Пол Андерсон - Планета, с котоpой не возвpащаются

• Название: Планета, с котоpой не возвpащаются
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Альтерпресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7707-3602-x

Земляне должны спасти человеческую расу от гибели. Безжалостная и прекрасная Вселенная требует от них мужества и стойкости.

© Lucy

---

Фернандес вспыхнул:

— У меня столько же прав…

Джаммас-луджиль оскалился.

— Если бы вы могли играть, было бы еще ничего, — насмешливо сказал он. — Но вы тянете кота за хвост, мальчишка.

— Эй, Кемаль, полегче, — заволновался Эйвери.

Ко всеобщему удивлению Торнтон принял сторону инженера.

— Здесь должно быть место мира и спокойствия, — отрезал он. — Почему бы вам не поиграть в спальне, сеньор Фернандес?

— Там сейчас отдыхают вахтенные, они спят, — ответил уругваец. Он встал, сжимая кулаки. — И если вы думаете, что можете указывать как нам отдыхать…

Лоренцен отступил, чувствуя беспомощное замешательство, которое у него всегда вызывали споры. Он пытался сказать что-то, но язык, казалось, распух у него во рту.

Именно в этот момент появился Фридрих фон Остен. Он стоял у дальней двери, слегка покачиваясь. Всем было известно, что он протащил на борт ящик виски. Он не был алкоголиком, но на борту не было женщин, а не мог же он все время чистить свои любимые ружья. У солдата-наемника из руин Европы, даже если он окончил Солнечную академию, зарекомендовал себя в Патруле и назначен главным оружейником экспедиции, не было других интересов.

— Што шлучилось? — спросил он.

— Не ваше чертово дело! — бросил Джаммас-луджиль. Им часто приходилось работать вместе, но они не выносили друг друга. Это естественно для двух одинаково высокомерных людей.

— Тогда я делать это швой чертово дело, — фон Остен шагнул вперед, распрямив свои могучие плечи; желтая борода встала дыбом, широкое, покрытое шрамами лицо покраснело. — Так вы шмеетесь над Мигель опять?

— Я могу и сам позаботиться о себе, — довольно спокойно сказал Фернандес. — И вы, и этот пуританский святоша можете не вмешиваться.

Торнтон закусил губу.

— Я расскажу вам о святошах, — сказал он, тоже вставая.

Фернандес дико смотрел на него. Все знали, что его семья с материнской стороны была вырезана во время Себастьянского восстания столетие назад. Эйвери предупредил всех, чтобы об этом не упоминали.

— Подождите, Джоаб, — правительственный чиновник устремился к марсианину, размахивая руками. — Полегче, джентльмены, прошу вас…

— Если бы все идиоты с разжиженными алкоголем мозгами занимались только своим делом… — начал Джаммас-луджиль.

— Разве это не наш чертов дело? — закричал фон Остен. — Мы есть никудышные — вместе, я бы отдал вас хоть на один день в Патруль с его дишциплина…

«Доверьтесь ему и он скажет самую неподходящую вещь в самый неподходящий момент, — пронеслось в голове у Лоренцена. — Он совершенно прав, но от этого не становится более переносимым.»

— Послушайте… — он открыл рот, но заикание, которое всегда настигало его в моменты возбуждения, помешало продолжить.

Джаммас-луджиль сделал короткий шаг к немцу.

— Если вы выйдете со мной на минутку, мы поговорим об этом, — сказал он.

— Джентльмены! — взвыл Эйвери.

— Это кто джентльмены, они? — спросил Торнтон.

— Und du kannst auch herausgehen![3] — взревел фон Остен, поворачиваясь к нему.

— Никто не смеет оскорблять меня! — прокричал Фернандес. Его маленькое жилистое тело сжалось для нападения.

— Не вмешивайся, сынок! — сказал Джаммас-луджиль. — Это может плохо кончиться для тебя.

Фернандес издал звук, похожий на рыдание, и прыгнул к нему. Турок удивленно отпрянул. И в тот миг, когда кулак коснулся его щеки, он нанес ответный удар. Фернандес упал на спину.

Фон Остен взревел и бросился на Джаммас-луджиля.

— Скорее, — прохрипел Эйвери. — Надо разнять их!

Он почти тащил Торнтона за собой. Марсианин схватил фон Остена за талию и потянул на себя. Немец ударил его по лодыжке. Торнтон сжал губы, сдерживая крик боли, но не выпустил противника. Джаммас-луджиль стоял на месте, тяжело дыша.

— Это что еще за безобразие?

Все обернулись на этот голос. В дверях стоял капитан Гамильтон.

Это был высокий человек, крепкого телосложения, с тяжелыми чертами лица, густые седые волосы обрамляли вытянутое лицо. Он был одет с безукоризненной аккуратностью, в голубой мундир Союзного Патруля, резервистом которого являлся. Обычно тихий голос капитана стал непривычно резким, а серые глаза, как холодная сталь, пронзали всех присутствующих.

— Мне казалось, что я слышу звуки ссоры, но здесь еще и драка!

Все отодвинулись друг от друга, угрюмо поглядывая на него, но избегая встречаться с ним взглядом.

Он долго стоял неподвижно, глядя на них с нескрываемым презрением. Лоренцен попытался сжаться, исчезнуть. Но в глубине души он спрашивал себя, насколько это выражение капитана отражает его действительное мнение о них. Гамильтон был сторонником строгой дисциплины и педантом, он прошел специальную психическую подготовку, чтобы справиться со всеми страхами и комплексами, связанными с его положением. Но он не превратился в машину. В Канаде остались дети и внуки, и он увлекался садоводством; он не внушал антипатии, когда…

— У вас у всех есть университетские степени. — Теперь капитан говорил совершенно спокойно. — Вы образованные люди, ученые и технические специалисты. Мне говорили, что вы представляете интеллектуальный цвет Солнечной системы. Если это действительно так, то, да поможет вам Бог!

Ответа не последовало.

— Я полагаю, что вы знаете, что наша экспедиция опасна… — продолжал Гамильтон. — Я знаю также, что вам говорили о судьбе первой экспедиции на Трою. Она так и не вернулась. Мне кажется, на нас ложится определенная ответственность: мы должны действовать, как сплоченный отряд, чтобы выжить и победить то, что погубило первую экспедицию. Похоже, что вы этой ответственности не ощущаете. — Он нахмурился. — По-видимому, вы, ученые, также думаете, что я всего лишь пилот — только извозчик, который должен доставить вас на Трою и привезти обратно? Если вы так считаете, советую вам вновь прочесть устав экспедиции — надеюсь, вы умеете читать. Я отвечаю за безопасность всего корабля, включая ваши жизни. Да поможет мне Бог! Это означает, что я здесь хозяин. С того момента, как вы вошли в люк корабля на Земле, до вашего выхода из него снова на Земле, я здесь единственный хозяин.

Я не дам и плевка за того, кто забудет об этом и попытается ослушаться меня. Достаточно уже того, что здесь произошла ссора, а ее не должно было быть. Вы все проведете сутки в трюме — без пищи. Может, это научит вас лучшим манерам.

— Но я не… — прошептал Хайдеки.

— Вот именно, — отрезал Гамильтон. — И я хочу, чтобы каждый человек на борту считал предотвращение таких конфликтов своим долгом. Если ваши жизни и жизни ваших товарищей для вас ничего не значат, то, может быть, пустые желудки заставят вас подумать!

— Но я пытался… - закричал Эйвери.

— И не сумели. Полный провал, судя по тому, что я видел. Вы будете подвергнуты аресту за некомпетентность, мистер Эйвери. Это ваша обязанность — подавлять нарастающее напряжение в корне. А теперь — марш!

Они повиновались. Никто не сказал ни слова.

Немного позже Хайдеки в темноте трюма прошептал:

— Это несправедливо. Он думает, что он бог всемогущий?

Лоренцен пожал плечами, он очень быстро успокоился:

— Думаю, капитан должен быть таким.

— Но если он будет продолжать в том же духе, все возненавидят его!

— Я думаю, что он сам себе психолог. Может быть, он этого и добивается.

Еще позже, лежа во тьме на жесткой, узкой койке, Лоренцен размышлял о том, почему же все неправильно. Эйвери беседовал с каждым в отдельности, консультировал их, старался чтобы страх и ненависть одного не обернулись против остальных. По крайней мере, он старался. Но не смог. Некомпетентность! Может, это и есть проклятие, которое тяготеет над экспедицией Лагранжа?

5

Небо было необыкновенным.

Здесь, в центре гигантского скопления, двойная звезда пылала, как два огромных костра. Лагранж-2 сиял так же ярко, как Солнце, хотя был вдвое меньше его и был окружен сине-зеленым пламенем с сверхъестественным ореолом короны и зодиакального света. Когда этот свет проходил через фильтры, становились видны чудовищные протуберанцы по краям короны. Лагранж-2, в три раза меньше Солнца по угловому диаметру, но почти такой же по свечению, был насыщенного оранжево-красного цвета, как кусок раскаленного угля, повисший в небесах. Когда свет обеих звезд проникал через иллюминаторы в затемненные каюты, лица людей окрашивались неземными цветами, и, казалось, менялись до неузнаваемости.

Звезды сверкали так ярко, что некоторых из них можно было увидеть через дымку сияния двойной звезды Лагранжа. С противоположной, теневой стороны корабля небо казалось тяжелым черным бархатом, усеянным звездами — огромными немигающими бриллиантами, — пылающие беспорядочные мириады, толпа блеска и великолепия, которую никогда не увидят жители Земли. Было грустно осознавать, что их свет, видимый сейчас на Земле, покинул звезды, когда люди жили еще в пещерах; свет, который сейчас исходит от них, достигнет Земли в немыслимом будущем, когда там, возможно, не останется ни одного человека.