Ганна Кралль - Опередить Господа Бога

• Название: Опередить Господа Бога
• Автор: Ганна Кралль
• Жанр: Проза

---

Итак, значит, теплый августовский день. Она сколола на затылке свои длинные светлые волосы. Написала: "Эй, ребята, к оружью штыки", перевязала раненого, а теперь бежит, освещенная солнцем.

Какая прекрасная жизнь и прекрасная смерть Смерть поистине эстетическая. Только так надлежит умирать. Но так живут и умирают красивые и светлые люди. Черные и некрасивые живут и умирают неэффектно: в страхе и темноте.

(У женщины, которая рассказывает о Крахельской, пожалуй, можно было бы прятаться. Она не накрашена, давно не заглядывала в парикмахерскую, наверняка - этого не видно по телевизору - широковата в бедрах и по горам ходит, обвязав вокруг пояса свитер. Мужу даже незачем было бы знать, что она кого-то прячет, только следовало вести себя осторожно и днем, между половиной четвертого и четырьмя, не занимать уборную. У него очень регулярно работает желудок, и туалетом он пользуется сразу же по возвращении домой, еще до обеда. )

Черные и некрасивые лежат, ослабев от голода, в сырых постелях и ждут, покуда кто-нибудь принесет им овсянку на воде или чего с помойки. Все серое - волосы, лица, постель. Карбидную лампу жгут бережливо. Их дети на улице вырывают у прохожих из рук свертки в надежде, что там окажется хлеб, и мгновенно все пожирают. В больнице распухшим от голода малышам дают ежедневно по пол-яйца в порошке и по таблетке витамина "С" - дележкой занимаются врачи, чтобы не травить душу санитарке, которая тоже распухла. (Только медицинскому персоналу больницы полагался продовольственный паек: пол-литра супа и шестьдесят граммов хлеба на человека. На специальном собрании было решено отказаться от двухсот граммов супа и двадцати граммов хлеба и разделить их между истопниками и санитарками. Таким образом все получали поровну: по триста граммов супа и сорок - хлеба. ) На Крохмальной, 18, тридцатилетняя женщина, Ривка Урман, отгрызла кусочек от своего сына, Берко Урмана, двенадцати лет, накануне умершего от голода. Люди во дворе обступили ее молча, в гробовой тишине. У нее были серые всклокоченные волосы, серое лицо и безумные глаза. Потом приехала полиция и составила протокол. На Крохмальной, 14, нашли на улице разлагавшийся труп ребенка, подброшенный матерью, Худесой Боренштайн, из квартиры номер 67, ребенка звали Мошек. (Погребальные дроги общества "Вечность" увезли труп, а Боренштайн Худеса призналась, что подбросила его, потому что община отказывается хоронить бесплатно, да и она сама тоже скоро умрет. ) Людей водят в баню, чтоб совсем не завшивели. Перед баней на Спокойной люди ждали на улице день и ночь, а когда утром привезли суп только для детей, пришлось вызвать полицию, чтобы она разогнала толпу, вырывавшую у этих детей еду.

Смерть от голода была столь же неэстетична, как жизнь. "Некоторые засыпают на улице с куском хлеба во рту или при попытке произвести физическое усилие, например, когда пускаются бежать, чтобы раздобыть хлеб".

Это фрагмент научного труда.

Врачи в гетто занимались исследованием голода, потому что механизм голодной смерти был тогда медицине неясен и нельзя было упускать подвернувшуюся возможность. Притом возможность исключительную. "Никогда еще, - писали они, - медицина не располагала экспериментальным материалом в таком обилии".

Для врача эта проблема интересна и сегодня.

- Взять, к примеру, - говорит доктор Эдельман, - нарушение водно-белкового обмена в организме. Пишут они там что-нибудь насчет электролитов? - спрашивает он. - Вместе с водой в соединительную ткань уходят калий и соли. Проверь, догадались ли они о роли белка.

Нет, насчет электролитов они ничего не пишут. С огорчением отмечают, что им не удалось установить столь интересного для врача механизма образования отеков при болезни голодания.

Возможно, они бы докопались до роли белка, если б им не пришлось внезапно прервать работу, - а они ее, к сожалению, прервали, в чем оправдываются во вступительной части. Они не смогли продолжить исследования, "поскольку подверглось уничтожению научное сырье человеческий материал". Началась ликвидация гетто.

Сразу же после уничтожения "сырья", впрочем, погибли и сами исследователи.

Жив только один из них: доктор Теодозия Голиборская. Она изучала обмен веществ в состоянии покоя у голодных людей.

Она пишет мне из Австралии, что хотя и знала по литературе о нарушении обмена веществ в состоянии покоя при голодании, но не думала, что интенсивность снижается до такой степени; она это связывает с уменьшением числа и глубины дыхательных движений, то есть с малым количеством кислорода, потребляемого организмом в состоянии голода.

(Я спрашиваю у доктора Голиборской, пригодились ли впоследствии ей как врачу эти исследования. Она пишет, что нет, не пригодились, так как все больные, которых она лечила в Австралии, были сыты или даже перекормлены. )

А вот и некоторые результаты исследований, представленные в работе "Болезнь голодания. Клинические исследования голода, проведенные в варшавском гетто в 1942 году".

Мы различаем три степени истощения: I степень, при которой имеет место потеря избыточного жира; люди при этом выглядят моложе своего возраста. "С этим явлением мы часто встречались в довоенное время после возвращения пациентов из Карлсбада, Виши и т. д. " Ко II степени истощения относятся почти все наблюдавшиеся нами случаи. Исключение составляют случаи III степени - дистрофия, являющаяся чаще всего предсмертным состоянием.

Перейдем к описанию изменений в отдельных системах и органах.

Вес составлял в среднем от 30 до 40 кг и был на 20-25 проц. ниже довоенного. Самый низкий вес - 24 кг (у тридцатилетней женщины).

Кожа бледная, иногда бледно-синяя.

Ногти, особенно на руках, когтеобразные...

- (Возможно, мы говорим об этом излишне подробно и чересчур долго, но это потому, что непременно нужно понять, какова разница между прекрасной жизнью и жизнью неэстетичной и между прекрасной и неэстетичной смертью. Это очень важно. Ведь все, что произошло впоследствии - девятнадцатого апреля 1943 года, - было вызвано стремлением умереть прекрасной смертью.)

Отеки появляются прежде всего на лице в области век, на ступнях, наконец у некоторых наблюдается равномерная отечность всего тела. При уколе из подкожно-жировой клетчатки легко выделяется жидкость. Ранней осенью отмечена склонность к отморожению пальцев рук и ног.

Лицо лишено выражения, похоже на маску.

Наблюдается очень обильная растительность на всем теле, в особенности у женщин, на лице - в виде усов и бакенбардов, иногда происходит оволосение век. Кроме того, отмечен рост ресниц...

Психическое состояние характеризуется снижением интеллекта.

Из деятельных, энергичных люди превращаются в апатичных и вялых. Их почти все время клонит в сон. О голоде они не помнят, не осознают, что хотят есть, однако при виде хлеба, сладостей или мяса внезапно становятся агрессивны и с жадностью пожирают еду, несмотря на то что могут быть за это избиты, а спастись бегством не в состоянии.

Переход от жизни к смерти медленный, почти незаметный. Смерть подобна физиологической кончине от старости.

Материалы вскрытия. (Учтены случаи полного вскрытия в количестве 3282. )

Цвет кожи у людей, умерших от голода: бледный или мертвенно-бледный 82, 5 проц. случаев, темный или коричневый - 17 проц.

Отеки обнаружены у одной трети всех подвергнутых вскрытию, преимущественно на нижних конечностях. Туловище и верхние конечности отекают реже. В большинстве случаев отечность наблюдалась у людей с бледной кожей. Напрашивается вывод, что бледная кожа сопутствует отекам, а коричневая - сухому истощению.

Выдержки из протокола вскрытия (М. прот. вскр. 8613):

"Женщина, 16 лет. Клинический диагноз: Inanitio permagna. Питание оч. скудное. Мозг 1300 гр., очень мягкий, отекший. В брюшной полости ок. 2 литров желтоватой прозрачной жидкости. Сердце - меньше кулака покойной".

Часты случаи атрофии отдельных органов.

Как правило, атрофии подвергаются сердце, печень, почки и селезенка.

Атрофия сердца констатирована в 83 проц. случаев, атрофия печени - в 87 проц., атрофия селезенки и почек - в 82 проц. Атрофии подвергаются кости, которые становятся пористыми и мягкими.

Значительнее всего уменьшается печень - от примерно двух килограммов у здорового человека до пятидесяти четырех граммов.

Самый низкий вес сердца составлял сто десять граммов.

Только мозг почти не уменьшается и весит по-прежнему около тысячи трехсот граммов.

В это же самое время Профессор был хирургом в Радоме, в больнице св. Казимира. (Профессор - высокий, седоватый, элегантный. Очень красивые руки. Любит музыку, сам когда-то с удовольствием играл на скрипке. Знает кучу иностранных языков. Его прадед был наполеоновским офицером, а дед повстанцем. )

В ту больницу каждый день привозили по крайней мере одного раненого партизана.

У партизан в основном были прострелены животы. Тех, кто получал ранения в голову, не всегда удавалось довезти. Так что Профессор оперировал желудки, селезенки, мочевые пузыри и толстые кишки, за день он мог прооперировать тридцать, сорок животов.