Владислав Морозов - БронеМашина времени

• Название: БронеМашина времени
• Автор: Владислав Морозов
• Издательство: Издательства: Яуза, Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35700-0

Этот мир пережил обмен ядерными ударами. Здесь продолжает существовать СССР. Здесь ветераны бесконечных войн уже не помнят, когда и по чьей вине они начались…

Но даже вырвавшись из этой беспощадной реальности, даже сбежав в иной, параллельный мир, тебе не обрести мира — ты просто попадешь на другую войну, еще более жестокую. И будь уверен: твой боевой опыт и твои навыки танкиста пригодятся тебе повсюду, в любом из альтернативных миров. А еще запомни: лучший способ изменить прошлое — шарахнуть в него из башенного орудия!

---

— Товарищ полковник! — заорал чумазый. — Немцы!!!

— Где? — задал заведомо идиотский вопрос Дерзилов.

— Километрах в трех! — выдохнул чумазый танкист. — Танки и бронемашины с мотопехотой, а нашей пехоты впереди нет!!

— Как так — «нет»?!

— Отошла еще ночью, а немцы это сразу не прочухали!!

— Блядство, — вздохнул наш бравый полковник и приказал чумазому: — Стариков, давай пулей в деревню и всех в ружье! А то спят, долбоебанцы!

Стариков козырнул в ответ, и плавающий танк рванул с места.

— Поджечь или рвануть не успеем, — сказал Дерзилов. — Надо что-то делать… — И здесь в моей больной, разбитой голове снова возник раскольническо-междоусобный голосок. Голосок убеждал, что, чем жить с такой невыносимой головной болью, лучше мне сдохнуть, не откладывая дела в долгий ящик, здесь и сейчас. И он же почему-то нашептывал мне, что подобная эскапада только улучшит мое положение здесь. Не все же время отступать и есть похлебку…

— Товарищ полковник! — подал я голос.

— Чего тебе, Теркин?

— Разрешите мне остаться в аварийном КВ. Я придержу немца, на сколько боезапаса хватит!

Повисла пауза. Делая подобное предложение начальству, я прекрасно понимал одну уже усвоенную мной истину — намеренно подставляя свою голову под топор, нельзя спасти чужую… Усвоил это я в декабре 1995-го, когда остатки нашего «батальона» зажали в угол. Выход был только один — прорываться. И прорываться надо было через разрушенный «поселок городского типа» Фролькино, где сидело до полка исламистов, с тремя десятками танков и прочей техники, а также с ПТУРами, РПГ, «безоткатками» и прочими «прелестями». Зачем-то тогда мы, четверо молодых и уже осиротевших (у нас в городе все погибли под первым ударом) придурков, вызвались «первыми на амбразуру». Сели в самый старый среди наших танк (это был Т-62) и рванули в атаку головными. Наше начальство тогда рассудило, что первой машине должно достаться больше всех. Возможно, они и не ошиблись. Вот только прорвались тогда наш Т-62 и одна БМП-2. БМП, кстати, подбили-таки, но уже «на выходе», и девятнадцать человек, ехавшие на ней, остались живы. На нашем танке после прорыва обнаружилось две глубокие каверны от снарядов крупного калибра на башне, с десяток вмятин поменьше, а в лежащих на лобовой броне мешках с землей застряла неразорвавшаяся «Малютка» с расплющенной головной частью. Взрыватель почему-то не сработал… Но ни одной сквозной пробоины — дуракам везет. Добавлю, что восемьдесят пять человек, восемь танков и пять БМП так и остались там, в, так сказать, полосе прорыва… Так что мое безрассудство здесь вряд ли оттянет чью-то смерть надолго.

— Сам вызываешься? — искренне удивился Дерзилов, выходя из минутного ступора. — Добровольно? Что ж… Приказать я такого никому не смогу, но раз ты сам… Тогда держись до конца, понял?

— Так точно? Только одно уточнение: боекомплект-то в танке есть?

— Снарядов двадцать есть! — доложил Чернопятко, поймав вопросительный взгляд Дерзилова. Как мне показалось, в его голосе слышалась радость, переходящая в злорадство. Ведь теперь-то он ни за что уже не отвечал.

— Возьмите, — протянул я Дерзилову свои комсомольский билет и красноармейскую книжку и уточнил: — На сохранение.

Тот посмотрел на меня как на восставшего из гроба Карла Маркса и, не найдя, что еще сказать, слегка обнял меня. Боже, как несло у него изо рта! Интересно, сколько дней он не чистил зубы?

Мне протянули разношенный танкошлем и пожелали удачи. Затем последовала команда «По машинам!». Личному составу не надо было повторять дважды, и через минуту оба Т-60 и пикапчик рванули к деревне. Мне отчего-то очень захотелось, чтобы в этот момент налетели «Штукасы», но небо было низенькое и серое. На поля и перелески с него сыпалась снежная крупа. Не для пикировщиков такая погода, да и не для авиации вообще. И что же я сделал? Обеспечил себе шанс быть убитым или попасть в плен? Дикая головная боль склоняла меня ко второму варианту. Хотя, как говорил товарищ Сухов, «лучше, конечно, помучиться»… Здесь мне стало казаться, что я различаю недалекий металлический шум. Дождался… Ну, что же, дураки умирают по пятницам. Поторапливать меня не требовалось, и я с великим проворством забрался на башню КВ. Танк стоял, как избушка в сказке, к деревне передом, к противнику задом. Деревня на горизонте неплохо просматривалась, даже несмотря на снег. Я представил, как Дерзилов будет разглядывать мой последний бой в бинокль или стереотрубу, и грязно выругался про себя. Напялив вместо ушанки шлемофон, я залез в башню, закрыл за собой защелку люка и осмотрелся. В танке было полутемно и очень холодно — изо рта шел пар. И немудрено, KB стоял заглушённым довольно долго и успел выстудиться почти до наружной температуры. Пришлось, наморщив мысль, припоминать известное мне в основном по справочной литературе расположение членов экипажа, прицелов и прочего. Пошурудив в темноте боевого отделения, я наконец перелез на место наводчика, слева от пушки. Прицел, если пользоваться ленинской терминологией, был «архипримитивный». Хотя в данном случае чем проще, тем лучше. Попытка найти электропривод поворота башни и какие-либо признаки радиооборудования ни к чему не привела. Стиль каменного века… Пришлось довольно долго крутить рукоятку, разворачивая тяжелую башню стволом назад. От праведных трудов и злости я изрядно вспотел. Будь в этом KB хоть немного горючего (а его то ли слили накануне, то ли оно закончилось еще вчера), я бы не счел удачной мысль встречать противника задницей (имея в виду не свой геморрой, а танковую корму). Однако, раз в баках было сухо, или почти сухо, двигатель и прочие расположенные в кормовой части причиндалы могли сыграть роль дополнительной бронезащиты…

Дальнейший осмотр машины на предмет наличия боекомплекта привел меня к явному пониманию того, что конструкторы KB были если не шизофрениками, то как минимум вредителями (собственно, в 1942-м товарищ Сталин высказал эту мысль вслух самому Жозефу Котину — и тому стало нехорошо. Во всех смыслах, и надолго). В боеукладке, на полу боевого отделения (какая сволочь придумала лазить туда в бою? Хотя, пардон, см. выше), обнаружилось аж целых двадцать четыре снаряда, из которых только девять были бронебойными — Чернопятко, похоже, обсчитался. С патронами к пулеметам было хуже. Танк был первых выпусков, с пушкой Л-11, и, соответственно, курсовой пулемет в лобовом листе корпуса у него отсутствовал изначально. Задний башенный, «Ворошиловский», пулемет кто-то (может, тот же Чернопятко) успел спионерить. А к оставшемуся в наличии, спаренному с пушкой, ДТ оставалось всего два диска. И не исключено, что неполных. Перспектива беречь каждый патрон меня совсем не радовала, хотя, честно говоря, слабо верилось в то, что на меня по глубокому снегу полезет немецкая пехота, у которой практически нет «противоядия» против КВ. Разве что взорвут или подожгут…

А металлический шум между тем стал отчетливым до невероятия. Пока то да се, я перетащил с десяток снарядов в пустые до этого гнезда на стенках башни, отдав предпочтение бронебойным. Не соваться же на днище каждый раз… Я заранее загнал в пушку фугасный снаряд и разместился на сиденье наводчика. Надо сказать, что если что-то и не менялось в русских танках с времен той, очень давней, войны, так это сиденья экипажа. Как были, так и остались — мелкие и жесткие.

Мои размышления прервало какое-то движение, возникшее на дороге, за кормой КВ. За редкими, заснеженными деревьями замелькало что-то темное, резко выделявшееся на общем фоне. И через минуту пред мои светлые очи, как черт из коробочки, выскочил неровно заляпанный белилами поверх основной серой краски легкий танк Pz-II. Видимо, немцы сочли засыпанный снегом KB, с повернутой назад башней, брошенным. С ошибочкой вас, граждане гитлеровцы… Ну, железяка ржавая, не подведи… Наведя перекрестие прицела точно в середину лобовой брони немецкого танка, я, затаив дыхание, дернул за спусковой рычаг. Шестым чувством я уловил, как казенник пушки за моей спиной откатился назад, и по днищу звонко брякнула стреляная гильза. Кисло завоняло порохом.

Броня у «двойки» была совсем никакая, и фугасный снаряд легко проломил лобовик этой «спичечной коробки». По немецкой машинке будто вдарили гигантской кувалдой. Взрыва я не увидел. Была какая-то светлая вспышка, после которой «двойку» заволокло темным дымом. Из подбитого танка никто не выскочил. На дороге за дымом маячили какие-то полугусеничные машины — то ли бронетранспортеры, то ли тягачи. Я выдернул из укладки второй, теперь бронебойный, снаряд, но когда дослал и запрыгнул обратно на место наводчика, увидел, что полугусеничники исчезли из поля зрения и вообще дым от подбитой «двойки» застилает панораму «баталии» все гуще. Ладно, «коробка» у меня надежная, и сейчас главное — не спешить. И тут словно кто-то прочитал мои мысли, невысоко над моей головой прошелестел и взорвался метрах в сорока от танка снарядик калибром не менее 75-мм. «Кэвэшку» обсыпало снегом и комьями мерзлой земли — вслед за первым «гостинцем» прилетело еще десятка полтора подобных «подарочков». По счастью, ни один не упал ближе чем в десятке метров от моего танка — мазал неизвестный наводчик, или дым ему мешал.