Владимир Маяковский - Том 8. Стихотворения, поэма, очерки 1927

• Название: Том 8. Стихотворения, поэма, очерки 1927
• Автор: Владимир Маяковский
• Жанр: Поэзия
• Год: 1958

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.

В восьмой том входят стихотворения 1927 года, поэма «Хорошо!» и очерки.

В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

[1927]

Весна*

В газетах
     пишут
        какие-то дяди,
что начал
    любовно
        постукивать дятел.
Скоро
       вид Москвы
        скопируют с Ниццы,
цветы создадут
      по весенним велениям.
Пишут,
   что уже
      синицы
оглядывают гнезда
        с любовным вожделением.
Газеты пишут:
      дни горячей,
налетели
    отряды
        передовых грачей.
И замечает
     естествоиспытательское око,
что в березах
     какая-то
         циркуляция соков.
А по-моему —
      дело мрачное:
начинается
     горячка дачная.
Плюнь,
   если рассказывает
           какой-нибудь шут,
как дачные вечера
        милы,
           тихи́.
Опишу
хотя б,
   как на даче
        выделываю стихи.
Не растрачивая энергию
           средь ерундовых трат,
решаю твердо
      писать с утра.
Но две девицы,
      и тощи
         и рябы́,
заставили идти
      искать грибы.
Хожу в лесу-с,
на каждой колючке
           распинаюсь, как Иисус.
Устав до того,
      что не ступишь на́ ноги,
принес сыроежку
        и две поганки.
Принесши трофей,
еле отделываюсь
        от упомянутых фей.
С бумажкой
     лежу на траве я,
и строфы
    спускаются,
         рифмами вея.
Только
   над рифмами стал сопеть,
              и —
меня переезжает
          кто-то
         на велосипеде.
С балкона,
     куда уселся, мыча,
сбежал
   во внутрь
        от футбольного мяча.
Полторы строки намарал —
и пошел
   ловить комара.
Опрокинув чернильницу,
           задув свечу,
подымаюсь,
     прыгаю,
         чуть не лечу.
Поймал,
    и при свете
         мерцающих планет
рассматриваю —
        хвост малярийный
               или нет?
Уселся,
   но слово
        замерло в горле.
На кухне крик:
      — Самовар сперли! —
Адамом,
    во всей первородной красе,
бегу
  за жуликами
        по василькам и росе.
Отступаю
    от пары
        бродячих дворняжек,
заинтересованных
        видом
           юных ляжек.
Сел
  в меланхолии.
В голову
    ни строчки
        не лезет более.
Два.
Ложусь в идиллии.
К трем часам —
        уснул едва,
а четверть четвертого
         уже разбудили.
На луже,
    зажатой
        берегам в бока,
орет
  целуемая
      лодочникова дочка…
«Славное море —
        священный Байкал,
Славный корабль —
         омулевая бочка»*.
  

[1927]

Сердитый дядя*

В газету
    заметка
        сдана рабкором
под заглавием
      «Не в лошадь корм».
Пишет:
   «Завхоз,
      сочтя за лучшее,
пишущую машинку
           в учреждении про́пил…
Подобные случаи
нетерпимы
     даже
        в буржуазной Европе».
Прочли
   и дали место заметке.
Мало ль
   бывает
      случаев этаких?
А наутро
уже
  опровержение
        листах на полуторах.
«Как
  смеют
     разные враки
описывать
     безответственные бумагомараки?
Знают
   республика,
        и дети, и отцы,
что наш завхоз
      честней, чем гиацинт.
Так как
   завхоз наш
        служит в столице,
клеветника
     рука
в лице завхоза
      оскорбляет лица
ВЦИКа,
   Це-Ка
      и Це-Ка-Ка.
Уклоны
    кулацкие
        в стране растут.
Даю вам
    коммунистическое слово,
здесь
  травля кулаками
         стоящего на посту
хозяйственного часового.
Принимая во внимание,
           исходя
              и ввиду,
что статья эта —
        в спину нож,
требую
   немедля
        опровергнуть клевету.
Цинизм,
    инсинуация,
         ложь!
Итак,
     кооперации
        верный страж
оболган
    невинно
        и без всякого повода.
С приветом…»
      Подпись,
         печать
            и стаж
с такого-то.
День прошел,
      и уже назавтра
запрос:
   «Сообщите фамилию автора»!
Весь день
    телефон
        звонит, как бешеный.
От страха
     поджилки дрожат
            курьершины.
А редакция
     в ответ
        на телефонную колоратуру
тихо
  пишет
     письмо в прокуратуру:
«Просим
    авторитетной справки
о завхозе,
    пасущемся
         на трестовской травке».
Прокурор
    отвечает
        точно и живо:
«Заметка
    рабкора
        наполовину лжива.
Водой
   окатите
      опровергательский пыл.
Завхоз
   такой-то,
        из такого-то города,
не только
     один «Ундервуд» пропил,
но еще
   вдобавок —
         и два форда».
Побольше
     заметок
        любого вида,
рабкоры,
    шлите
      из разных мест.
Товарищи,
     вас
      газета не выдаст,
и никакой опровергатель
           вас не съест.
  

[1927]