Джозеф Коннолли - Отпечатки

• Название: Отпечатки
• Автор: Джозеф Коннолли
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Контркультура
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20597-4

«Отец умер. Нет слов, как я счастлив» — так начинается эта история.

После смерти отца Лукас Клетти становится сказочно богат и к тому же получает то единственное, чего жаждал всю жизнь, — здание старой Печатни на берегу Темзы. Со временем в Печатню стекаются те, «кому нужно быть здесь», — те, кого Лукас объявляет своей семьей. Люди находят у него приют и утешение — и со временем Печатня превращается в новый остров Утопия, в неприступную крепость, где, быть может, наступит конец страданиям.

Но никакая Утопия не вечна — и мрачные предвестники грядущего ужаса и боли уже шныряют по углам. Угрюмое семейство неизменно присутствует при нескончаемом празднике жизни. Отвратительный бродяга наблюдает за обитателями Печатни. Человеческое счастье хрупко, но едва оно разлетается дождем осколков, начинается великая литература. «Отпечатки» Джозефа Коннолли, история загадочного магната, величественного здания и горстки неприкаянных душ, — впервые на русском языке.

---

— Ну, Джейми, — хихикнула Джуди и приподняла концы рождественской гирлянды, не переставая хихикать (ее, думал Джейми, явно что-то ужасно щекочет). — Раз ты спросил, из чего состоит эта замечательная огромная гирлянда, я, к счастью, в силах тебе ответить. Теперь смотри очень внимательно — я буду называть каждую деталь по очереди, да? Постарайся запомнить: утром я первым делом устрою письменную контрольную — не забудь чистый листок.

— О, ради бога, Джуди, давай побыстрее! — загоготал Джейми.

Затылок его покоился в мягкой люльке сплетенных пальцев, а сам он распростерся на диване. Если честно, ему было не слишком интересно: ему совершенно не требовался подробный список, гм — составляющих, если можно так выразиться, этой длинной зеленой штуки (он спросил мимоходом, просто потому — ну да, потому что она была необычной, но главным образом потому, что она, как и он, распростерлась на диване). Но, понимаете, Джуди, она устраивает первоклассное шоу из чего угодно, да? Кабаре. Любой разговор превращался в балаган — а когда она так увлечена, ну, это очень заразно.

— Итак, — сказала она, пристально глядя на него. — Начнем сверху, что это у нас такое… гималайская голубая сосна, да? Это, видишь ли, основной материал гирлянды. Далее, тропические цветы протеи, серебряные завитки, какие-то стеклянные капельки — от старой люстры, наверное, — тонкие белые свечи, как видишь… непросто, кстати, будет установить их все ровно и зажечь, ну да ладно. А это засахаренные груши с палочками корицы, да? Держатся на кизиловых веточках — а вот, видишь? Вот, вот и вот — и дальше? Видишь, Джейми?

— Я вижу, Джуди, — я вижу.

— Отлично. Хорошо. Так вот, это смолистые орехи эвкалипта. Вот что это такое.

— Охо-хо. Конечно. Что ж, а чем еще они могли оказаться?

— Мм. Сарказм. Юношам он, по-моему, не к лицу. Но серьезно, Джейми — она тебе нравится, а? Мне ужасно нравится. И таких у нас целые дюжины. Бог знает, как он находит на все это время.

— Кто? — немало удивился Джейми. — Кто находит время? Я думал…

— О боже, нет, — заторопилась разуверять его Джуди. — Ты решил?.. О нет — это не мое. Это не я сделала. Это Пол. Это все Пол сделал. Я знаю, из чего, потому что он мне рассказал… Я использую только остролист, ягоды и прочую обычную чепуху — а это нечто совсем особенное. Лукас думает, что это гениально. По крайней мере, так Элис говорит. Охотно верю.

— Он просто чудо, наш Пол. Кстати, он заглянет ко мне попозже. Я, гм, — закончил еще одну картину, Джуди. Ну, знаешь — маленькую вещицу.

Джуди хлопнула в ладоши: привычный, испытанный жест (у Джейми уже зависимость от него) вполне искреннего восхищения.

— О господи, Джейми, я ужасно рада — непременно приду и погляжу. А ты рад? Волнуешься? Она тебе нравится?

— Она… ну — да, я — думаю, она ничего. Вообще-то — когда я сказал, что это маленькая вещица, ну — она совсем не маленькая. Она того же размера, что и предыдущая, если честно. У меня же только эти гигантские холсты. Я имел в виду, что она маленькая в том смысле, что, ну — она просто ни на что не притязает, вот и все. Ах да, кстати, об Элис, знаешь, — она принесла мне еще красной краски как-то вечерком — во вторник, что ли. Я люблю красный, извел уже целые галлоны — а ей, ну — похоже, ей понравилось, понимаешь. Она сказала…

— Бедная Элис… — тоскливо перебила Джуди.

— Гм? Бедная? Почему ты это сказала, Джуди? Почему она бедная?

— О, я не имела… я имела в виду ее рисование, понимаешь? Я хочу сказать, по-моему, она действительно прекрасно рисует — мне нравятся мои попугаи, нравятся мои петунии… но ее ведь особо никто не поощряет, да? Ничего не продала ни разу…

— А, ну да — забавно, что ты это сказала, потому что именно так она, знаешь, — прокомментировала… сказала, когда увидела эту мою новую картину. Я еще не совсем закончил — лежала на полу и так далее, — и Элис сказала: «Ммм, — говорит, — уверена, такие штуки будут продаваться». Вот что она сказала.

— Да. Я как раз об этом. Это у нее на уме.

— Что ж, а вот мне на ум никогда не приходило. В смысле — ну, продавать их. Хотя Пол сказал… ну, знаешь, у него есть контора «Схемы Тема»? Или была, не знаю. Они вроде как квартиры приводили в порядок. «Схемы Тема»: мда, ну и названьице. В общем — он сказал, что, может, ему удастся сбыть парочку с рук. Приятно слышать. Я бы хотел дать Печатне немного настоящих, понимаешь, — денег. Вносить больший вклад, вроде того. Но не знаю, интересует ли его это до сих пор. Хотя скажу тебе, что его сейчас интересует: печать. Послушай… вообще-то я еще никому, знаешь, гм, — никому об этом не упоминал, да, потому что пообещал, что не буду, — но тебе я скажу, Джуди, хорошо?

— Как загадочно. Ну хорошо — расскажи мне. Что это за ужасная мрачная тайна?

— Ну, я бы не сказал, что это… просто, ну — когда он услышал, что у меня все старые прессы Лукаса запыхтели, он страшно заинтересовался. Спросил, не могу ли я ему помочь.

— Мм. И?..

— И. Недавно принес несколько клише. В старом стиле, знаешь. Вытравленные и выгравированные. Прекрасная работа.

— Что ж, это, наверное, тебя порадовало?..

— Да. В некотором роде. Говорю же — прекрасная работа, просто превосходная. Но послушай, Джуди: одно из клише было для пятидесятифунтовой банкноты. Другое — для двадцати фунтов. И куча разных документов, всякого такого.

— Погоди-ка — погоди! Ты что хочешь сказать — это клише для подделок? Он что — фальшивомонетчик? Ты шутишь!..

Джейми закивал, потом покачал головой; пусть Джуди выбирает любой жест или оба, чтобы сделать необходимый ей вывод, коль скоро искренность и чистота его намерений совершенно очевидны.

— Я так и сделал — напечатал один или два. Образца. Говорю тебе, Джуди, — они были прекрасны. Совершенны. Конечно, бумага совсем не та, и этих, знаешь — серебряных полосок не было… но, гм, — наверное, это самое страшное, Джуди, — он сказал, что это не беда. Он может достать бумагу. Может достать полоски.

— Боже правый… — выдохнула Джуди.

— Именно, — согласился Джейми. — И паспорта. Там были все странички паспортов, и визы, и все такое прочее. И чеки. Чеки, сказал он, — это самое простое. Хотя кредитные карты еще проще. Любой дурак — так он мне сказал, Джуди: его слова. Кредитные карты, сказал он, — да любой ребенок подделает кредитную карту. Наличка — вот это фокус. Но знаешь, что действительно странно…

Джуди фыркнула, но в глазах ее горел интерес.

— По-моему, и так уже довольно странно. Нет?

— Ну — да. Да. Но послушай, на самом деле странно вот что: он сказал, мол, вряд ли, ну понимаешь — еще раз ими воспользуется. Сделает это еще раз. Но он знал, что мне будет интересно, потому что я типограф и все такое прочее — и, я думаю, он очень гордился своей работой — вполне понятно. Потому что она правда была, знаешь, — очень хороша. Очень хороша.

— Так почему, ты думаешь, он?… В смысле — почему он не станет?..

— Именно это я спросил. Первое, что я сказал. А он только помахал руками, словно говоря, ну, знаешь — «это место». Здесь. Печатня. Я знаю, что Он имел в виду. Да и ты понимаешь, Джуди. Это место. Так странно. Заставляет увидеть мир — ну, по-другому. В лоб.

Джуди кивнула:

— И иногда — в самый первый раз. Так-так. Темные лошадки. Как и все мы, я бы сказала. Кто знает, какие секреты мы таим? Что ж: еще одна маленькая тайна. Ах да, кстати о секретах, Джейми, — я умираю от любопытства: рассказывай давай. Как все, гм, вышло? Чем все закончилось? Каролина дала о себе знать? Должна сказать, мне она показалась… вообще-то я совсем недолго с ней говорила, так? Но в ней было столько злости, Джейми. Но, может, под конец она немного смягчилась? Не знаю.

— Я мечтаю тебе рассказать, Джуди. Меня просто распирает. Но пока говорить особо не о чем. Слушай, гм, — как насчет погладить меня по голове, а? Просто я, гм…

— Жаждешь?

— Жажду, ага. Вот только что накрыла. По одному пластырю ношу, Мне немного…

— Ну тогда иди сюда. Посмотрим, сможем ли мы немного облегчить твои муки. А потом, когда успокоишься, все мне расскажешь, хорошо?

— Мм, — согласился Джейми. — О да, Джуди. Да. Это необходимо.

О боже, да: да, расскажу. Потому что, ладно, знаете — мне кажется, я это все уложил, аккуратно уложил в голове (столько изменений! Какой прогресс!), но если расставить метки и пройтись по ним еще раз, и чтобы Джуди шла следом (и ах! О да! Ее длинные невесомые пальцы творят доброе волшебство с висками) — все покажется реальнее: прикрепить их… заставить их… засахариться (я редко использую это слово… ооо… ооо… череп размягчился и мне легче… Но я где-то слышал его недавно и… ах да: гирлянда. Там было что-то засахаренное, эвкалипт, что ли, — хотя необязательно…) Однако я должен сосредоточиться.