Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)

• Название: Особый контроль (сборник)
• Автор: Сергей Андреев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-235-02003-0

В книгу вошли фантастические произведения у частников ялтинского семинара 1991 года Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов.

СОДЕРЖАНИЕ:

Сергей Андреев. Космос душ человеческих. Стихотворение

Сергей Булыга. Дикенц. Рассказ

Сергей Булыга. Манефа. Рассказ

Сергей Булыга. Конный пешему товарищ. Рассказ

Василий Головачев. Особый контроль. Роман

Юрий Иваниченко. Выборный. Повесть

Сергей Казменко. Мне здесь не нравится. Рассказ

Валентина Соловьева. Мост. Рассказ

Николай Славинский. Творец Инканы

Александр Тесленко. Пылесос истории. Повесть

Александр Тесленко. Дьондюранг. Повесть. Перевод с украинского Е. Цветкова

Составитель О.О.Ткаченко

На первой и четвертой страницах обложки работы художника Памелы Ли (США) “На другой планете”, “Поиск”.

---

Сзади раздался шорох, Филипп вздрогнул, оглянулся. В комнату вошел руководитель бюро Кирилл Травицкий.

Несколько секунд они рассматривали друг друга, потом Филипп выбрался из кресла, неловко пробормотал:

— Здравствуйте…

— Привет, — кивнул Травицкий, шевеля выгоревшими бровями. — Тянет?

— Тянет, — помедлив, признался Филипп. Ему показалось, что Травицкий сейчас поймет, что у него на душе, и начнет читать наставления: “Я же говорил… надо было крепко подумать…”

— Если хочешь, приходи сюда, когда вздумается. — Травицкий погладил подбородок. — Только у меня к тебе один вопрос… Не обижайся, Филипп, но все ли ты взвесил, прежде чем перейти в УАСС? Понимаешь меня? Отвечает ли работа в аварийно-спасательной службе твоим возможностям?

Все-таки я становлюсь неплохим психологом, подумал Филипп, он спросил о том, чего я боялся…

— Не знаю, — сказал конструктор наконец. — Не знаю, но мне кажется, вопрос надо ставить так: отвечаю ли я требованиям службы. Мой друг, а теперь непосредственный начальник, — я хотел сказать, — я работаю в его отделе, — говорил, что спасателям нужна не только умная голова, но и сильное тело. Понимаете? Не наоборот… ну как бы вам это объяснить… работа в Управлении требует в основном умов, и там их достаточно…

— Избыток, так сказать, — серьезно вставил Травицкий.

Филипп сбился с мысли и замолчал.

— В общем, мне интересно…

Травицкий в грустном недоумении вздернул бровь.

— Вернее, не то, чтобы интересно, — заторопился Филипп, начиная злиться, — а… как бы сказать… ритм работы безопасника не оставляет времени на самокопание… и ненужный самоанализ… — Филипп запутался окончательно, уже не представляя, что хотел сказать. Но Травицкий не стал иронизировать.

— Странное дело, — сказал он с удивлением, собрав морщины на лбу. — Умные, безусловно одаренные люди идут работать туда, где их талант почти не используется! Где нужна прежде всего не ясная голова, а крепкие ноги и бицепсы, “талант” мгновенно нажимать нужные кнопки, быстро бегать и высоко прыгать! Физика тела!.. Почему?

— Неправда, — возразил хмурый Филипп. — Может быть, я не умею объяснять, но там ясная голова нужна еще больше, чем физика тела. Просто спасатель, а тем более безопасник, обязан быть сильным физически, потому что в некоторых случаях приходится спасать людей без техники и кнопок, надеясь только на свою силу и ловкость.

Травицкий не расслышал, словно говорил сам с собой.

— И был бы это единичный случай, тогда бы я понял, страсти молодости часто неуправляемы и решения импульсивны. Но кроме тебя я знаю других, ушедших в УАСС: Керри Йоса, Тектуманидзе, Василия и Никиту Богдановых… Не понимаю…

— Керри Йос? — удивился в свою очередь Филипп. — Керри пришел в Управление? Откуда?

— Ты не знал? — очнулся Травицкий и снова погрустнел. — Керри Йос в двадцать восемь лет защитил степень магистра планетологии, он был одним из крупнейших вулканологов Системы, а теперь — всего лишь начальник отдела безопасности.

— А Богданов?

— Никита — психосоциолог, а его брат был ксенотехнологом. Эфаналитиком он стал уже в Управлении. Страшное слово — был! Почему он умер? Какую сверхважную задачу решал, перейдя предел выносливости? А ведь он мог стать ученым с мировым именем и обогатить науку крупными исследованиями! Стоило рисковать жизнью ради сомнительных расчетов вариантов будущего? Разве место ученому… — Травицкий увидел лицо Филиппа и замолчал.

— Не знаю, жалел ли Богданов о своем решении стать безопасником-спасателем, — проговорил тот с трудом, — но, к сожалению, формула морали, которая входит в нашу кровь с детства: в мире нет чужой боли! — для спасателя ощутима материально. Вдвойне! Втройне! Потому что, видя чужую беду, он забывает о своей боли, и для него нет и не может быть иного выбора! Поэтому и эфаналитик, рассчитывающий пути безопасного развития общества или отдельных коллективов, как Богданов и многие другие, тоже спасатель, а его идеи — интеллектуальный резерв человечества в целом! И на этом пути нужны блестящие умы, иначе простая “физика тела” может наломать таких дров!.. — Филипп задохнулся и умолк.

Начальник бюро знакомо покивал, склонил голову к плечу и остро посмотрел ему в глаза.

— Вот теперь вижу, что ты решил окончательно, парень, — сказал он безрадостно. — Была у меня искра сомнения, а я все не решался спросить прямо. Правда, ты меня не убедил, из множества профессий, требующих от людей, к сожалению, рисковать жизнью там, где этого уже можно избежать, ты выбрал самую трудную. Могут возразить — такова человеческая натура, мол, без риска нет удачи и великих открытий… Неверно! Гибнет человек — гибнет вселенная, и никакими целями во благо эту гибель оправдать нельзя! Спасательная служба должна базироваться на точных расчетах опасных путей и на выполнении всеми правил обхода этих путей… Впрочем, мы отвлеклись, философия — мой конек. Недавно наш сектор закончил доводку твоей антенны, скоро начнем замену старых на всех таймфагах. А решение свободного полета, без камер и антенн, к сожалению, привело к новой проблеме — проблеме многомерного дублирования, мы ее назвали “проблемой ТФ-двойников”. Чего-то мы еще не понимаем в ТФ-теории, она оказалась гораздо глубже, чем думали теоретики… Не хочешь поработать? — внезапно спросил Травицкий. — В свободное время, конечно.

Филипп с недоверием посмотрел на начальника бюро.

— А можно?

— Включай аппаратуру. Академия дала Институту задание рассчитать параметры ТФ-взрыва; ты слышал об эксперименте “галактического ТФ-просвечивания”? Нужно вычислить конечные числа ударной волны, напряженность поля, излучающую сферу, вязкость ТФ-поля во время взрыва, степень рефракции и все остальное. Эквивалентная масса взрыва равна примерно массе Фобоса. Возьмешься?

— Где предполагается разместить установку инициирования?

— На спутнике Сатурна, Фебе, хотя это не окончательное решение. Все необходимые для расчета данные уже записаны в машину, код прежний. Когда приступишь?

— Сейчас, — быстро ответил Филипп.

Травицкий усмехнулся, кинул взгляд на стереофотографию на стене и вышел.

Филипп с минуту смотрел ему вслед, потом тряхнул головой, привычно подогнал кресло под позу размышления, включил вычислитель и жадно схватил корону эмкана, будто не прикасался к такой же по крайней мере месяц.

Через полтора часа, слегка осоловелый от мысленной нагрузки, он закончил вычисления, полюбовался выводом в растворе мыслепроектора — кроме характеристик взрыва, он рассчитал и глубину погружения установки под землю, исключающую любые помехи, и снял эмкан. По расчетам выходило, что ТФ-взрыв на Фебе опасен только этой небольшой ледяной планетке, используемой как рудник дейтериевого и тритиевого льда. На всякий случай Филипп приписал внизу: расчет проверить и повторить на компьютерных комплексах информцентра Даль-разведки. Он не верил, что более мощные машины космоцентра или погранслужбы сделают расчеты намного точнее, но все же будет спокойнее, если кто-то проверит его выводы.

Выключив аппаратуру, Филипп с грустью погладил панель пульта, аккуратно поместил эмкан в нишу, положил на панель карточку с отпечатанным решением: Травицкий несомненно найдет ее сразу — и прошагал к двери. У порога оглянулся, остановил взгляд на своей фотографии (“Знаменитость номер один Института!”), поколебался немного и тихо, на цыпочках, пошел прочь от двери.

Сойдя с лестницы парадного входа Института, он некоторое время решал, какой выбрать транспорт: такси-пинасс, монор или индивидуальный антиграв, затем распрямил плечи, огляделся, словно теперь поняв, где находится, и пошел пешком через парк, окружавший Институт.

Был солнечный морозный день Середины декабря. Лес по сторонам дорожки стоял торжественный и тихий, усыпанный алмазными иглами изморози. Под ногами поскрипывал первый снежок, обещанный синоптиками, воздух был чист и свеж. Не хотелось ни о чем думать, только идти по снегу, оставляя четкие следы, и дышать.

Пройдя парк, Филипп порядочно продрог, потому что был одет не по сезону в светло-серый джемпер и брюки со шнуровкой, осенняя модель. Поискав глазами вход на платформу монора, он вдруг очнулся окончательно и с удивлением посмотрел на часы: с момента выхода из Института прошло больше часа. И тут до сознания дошло, что руку давно “кусает” биосигнал личного видео. Он поспешно повернул браслет, и над серебристым квадратиком возник миниатюрный Станислав Томах.

— Где тебя носит, Ромашин? Никак не могу дозвониться.

Филипп невольно смутился.

— Я был в Институте…

— ТФ-связи? Так! Закончил рабочий день в Управлении, а потом пошел еще и в Институт? Хорош! Медом намазан твой вычислитель, что ли? В Управлении их мало…