Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы

• Название: Персидские юмористические и сатирические рассказы
• Автор: Голамхосейн Саэди
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1988

В сборник включены произведения основоположника современного сатирического рассказа Ирана Мохаммада Али Джамаль-заде, а также писателей-юмористов Хосроу Шахани, Феридуна Тонкабони, Голамхосейна Саэди и Аббаса Пахлавана.

В рассказах зло и остроумно обличаются пороки буржуазного мира: продажность чиновников, напускная добродетель богатых, инфляция моральных и нравственных ценностей в условиях ускоренной модернизации общества.

Современный персидский юмористический рассказ развивает гуманистические и демократические традиции мировой классической новеллистики.

---

Этот приятель получил своё прозвище потому, что с детства почитал маршала Роммеля — он выискивал все, что о нем печаталось, смотрел все фильмы о нем.

— Дорогой мой, радость моя, мне спокойно с вами сейчас, когда я пью водку. А так какое там спокойствие, да разве это жизнь? Не желая вас обидеть, скажу, что это собачья жизнь. Утром — работа, днем — работа, вечером — работа. Ведь наша работа не нормирована. Задержат тебя до полуночи, а ты и пикнуть не смей. «Сделай это!» — «Слушаюсь!», «Сделай то!» — «Слушаюсь!», «Поезжай в Заболь!» — «Слушаюсь!», «Поезжай в Хаш[187]!» — «Слушаюсь!» Ну какая же это жизнь?! И сдохнуть раньше никак не получается, чтобы наконец обрести покой.

— Ну, братец Маршал, что это за речи — не дай бог. Ты ведь ещё молод, у тебя ещё полно дел в этом мире. Мы должны вместе пить водку, наслаждаться жизнью, почитывать!

— Дорогой мой, ей-богу, единственная радость моя в этом мире — это вы, мои друзья-единомышленники и водка! Клянусь собой, клянусь всеми вами, если б не мысли о детях, я бы хотел умереть и попасть на Бехештэ-Захра[188].

— Милый Маршал, брешешь! Я наперёд знаю твои мысли — ты умираешь от желания получить очередное звание. На-ка, бери! — И Доктор протянул ему рюмку.

Маршал выпил и причмокнул. Увидев проходившего мимо с бутылкой в руках молодого человека, он воскликнул:

— Милый, дорогой! Плесни-ка мне водочки. Добавь тонику. Спасибо. ещё немного льда. Благодарю тебя. Чтобы водки было много, а воды мало. Дай мне бог быть на твоей свадьбе виночерпием!— Потом он обратился к друзьям: — Нет, дорогие, совсем не так! На кой черт мне эти звания? К чему они мне, если нет морального удовлетворения? Ну предположим, мы выжили, ну и что? Как только фортуна изменит нам, сразу же схватят за глотку и скажут: «Эх вы, мать вашу так, по вашим физиономиям видно, что вы, сукины дети, такие-сякие», а потом отправят к праотцам.

— Милый Маршал, опять брешешь. Хочешь показать, что ты такой важный.

— Нет, душа моя! Какой там важный! Был бы важный — либо удрал бы, либо… А, будь что будет!

Толстому Маршалу было ещё далеко до старости, а голова его была уже совсем лысой. Он весь пылал и лоснился от алкогольных паров. Выругавшись, он стал прищёлкивать пальцами, приплясывать и напевать:

— За все, накупленное мною, Заплачено сполна душою —

Это вам не баклажаны покупать! Все вокруг смеялись, плясали, хлопали в ладоши, подбадривая его.

— Маршал, тебе помогла «драконова пилюля»? — спросил хозяин.

Продолжая веселиться, Маршал весь расцвёл:

— Помогла, да ещё как!

— А что это такое — драконова пилюля? — спросил господин Учитель.

— Это нечто величиной с орех фундука и цвета чёрной туши.

— Я спрашиваю, для чего она?

— Ага! Это уже существенный вопрос. Она для людей, у которых ослабевает зрение оттого, что они слишком много читают. Ведь у Маршала в последнее время здорово глаза ослабли. Бедняга совсем было уже утратил способность читать. Инженер привёз ему из Японии несколько «драконовых пилюль». Зрение стало таким острым, что и не говори! Теперь он может держать книгу в одном углу комнаты, а читать её из противоположного.

Маршал изобразил оскорблённую добродетель:

— Но клянусь, я читаю не так уж часто.

— Если слишком редко, жена обрушит крышу тебе на голову!

Вдоволь натанцевавшись и устав, Маршал снова уселся на своё место. На красном лбу и лысине выступили крупные капли пота. Он обратился к хозяйке:

— Ханум, милая, да стану я жертвой твоих ручек, да умереть мне ради твоего ясного, как луна, личика, будь добра, возьми чистый платочек, намочи его, потом выжми как следует и дай мне, да умереть мне вместо тебя! — И, получив платок, продолжал: — Да буду я твоей жертвой, я же тебя очень люблю, ты знаешь? Дай-ка поцеловать твой чудный лобик. Так что, когда твои дети вернулись домой, ты успокоилась?

— Знаешь, какие первые слова произнесла Парванэ? — спросила хозяйка. — Она бросилась в мои объятия и сдавленным голосом воскликнула: «Мамочка, я больше не поеду в Англию, я хочу остаться с тобой!»

Маршал растроганный под влиянием алкоголя, схватился руками за голову:

— Вай-вай, ты разрываешь мне сердце, дорогая моя, милая моя, ведь нельзя поступать так жестоко с детьми!

— Ни мне, ни их папаше некогда заниматься ими. Так всем лучше.

Чтобы не выслушивать его пьяные проповеди, хозяйка отошла подальше.

Маршал мокрым платком вытер лоб и лысину. Господин Учитель, глядя на его лысую голову, вставил острое словцо. Все захохотали.

— Ладно уж,— скромно потупился Маршал,— мы-то, несчастные, забитые, бедные, от всех терпим — от вас тоже стерпим.

— Ну и скромник нашёлся! Послышался голос ещё одного приятеля:

— Я поднимаю рюмку за здоровье друзей!

Все удивлённо обернулись, так как он не пил. Оказалось, у него в руках черешня[189].

Все грохнули со смеху. Хозяин воскликнул:

— Да возьмёт тебя небо с твоими глупыми шутками! Твои шесть месяцев ещё не кончились.

— Что за шесть месяцев? — спросил Маршал.

— У него вырезана часть желудка, а он не может удержаться: шесть месяцев пьёт, а когда чувствует себя на грани смерти, даёт зарок — и шесть месяцев постится. Как раз сейчас у него этот шестимесячный пост.

* * *

— Посмотри на тех! — сказал Доктор.

В другом углу гостиной рядом с мужчиной стояла женщина с бокалом в руках. Она была молода, красива, изящна, стройна, в элегантном дорогом платье, обнажавшем до половины бюст,руки, плечи и спину. Платье держалось на узенькой ленточке, завязанной на шее. Она слишком громко разговаривала, слишком громко смеялась. Чёрные блестящие глаза, прелестный рот, улыбка, озаряющая живое лицо. Речь её, жеманно-кокетливая, волновала слушающих. Разговаривая, она делала чувственные движения. Женщина, с её красотой и жеманством, напоминала начинающую, но в будущем весьма дорогую проститутку.

Молодой человек, стоящий рядом с ней, был хорошо сложен, чисто выбрит, но волосы свисали до воротника. На нем была рубашка в розовую полоску и костюм в крупную клетку. Галстук был таких необъятных размеров, что его хватило бы на платье для его спутницы, наподобие того, в каком она была. Лицо его выражало смесь гордости, уверенности в себе и самодовольства, происходивших не от ума, а от глупости.

— Посмотри на них!

Посол повернул голову и процедил со скрытой завистью и едва уловимой ревностью:

— Да смотрю!

— Красива, стерва, здорово красива!

— Эта красота и помогла ей в жизни, а может быть, и усложнила её.

— Ты её знаешь?

— Да, причём хорошо. Она очень рано вышла замуж. К тому же какое замужество! Попала как кур в ощип! Ведь ханум весьма страстная! А муж её такой битюг, что и говорить не стоит,— смесь невежды и бабника. Прожив с мужем несколько лет и сделав несколько абортов, ханум с ним развелась. Потом она стала любовницей бывшего мужа. ещё год они прожили таким образом, пока он не уехал за границу. Тогда она вышла замуж. её новый муж — настоящий мешок с деньгами, ханум поймала его в свои сети. Теперь она по нескольку раз в год ездит за границу— одна — и там возобновляет связь со своим первым мужем.

— Да ну! И муж не возражает?

— Знаешь ли, муж, говорят, получает от ханум удовольствие только глазами, он доволен и горд тем, что у него красивая жена. Но у него не хватает сил, чтобы свернуть с пути целомудрия. Говорят, у него с женой — мирное сосуществование. Он выполняет все её прихоти и обеспечивает её деньгами. И не мешает ей ни в чем. А ханум завлекает в свои сети красивых молодых людей одного за другим. Тот, по-деревенски одетый, с недоступно-идиотским выражением лица,— последняя добыча ханум.

— Да ну! Везёт же некоторым кретинам!..

— Друзья, я уже задыхаюсь, мне плохо,— пожаловался Маршал. — Пойдёмте на крышу, подышим свежим воздухом.

Маршал, Доктор, Визитёр и ещё двое ближайших приятелей потихоньку вышли из гостиной и направились в одну из отдалённых комнат. Там они заперлись. Маршал вынул маленькую сумочку, которую он в начале вечера спрятал в комоде под вещами, достал из неё изящную трубочку, маленькие щипчики и полную

коробочку опиума.

— А где ты возьмёшь огонь? — спросил Доктор.

— Подожди,— ответил Маршал с горящими от предвкушения удовольствия глазами,— современная прогрессивная наука и модерновая техника позаботились и об этом. — Затем от назидательно-книжной интонации он снова перешёл на доверительный тон: — В этом мире все сложности разрешены, остались только заботы об этой проклятой душе: ничто её не радует, ничто не удовлетворяет, совершенно не понятно, что ей ещё надо! — Затем он показал другую коробочку: — Смотри, такая маленькая, а таится в ней так много! — Он вынул из коробочки металлическую квадратную спиртовочку на двух ножках, поставил её на стол и достал белые таблетки. — Видишь? Это сухой спирт, нечто потрясающее. Такая таблетка горит долго, жарко, к тому же чистейшим пламенем, никакой копоти. А вот уголек,— и он вынул чёрные кубики,— промышленный, очищенный, супер!