Андрей Зайончковский - История русской армии. Том третий

• Название: История русской армии. Том третий
• Автор: Андрей Зайончковский
• Издательство: ООО «Издательство «Полигон»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-89173-248-3

В этой книге наиболее полно и систематизированно рассматривается история русской армии от ее состояния накануне Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг. до Ахалтекинской экспедиции 1880–1881 гг., столкновения с Афганистаном в 1885 г., памирских походов 1891–1895 гг. и других малоосвещенных боевых операций российских войск. Показаны перемены в армии России после реформ 1860–1870 гг., роль армии в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Авторами описаний этих событий являются известные русские военные историки А. М. Зайончковский, Д. Н. Логофет, А. Д. Шеманский, К. И. Дружинин. В книге даны характеристики главных военачальников второй половины XIX в., руководивших боевыми действиями русских войск в войнах и походах этого периода.

---

В 7 часов Осман двинул в решительную атаку три бригады, обрушившейся на фронт Сибирского полка и наши батареи № 1–3. Несмотря на сильный огонь артиллерии и гренадер, турки в бешеном порыве захватили всю первую линию наших укреплений и овладели нашими восьмью орудиями. Остатки сибирцев отступили к флангам второй линии, и турки распространились между двумя линиями русских укреплений. Прибывший бегом Малороссийский гренадерский полк был также расстрелян и опрокинут резервами Османа, и в 9 часов турки взяли вторую линию укреплений, действуя 24 батальонами против наших шести. Между тем к месту боя прибыл генерал Ганецкий и начали подходить резервы: слева, от Горного Метрополя, бригада генерала Квитницкого — Фанагорийский и Астраханский гренадерские полки, а также Вологодский полк, справа — гренадерские полки Самогитский и Московский. Наступление турок было остановлено, а затем наши полки с трех сторон стремительно атаковали уже расстроенные турецкие батальоны, и к полудню обе линии укреплений перешли в наши руки, причем, кроме возвращения своих восьми, мы отбили еще 10 турецких орудий. Однако первоначальный успех турок заставил главную квартиру пережить тревожные минуты, и в 11 часов великий князь принял решение, дав всю кавалерию Скобелеву, преследовать Османа, если тот прорвется. Это в очередной раз показывает, что в критические минуты военных действий именно на Скобелева возлагалась надежда, что он сумеет выручить из беды.

Осман-паша был ранен; его 2-я дивизия не успела переправиться через Вид, и уже две ее бригады сложили оружие перед 3-й гвардейской дивизией и румынами, ворвавшимися в укрепленный лагерь. Хотя генерал Ганецкий сперва предполагал, отбив турок, ограничиться обороной, но стоявший на правом фланге шестого участка Самогитский гренадерский полк, а затем и остальные полки, стремительно бросившись преследовать турок, отогнали их к мосту, где уже началась паника, и с 800 шагов начали расстреливать нестройные массы турок. В 14 часов Осман прислал парламентера с предложением сдаться, но Ганецкий послал генерал-майора Струкова с требованием, чтобы Осман явился лично. Получив сообщение, что Осман не может прибыть из-за раны, Ганецкий прекратил бой. Сдалось 10 пашей, 128 штабс-офицеров, 2000 обер-офицеров, 40 000 пехоты и артиллерии и 1200 кавалерии — всего 43 338 человек, из них здоровых 33 738; турки потеряли в бою 28 ноября около 6000 человек, а мы — одного генерала, 57 офицеров и 1639 нижних чинов.

Представление пленного Османа-паши Александру II 29 ноября 1877 г. С картины Н. Дмитриева-Оренбургского

Так пала Плевна и состоялось пленение лучшего турецкого генерала во главе с его доблестной армией; это событие является поворотным пунктом всей кампании, которая пошла с этого дня гораздо более быстрым ходом; достаточно вспомнить, что ровно через два с половиной месяца наша победоносная армия могла бы войти в Константинополь, если бы только ее не удержали от этого политики, а вернее, непримиримая вражда к России всей Европы.

Падение Плевны имело особенное, громадное значение. Успех, одержанный Плевненской армией, поднял нравственный дух всех наших солдат, изнывавших от затянувшегося сидения на оборонительных позициях; с этой минуты никто уже не сомневался в скором и успешном окончании войны, хотя все и сознавали, что после падения Плевны русской армии предстояло еще много тяжелой боевой работы: прежде всего нужно было преодолеть твердыни Балкан, защищаемые двумя турецкими армиями; впереди четырехугольника крепостей стояла самая сильная турецкая армия, готовая вновь наступать на Рущукский отряд; она опиралась на сильные крепости; наконец, в долинах Марицы и Тунджи формировалась резервная турецкая армия для обороны в Забалканьи, теперь уже усиленном рядом укрепленных пунктов. Следовательно, повторяем, впереди было еще много серьезных военных операций, которые к тому же предстояло вести в самое неблагоприятное время года — зимой, когда трудности движения войск и перемещение войсковых тяжестей часто становились почти непреодолимыми. Однако все почувствовали и сознали, что совершилось нечто важнейшее, что произошел окончательный перелом кампании в нашу пользу. Армия воспрянула духом, и она готова была преодолеть одним порывом все преграды и побороть все препятствия.

Действия Рущукского отряда в сентябре — ноябре

К 8 сентября войска Рущукского отряда занимали следующее расположение: штаб цесаревича — в Дольнем Монастыре; 12-й корпус — линию Мечка — Трестеник — Дамогила— Батиница. 13-й корпус, на который ожидался главный удар турок, оборонял три позиции:

1) у Банички — отряд генерала Прохорова в составе десяти батальонов, двух эскадронов и 32 орудий;

2) у Капривицы — отряд генерала Баранова в составе 12 батальонов, 12 эскадронов и сотен при 60 орудиях;

3) у Бег-Вербовки — Чаиркиоя — отряд генерала Татищева в составе 12 батальонов, восьми эскадронов и 46 орудий.

Первые две позиции прикрывали пути на Белу, а третья — на Драганово и Тырново. Резерв находился у Бешбунара и селений Горный и Дольний Монастырь — девять батальонов и 40 орудий. Наиболее тяжелое положение было у Чаиркиойского отряда. Наследник цесаревич вполне оценил важность Чаиркиойской позиции и в начале сентября усилил его своими войсками, а генерал Татищев приступил к усилению позиции. Естественной силы позиция не имела, будучи по своим размерам (7 верст) слишком велика для оборонявшего ее отряда и имея легко обходимые фланги.

Отпор, данный войсками Рущукского отряда под Кацелевом — Аблавой, заставил нерешительного турецкого главнокомандующего потерять много времени. К концу августа главная масса турецких сил оставалась на правом берегу Кара-Лома, около Кацелева, Огарчина, Карахасанкиоя и Сарнасуфлара. После долгих прений на военном совете 31 августа было решено двигаться на Тырново или Белу, сохраняя полную сосредоточенность сил, для чего Северная армия (67 батальонов, 36 эскадронов и 96 орудий) должна была наступать к линии Синанкиой — Хаджибунар, войдя в связь левым флангом с армией Мехмет-Салима, оперировавшей на дороге Осман-Базар — Тырново. Начиная наступление, турецкая армия к 8 сентября воздвигла колоссальную укрепленную линию, протяженностью почти 30 верст, от Острицы, через Синанкиой, Хеджикиой, Осиково, Церковну, до Юриклера, с двумя линиями фортификационных построек.

Турки окончательно остановились на следующем плане: произвести удар Южной армией (45 батальонов) на нашу позицию Бег-Вербовка — Чаиркиой, причем главная масса должна была вести атаку с фронта, а дивизия Измаила-паши — охватить наш правый фланг, сделав кружный обход по весьма лесистой и бездорожной местности. Всего было назначено 43 батальона, 84 орудия и 28 эскадронов силой до 30 тысяч человек.

Все это привело к чрезвычайно упорному бою 9 сентября при Чаиркиое, в котором русские войска проявили обычную храбрость и разбили наголову турок.

Успех нашего отряда должен быть приписан замечательной согласованности действий всех родов оружия, а также хладнокровию и распорядительности старших начальников. Со стороны турок, кроме несогласованности действий, поражает отсутствие охранения своих флангов, почему Вятский полк подошел к левому их флангу совершенно неожиданно, двигаясь, можно сказать, по самому полю сражения.

Начальник Рущукского отряда вполне оценил опасность наступления турок и принял быстрейшие меры для сосредоточения соответствующих сил на угрожаемом пункте; на следующий день после боя у Чаиркиоя могли дать отпор 27 батальонов, 28 эскадронов и 106 орудий. Однако противник не только не повторил свою атаку, но и в дальнейшем перед всем фронтом Рущукского отряда наступило непонятное спокойствие.

Победа стойких войск цесаревича выручала русскую армию, ибо Плевненский отряд мог без опасений выжидать прибытия подкреплений, а отряд Радецкого, обреченный на невыносимо тягостное положение перед Шипкой, все-таки мог быть спокоен за свой тыл. Хотя бы и были признаны ошибочными действия турецкого главнокомандующего вообще и в частности под Чаиркиоем, но история должна справедливо и беспристрастно оценить великую заслугу, оказанную России частью Рущукского отряда, а следовательно, и его главой — цесаревичем.

Задача действий Рущукского отряда продолжала оставаться чисто оборонительной, но так как противник отошел на значительное расстояние, то цесаревич приказал 13-му корпусу выставить на правый берег Банницкого Лома авангарды для поддержки выдвинутой к Кара-Лому кавалерии.

В турецкой армии произошла важная перемена: Мехмет-Али был отозван, и на его место назначен Сулейман, находившийся тогда в ореоле славы за шипкинские дела.

Наследник цесаревич, осведомленный о сосредоточении большей части турецких сил против его левого фланга, немедленно принял соответствующие меры и распределил свои войска так, что мы могли преградить наступление турок от Рущука к Беле 36 батальонами, 28 эскадронами и сотнями при 140 орудиях, не ослабляя своего правого фланга на Банницком Ломе, где оставалось на позициях 18 батальонов, 20 эскадронов и сотен при 106 орудиях; если бы турки обратились на наш центр, то можно было бы сосредоточить против них тотчас не менее 27 батальонов, 20 эскадронов и сотен при 138 орудиях. Наши войска могли обороняться на выгодных укрепленных позициях, а турки именно теперь приняли весьма разбросанное положение от Рущука до Осман-Базара. Тем не менее в Константинополе возлагали большие надежды на энергию и распорядительность Сулеймана и заранее предвидели его активные действия; вскоре пришлось убедиться, что новый главнокомандующий не оправдал возлагавшихся на него надежд[76].