Евгений Велтистов - Ноктюрн пустоты. Глоток Солнца: Фантастические роман и повесть

• Название: Ноктюрн пустоты. Глоток Солнца: Фантастические роман и повесть
• Автор: Евгений Велтистов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1982

В книгу включены два произведения: новый фантастический роман «Ноктюрн пустоты» с подзаголовком «Телерепортаж Джона Бари, спецкора» и ранее издававшаяся фантастическая повесть «Глоток Солнца».

«Ноктюрн пустоты» — остросюжетный политический роман-репортаж о дельцах и политиках, которые разрушают будущее, готовя «климатическую войну».

«Глоток Солнца» — повесть о светлом, радостном мире молодых героев, борющихся за будущее человечества.

---

Голдрин был похож на черное изваяние. Газетчики фотографировали.

— Что это значит? — хриплым шепотом спросил шеф и вдруг заорал во всю силу своих легких: — Болваны!.. Я сказал «заткнуть», но не более!.. Гари, ты всегда был идиотом и служакой!..

Гари, потирая распухший подбородок, мрачно посмотрел на полицейских, и те развязали пленников.

Нэш поднялся, раскинул в стороны руки, присел.

— Не забудьте упомянуть о свободе слова в нашей стране, — сказал он с усмешкой газетчикам. — И вы, Бари! Если, конечно, включите в репортаж эти кадры…

— Включу, — пообещал я.

— Как вы могли поднимать панику в нашем доме? — накинулся на него администратор. — Я велю немедленно вас выселить!

Нэш невозмутимо возвышался перед ним. Розовые мальчишеские щеки его пылали.

— Моя редакция арендует это помещение, и срок контракта не истек… Посему, — он указал на дверь, — попрошу вас вон…

Администратор попятился.

— Зачем молоть всякую чепуху! — вмешался энергично мэр, покосившись на Голдрина. — Кого надо спасать именно сегодня?

— Это началось не сегодня, — уточнил писатель.

— Когда же?

— Это началось в семнадцатом веке, когда первых рабов-негров привезли в Вирджинию…

На него смотрели как на сумасшедшего.

— Кого же мы спасаем, господин проповедник? — повысил голос мэр. — Жителей Чикаго или бандитов?

— Мы спасаем Америку, — прогудел из кресла Голдрин.

Мэр и представитель губернатора иронически переглянулись.

— Об Америке позаботятся и без вас, — холодно сказал представитель губернатора.

— Благодарю! — Голдрин поднялся. — Если вы, господин, имеете в виду цветных, то о нас заботятся ежедневно. — Он направился к двери. На минуту задержался, оглянулся, увидел искаженные ненавистью лица. — Что ж вы не кричите «грязный ниггер», господин мэр? Я к этому привык.

Мэр побагровел. Из его легких вырвался хрип, и мне явственно послышался в нем привычный удар в спину: «Ниггер».

— Вы доказали мне, — сказал со спокойной улыбкой Голдрин, — что плантаторская психология пережила века.

— Прошу внимания! — Боби держал в руках какую-то записку. — Информирую всех, что после состоявшейся передачи одна из жительниц выбросилась из окна. Боюсь, мистер Голдрин и мистер Нэш, что вам придется отвечать перед законом.

Голдрин пожал плечами, вышел.

— Надо еще доказать… — Нэш тоже пожал плечами и попросил не мешать ему работать.

Ребята из «Чикаго трибюн» незаметно исчезли. Материалов у них было на целую полосу.

Мы перешли в комнату, занятую временно Боби.

Представители власти явно нервничали, тихо переругиваясь в углу. Боби беседовал со своими ребятами, давал различные поручения. Наконец мэр подошел к шефу полиции, положил руку на его плечо.

— Что будем делать, Боби? Шеф поднял усталое лицо.

— Выход единственный. Эвакуировать людей… Не снимайте, пожалуйста, Джон.

Я опустил камеру.

— Как так? — Администратор с трудом осознавал важность лаконичного сообщения.

— Пусть взрывают пустую коробку, — спокойно ответил шеф.

— А мы успеем? — спросил мэр.

— Должны успеть.

Через два часа на совещании у мэра Чикаго (я туда не ездил) было решено эвакуировать жителей Большого Джона. Администрация сделала заявление по внутреннему радио и объявила план вывозки людей с личными вещами вертолетами и автобусами. Телевидение подхватило новость: прямой репортаж велся из вертолета, кружившего над небоскребом.

Миссия моя заканчивалась. Я должен был снять эвакуацию, пустой дом перед взрывом и уйти одним из последних. Вот и все. Звонок Нэша ошеломил меня:

— Они не хотят уезжать, Бари… Мне не с кем больше посоветоваться… Извините, ради бога… Что делать, Бари?

— Кто не хочет?

— Очень многие семьи… Мои сотрудники едва успевают отвечать по телефону.

— Массовый психоз?

— Хуже. — Нэш кашлянул. — Они сознательно. Привыкли. Не хотят и не могут уходить из этого дома.

— Не хотят и не могут, — повторил я тупо. — Понятно, Нэш. — И процитировал чью-то фразу: — «Жизнь пуста, если она не имеет цели».

— Не шутите, пожалуйста, Бари. Что же делать?

— Вы пропагандист, Нэш, а я — всего-навсего репортер. Убеждайте.

— Они не послушаются, слова бесполезны. — Нэш тяжело вздохнул.

— Тогда записывайте номера квартир и передайте их Боби. У него энергичные ребята, вы знаете.

— В самом деле, полиция стара, как и государство. — Обрадованный Нэш процитировал Маркса. — Как мне не пришло в голову, что это прямая обязанность полиции?!

Через час-полтора я мог приступить к съемкам. Прилег на постель, забылся в коротком сне. Но отдохнуть мне не дали: кто-то звонил. Чертыхаясь, открыл я дверь, увидел разодетого Боби.

— Вы собрались на свадьбу? — спросил я.

— Я к вам, дружище. Не возражаете? — Он сел. — Все суетятся, а вы дремлете.

— Суматошный день…

— Правильно делаете. — Боби зевнул, прикрыв ладонью рот. — Хочу немного поболтать, дружище. И еще пригласить вас на обед.

— С удовольствием. После съемок.

— Хотя платить придется, скорее всего, вам, — шеф хитровато поглядывал на меня из-под косматых бровей. — С вас причитается, старина…

— То есть?..

— Вероятно, в ближайшие часы ваш гонорар удвоится.

— У вас есть новости? — я потянулся за камерой. Боби остановил меня жестом.

— Я удивлен вашей прозорливостью, мистер Бари. Они действительно угрожают Чикаго. Впрочем, это не новость. Наверное, уже передают.

Он включил телевизор. Диктор читал экстренное сообщение, поступившее на телевидение, радио, в редакции газет.

«Адская кнопка» поставила ультиматум Чикаго. Большой Джон, говорилось в ультиматуме террористов, будет взорван в назначенный срок. Это серьезное предупреждение городу. Если через сутки не будут удовлетворены требования группы, то несколько бомб уничтожат Чикаго.

— Сумма выкупа? — спросил я Боби.

— Копейки, — махнул он рукой. — По полторы тысячи с носа.

— Десять миллиардов, — прикинул я. — Это с лихвой окупает их расходы. И дает очко в игре остальным!

— Вы настоящий политик, Джон. В отличие от всех болтунов — мэра, губернатора и прочих… — Боби улыбнулся. — Я редко кому говорю комплименты.

Условия игры были обычные: заправленный, готовый к взлету самолет; требуемая сумма в купюрах и золотых слитках на борту; полная безопасность проезда на аэродром и полета.

— Придется дать им почетный эскорт, — усмехнулся Боби. — Ничего не попишешь, буду сам сопровождать и следить, чтобы какой-нибудь идиот не выстрелил по этим чернокожим. Иначе всем нам крышка.

— Они действительно цветные?

— Да, Бари. И это самый большой секрет. Социальный динамит опаснее всего… Узнай раньше времени мэр или кто-то другой, и в Чикаго начнется новая гражданская война. Вы, надеюсь, понимаете…

Я выразительно посмотрел на телефон, и Боби, перехватив мой взгляд, сделал официальное заявление, что отныне ни одно слово не вылетит за стены моего номера, не попадет ни в одно любопытствующее ухо.

— А Голдрин? — спросил я. — Администратор?

— Этот просто негодяй с рождения… Что касается вашего писателя, то он догадывается, но его никто не принимает всерьез… Я же, — Боби невесело рассмеялся, — знаю всех двенадцать в лицо.

— И вы… Боби помрачнел.

— Кнопка… Я говорил вам… Ее можно нажать даже в самолете. — Боби по-стариковски покряхтел, положил большую ладонь на мое плечо. — Джон, если бы ты родился в Америке, — глаза его стали строгими, — ты давно был бы президентом США… Забудьте об этом, пожалуйста, старина.

Я почувствовал серьезность момента. Понимающе улыбнулся, махнул рукой.

— Уже забыл… За что такая честь?

Шеф расслабился в кресле, с минуту молчал.

— Я проверил вашу сумасшедшую версию. К сожалению, вы оказались правы.

Он протянул мне бумажку. На ней была напечатана одна строка:

ОСВОБОДИТЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ ЗАЛОЖНИКОВ!

Я несколько раз перечитал строку, мучительно соображая, почему именно двадцать пять миллионов. И вдруг вспомнил свою шутливую фразу: «А если они хотят освободить всех?» Двадцать пять миллионов — да ведь это все негритянское население Америки! От кого их освободить? Напрашивался примитивно-дикий ответ: от белых. Но как? С помощью шантажа и взрывов?

Кажется, последнюю фразу я произнес вслух.

— Черт их знает, — пробурчал Боби.

Мы тупо смотрели друг на друга, понимая, что влипли в идиотскую ситуацию. Освободить двадцать пять миллионов? А они спросили у этих миллионов, нужно ли их освобождать?

— Могут взорвать! — сказал я.