня, и я даже мечтал о кое-каких перспективах на будущее, связывая свои планы с авиационным тылом.

Осенью к нам прибыли командующий войсками Ленинградского военного округа К. А. Мерецков, комбриг И. И. Копец, работники штаба. В вагон командующего были приглашены командиры частей Мурманского гарнизона.

- Ну, как вы тут развернулись, Красовский? - встретил меня вопросом Мерецков. - Что успели подготовить?

Я доложил о результатах нашей работы в Мончегорской тундре. Видимо, доклад удовлетворил Мерецкова, потому что он тут же стал расспрашивать командира 105-й стрелковой дивизии, есть ли у него накомарники, термосы, вещевые мешки, болотные сапоги. Выяснилось, что ничего этого у пехотинцев нет.

- А у вас есть? - снова обратился ко мне Мерецков.

- Есть.

- Ну вот, видите, - подытожил Кирилл Афанасьевич, - пехота сидит в Мурманске и не хочет из города носа высовывать, а авиаторы всю тундру облазили... Мы, товарищи, живем накануне больших событий. Вы ведь знаете, что происходит сейчас на Западе. В такое время негоже отсиживаться в тепле...

В ходе беседы выяснилось, что в Мурманске будет авиационное соединение.

- Товарищ Красовский, вы назначаетесь командиром бригады, - неожиданно объявил К. А. Мерецков.

Вскоре меня утвердили командующим ВВС 14-й армии.

Военно-воздушные силы 14-й армии состояли главным образом из отдельных подразделений. Эскадрильями ДБ-3 командовали товарищи В. Г. Тихонов и Дашкевич, СБ - А. В. Иванов и Д. Д. Валентик, И-16 - Тряпишников, смешанным полком - Н. Г. Серебряков.

В условиях начавшейся второй мировой войны все мы, люди военные, чувствовали, как накаляется международная обстановка, и отдавали себе отчет в том, что над нашей страной сгущаются тучи. Большая война была не за горами. Как бы прологом к ней явились военные события, происшедшие сначала на Востоке, а затем и на Северо-Западе.

Наш северный сосед - Финляндия - в то время проводил по отношению к СССР явно недружелюбную политику. На советско-финляндской границе было неспокойно. В конце ноября началась советско-финская война.

В этой войне основные решающие операции велись южнее, на Карельском перешейке. Наша 14-я армия вместе с поддерживающей ее действия авиацией имела относительно скромные задачи: нужно было оборонять Мурманск, прикрывать Кировскую железную дорогу, на отдельных разобщенных направлениях вести наступательные действия против северной группы финской армии.

Суровые условия снежной и морозной зимы, темнота полярной ночи сковывали действия войск обеих сторон. На земле борьба шла в приграничной зоне и выливалась в отдельные бои местного значения.

Нелегко было воевать нашим пехотинцам, лыжникам, танкистам. Трудно было и авиаторам. Летчики, прибывшие на Север всего за несколько месяцев до начала войны, не успели как следует освоиться в новой для себя обстановке. Опыт приобретался постепенно, уже в ходе боевых действий.

Остро ощущался недостаток средств связи. Из-за плохой работы связи с трудом удавалось непрерывно поддерживать взаимодействие авиации с частями и соединениями сухопутных войск. Чаще всего летчикам приходилось самим отыскивать цели. Это были обычно узлы дорог, отдельные населенные пункты, где скапливался противник.

В ходе боевых действий выяснилось, что у финнов на нашем участке фронта крупных сил не было. И все же, применяя мелкие группы и отряды, неприятель оказывал упорное сопротивление. Ночные налеты лыжников вносили беспокойство и требовали дополнительных сил для охраны штабов и тыловых объектов.

Наши войска продвигались медленно. Если на пути наступавших встречалась огневая точка, подразделение останавливалось, организуя дополнительную разведку. Это приводило к излишней потере времени. В действиях многих командиров чувствовались нерешительность, скованность, объяснявшиеся, видимо, отсутствием боевого опыта или боязнью взять на себя инициативу.

В воздухе наши авиаторы почти никакого сопротивления не встречали. Лишь отдельные объекты противника прикрывались зенитной артиллерией.

В январе 1940 года на должность командующего ВВС 14-й армии прибыл полковник Т. Т. Хрюкин, прошедший испытание огнем в небе Китая вместе с другими советскими летчиками. Меня назначили его заместителем по бомбардировочной авиации, Короткова, приехавшего с Тимофеем Тимофеевичем, - по истребительной. Прислали группу инструкторов, побывавших в Испании. Среди них был и Петр Иванович Пумпур.

- Прибыл к тебе, Степан Акимович, передавать боевой опыт. Будем истребителей на цели наводить стрелами. В Испании этот способ себя оправдал.

Петр Иванович быстро изобразил на бумаге линию фронта и места, где, по его мнению, следовало расположить стрелы.

- Ну что ж, опыт не очень-то солидный, но тем не менее, когда на истребителях нет радио, может пригодиться. Говорят, на безрыбье и рак рыба...

Пумпур рассмеялся и, перейдя на серьезный тон, продолжал:

- Мы получили в Испании неплохой опыт воздушных боев с фашистами. Оружие на самолетах надо срочно менять. Истребителям нужно пушечное вооружение.

В подтверждение Петр Иванович сослался на один из воздушных боев над Барселоной, когда ему вместе с другими истребителями-республиканцами пришлось отражать вражеский налет.

- Встретился я с итальянским бомбовозом "савойя". Бью по нему из пулеметов ШКАС, а он летит как ни в чем не бывало. Зло меня разобрало. Повторил атаку, и опять все пули, словно в перину, всадил... Третья атака тоже не принесла удачи. И когда боекомплект уже был на исходе, подошел почти вплотную и ударил по бензобакам. Наконец-то бомбардировщик загорелся. В общем, помотал меня итальянец, но и кое-чему научил. Мелковаты наши пульки для фашистских самолетов. А как вы тут воюете?

- Бомб бросаем много, а результаты малоэффективны. Одним словом, похвастаться пока нечем. Надо еще очень многому учиться, чтобы успешно воевать.

Военные действия носили очень своеобразный характер. Сплошной линии фронта не было. К нам в тыл то и дело прорывались диверсионные отряды вражеских лыжников. Однажды перед рассветом меня разбудил начальник погранвойск комбриг К. Ф. Синилов:

- Наша застава у Нот-озера ведет тяжелый бой с противником. Дом, в котором обороняются бойцы, окружен. Выручайте.

Мелькнула тревожная мысль: "А вдруг финны прорвались на тот аэродром, где базируются две наши эскадрильи на самолетах СБ?" Я немедленно поехал на аэродром, но там было все спокойно.

Для поддержки заставы с воздуха вылетело звено И-15 во главе с Борщевским. Летчики рассеяли вражеских солдат, но увлеклись атаками, не рассчитали запаса горючего на обратный путь при встречном ветре и были вынуждены сесть на территории противника. Уничтожив самолеты, они решили добираться в часть пешком, однако в пути обморозили руки и ноги и наскочили на вражескую засаду. Лишь несколько месяцев спустя им удалось вернуться из плена и снова встать в строй воздушных бойцов.

Наступил февраль. Заканчивалась полярная ночь. На горизонте стал появляться оранжевый диск солнца.

Наши сухопутные войска и авиация стали действовать гораздо активнее. Чувствовалось, что приобретенный опыт не остался втуне. Летчики хорошо освоили район полетов, научились грамотно эксплуатировать самолеты зимой. Это придавало им уверенность. Повысилась эффективность бомбовых ударов, улучшилось качество воздушной разведки.

Радовали известия, приходившие к нам с Карельского перешейка. Прорыв "линии Маннергейма" развивался успешно. Наши войска продвигались к Выборгу.

Советско-финская война закончилась в марте. А вскоре после окончания военных действий меня вызвали в Москву. По пути я остановился в Ленинграде, чтобы представиться начальнику ВВС округа комкору Е. С. Птухину.

Птухина я знал давно. Он много и серьезно учился, отлично летал, обладал хорошими организаторскими способностями, - словом, рос быстро. И теперь, когда за плечами у него был опыт испанских боев, ему доверили высокий пост.

Встретил он меня доброжелательно. Мы обменялись новостями, вспомнили старых друзей.

Вскоре я уехал в Москву, к начальнику ВВС комкору Я. В. Смушкевичу. Вхожу в кабинет, а Якова Владимировича нет за столом.

- Заходите, заходите! - услышал я голос из глубины комнаты.

Заглянул за ширму и увидел Смушкевича лежащим на кушетке, забинтованного, но веселого, неунывающего, каким я знал его раньше, на политработе. В двадцатых годах мы довольно часто встречались на совещаниях, а потом почти одновременно перешли на командные должности. Смушкевич переучился на летчика, стал командиром, воевал в Китае и в Испании. Впоследствии за подвиги дважды был удостоен звания Героя Советского Союза.