Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН

• Название: САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
• Автор: Анатоль Имерманис
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1968

«Самолеты падают в океан» - приключенческий роман латышского русского писателя-фантаста Анатоля Имерманиса.

---

— Не знаю, — пожал плечами Мун.

— А я знаю! — откликнулся Свен.

Мун и Дейли с удивлением взглянули на него.

— От кого вы получили информацию? Может быть, преступник известил вас лично? — съязвил Дейли.

— Нет! Но он известил вас. При помощи магнитофона. Это «невидимая смерть»!

— 21-

«Конвэр» Муна остановился на людном перекрестке. Путь преграждали многочисленные уличные зеваки. Остановились спешившие на свидание девушки с приколотыми к воротничкам цветами — в Санариско это сейчас было самое модное украшение. Стояли разносчики газет. Стояли деловые люди с портфелями. Было здесь даже несколько сандвичменов с рекламными щитами на груди и спине.

А по улице двигалось десять грузовиков с открытыми платформами. Они рекламировали сенатора Фелано. Вернее, не они, а стоявшие на них девушки Зрелище стоило того, чтобы на него поглазеть. Фелано переплюнул Брэдока. Девушек было не меньше ста, все как на подбор красавицы. Роскошные бюсты должны были привлекать внимание зрителей к нарисованному на груди портрету Фелано. На крошечных бюстгальтерах едва умещалась надпись: «Честность прежде всего!» Фелано умел себя рекламировать. Пока этот конкурс красоты проплывал мимо Муна, он ломал себе голову над тем, как обезопасить пассажиров «Красной стрелы». Кортеж навел его на мысль поговорить с Фелано в открытую. Приехав в гостиницу, Мун немедленно позвонил сенатору.

— Это вы, мистер Мун? — прозвучал в трубке приятный голос Фелано. — Откуда вы звоните? Вас не может кто–нибудь подслушать?

— Кроме ваших агентов, никого не интересует, что я говорю.

— Какой вы наивный человек!.. Неужели вы думаете, что Брэдок вам особенно доверяет? Он для этого слишком умен!

— Ну, допустим, что меня подслушивает целая армия, — проворчал Мун. — Какое это имеет значение?

— Для меня — огромное. Я отнюдь не заинтересован, чтобы Брэдок знал, что вы переходите под мое знамя. Давно пора…

— И не думаю.

— Тогда не понимаю, для чего вы звоните?

— Иногда противникам тоже полезно встретиться для делового разговора.

Фелано ответил не сразу. После длившегося несколько секунд молчания он, наконец, сказал:

— Ну что ж! Если это вам доставит удовольствие, приходите.

Фелано принял Муна в очень большой комнате, походившей не на деловой кабинет, а скорее на штаб–квартиру предвыборного комитета. Стены от пола до потолка были покрыты плакатами, снимками предвыборных митингов, фотомонтажами ораторствующего Фелано и аплодирующих ему рук, огромной картой штата с обозначенными на ней пунктами, где Фелано уже выступал и где ему еще предстояло выступить, и, конечно же, лозунгом «Честность прежде всего!» во всех размерах, цветах и шрифтах. Пока Мун находился у сенатора, беспрерывно звонили телефоны, входили, и уходили получавшие указания люди. В силу этого разговор напоминал состоящую из отдельных кусочков мозаику. Поняв, что при таких обстоятельствах беседа может затянуться до позднего вечера, Мун без всяких предисловий приступил к делу.

— Насколько мне известно, вы знакомы с владельцем «Желтого Дракона»?

— Я? — притворился удивленным Фелано.

— В его кабинете висит портрет с вашим автографом.

— Ах да! Вспоминаю. Я получил письмо от одного избирателя. Он был возмущен, требовал закрыть курильню опиума. Пришлось заняться этим делом. Вы ведь знаете, избиратель имеет право требовать от меня самые нелепые вещи. Может ругать какими угодно словами, а я даже пикнуть не смею. Он для меня священная особа… Попробуй назвать его идиотом!.. Даже с президентом и то я менее учтив и любезен… Дурацкая система, не правда ли?

— Особенно для того, кто остается в дураках!

— Вы хотите сказать, что это не я, а избиратель… — рассмеялся Фелано.

— Судя по тому, какой результат имело требование закрыть курильню.

Фелано пожал плечами.

— Бороться с опиумом! Смешно! У нас это очень дорогое удовольствие, так что практически никакого вреда от него нет. Другое дело — марихуана и наркотик ДТЛ. Они становятся национальным молодежным бедствием. Особенно в нашем штате.

— Вы, конечно, принимаете решительные меры? — иронически заметил Мун.

— А вы поменяйтесь со мной местами. Посмотрим, захочется ли вам тогда иронизировать. В одном нашем штате двадцать тысяч студентов употребляют ДТЛ. Больше того, они сами производят его в тайных лабораториях. Что же вы мне посоветуете? Закрыть лаборатории?.. Они создадут новые… Закрыть университеты?!

— Это ваше дело. Мое — требовать от вас, чтобы вы закрыли «Желтого Дракона» и сказали его владельцу, чтобы он убирался к себе во Вьетнам.

— Вы полагаете, что я выполню ваше требование?

— Да. К счастью, я не ваш избиратель. Если вы этого не сделаете, я потребую, чтобы расследованием убийства Нгуэна занялись детективы из Центрального управления… И первым делом попрошу выяснить, кто предупредил Хай Куанга о появлении полиции.

— Вы, должно быть, воображаете, что для меня это опасно?

— Самая большая опасность для вас — Хай Куанг. Избавьтесь от него, пока не поздно. Он себя уже скомпрометировал. Если он будет продолжать в том же духе, он скомпрометирует и вас. О ваших связях с ним пока знаю только я. Если же вы не послушаете меня, об этом завтра узнает вся пресса…

— Это угроза?

— Нет, дружеский совет.

— Ну что ж, дружеские советы я принимаю даже от противника. Тем более от умного… Я подумаю.

Вошел Эзра. С Муном он поздоровался как с закадычным другом. Очевидно, и он надеялся — раньше или позже Мун сделает простой арифметический подсчет: двадцать тысяч долларов больше, чем десять.

— Я не помешаю, мистер Мун? — осведомился он. — У меня возникла грандиозная идея для предвыборного плаката… Джек, что вы на это скажете?.. — И он разложил перед Фелано большую, размером в два фута на три фотографию.

Обнесенные частоколом бревенчатые избы и церквушка. В этих избах двести лет назад жили русские колонисты. Русское поселение было одной из музейных достопримечательностей Санариско наряду с колокольчиками в китайском квартале, трамвайчиком в Верхнем городе и гигантскими секвойями в Большом парке. Трудно было сказать, что сыграло большую роль в сохранении этого экспоната: забота о старине или о туристах.

Мун взглянул и не понял. Где тут крылась идея, причем грандиозная, для воздействия на избирателей? Но Фелано сообразил сразу. Он в полном восторге похлопал Эзру по плечу.

— Ты просто Эйнштейн!.. Нет, такое даже Эйнштейну не снилось.

— Правда, грандиозно?.. — Эзра был явно польщен. — Какой текст вы предлагаете, Джек?

Фелано задумался. Потом взял красный карандаш и крупными буквами написал прямо на фотографии: «Русские однажды уже были у нас. Если вы не хотите, чтобы они появились снова, голосуйте за Джека Фелано!»

Отдав фото Эзре, который тут же помчался в типографию, Фелано повернулся к Муну.

— Думаете, я лично ненавижу русских? Не больше, чем поддерживающего меня вождя фашиствующих минитменов Рента… Но это не бал, где выбирают даму и танец по вкусу. Это политика!.. В наше время политик должен быть в первую очередь психологом… Чем можно сегодня привлечь избирателей? Обещаниями? Они давно уже привыкли к тому, что их никто не выполняет. Единственное действенное средство — страх. Этот товар никогда не обесценивается.

— В таком случае я рад, что нашел верный тон для задушевной беседы с вами.

Фелано рассмеялся.

— Вам кажется, что удалось меня припугнуть? Ничего подобного! Я просто хочу оказать вам любезность. Надеюсь, вы это оцените. Между прочим, советую быть более осторожным. Ваш последний визит к Хай Куангу мог иметь очень печальные последствия. Скажите спасибо, что у вас такой ангел–хранитель, как я!

— Поблагодарить вас?

— Не стоит! Вы ведь знаете, я делаю это в собственных интересах. Кто станет бомбить аэродром противника, если намеревается использовать его сам?

От Фелано Мун направился к Брэдоку. Как ни странно, с Брэдоком, вернее, с Мэкхилери договориться оказалось труднее. Брэдок считал, что задержка и проверка самолета после того, как пассажиры будут уже находиться на борту, отрицательно отразится на делах тихоокеанской линии. После воздушных катастроф число проданных билетов и так уж снизилось. А тут еще совершенно возмутительная, с точки зрения пассажиров, задержка самолета. В борьбе с конкуренцией играли роль не только скорость и предоставляемые во время перелета удобства, но и четкий, детально продуманный сервис, долженствующий внушить пассажирам, что авиалиния заботится в первую очередь об их интересах и только в последнюю — о своих доходах.

Положение Муна затруднялось тем, что он вынужден был придать своим опасениям довольно туманную форму. То, что на борту «Красной стрелы» будут находиться вьетнамские ученые, надо было скрывать. В конце концов Муну пришлось соврать. Не моргнув глазом он объявил, что получил достоверные сведения о намерении агентов Фелано взорвать самолет.