Пол Андерсон - Планета, с котоpой не возвpащаются

• Название: Планета, с котоpой не возвpащаются
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Альтерпресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7707-3602-x

Земляне должны спасти человеческую расу от гибели. Безжалостная и прекрасная Вселенная требует от них мужества и стойкости.

© Lucy

---

Не привык он к земной гравитации, к ее изменчивой погоде и к разреженному холодному воздуху Эквадора. Джон почувствовал раздражение.

— Эйвери. Эдвард Эйвери. Я на государственной службе, но также работаю в институте Лагранжа — нечто вроде связующего звена между ними. В этой экспедиции я — психолог. Надеюсь, я не поднял вас с постели?

— Нет… вовсе нет. Я работаю в любое время. Так принято на Луне.

— И я думаю в Кито также, — улыбнулся Эйвери. — Скажите, не могли бы вы встретиться со мной?

— Я… могу… сейчас?

— Да, сейчас, если вы не заняты. Мы могли бы немного выпить и поговорить. Мне необходимо встретиться с вами пока вы в городе.

— Ну… хорошо, я думаю, что смогу.

Лоренцен почувствовал тяжесть в ногах. После тихих спокойных лет на Луне, он никак не мог привыкнуть к Земле. Он хотел посмотреть этим людям прямо в глаза и потребовать, чтобы они следовали его, Лоренцена, темпу жизни, но он знал, что никогда не сможет этого сделать.

— Прекрасно. Благодарю вас.

Эйвери дал ему адрес и отключился.

Низкий гул прополз по комнате. Ракеты! Лоренцен поторопился обратно к окну и увидел защитную стену космопорта, черную на фоне огней города, словно край мира. Одно, два, три, дюжина металлических копий поднимались вверх на пламени и громе, а Луна холодным щитом повисла над городом — да, на это стоило посмотреть.

Лоренцен вызвал аэротакси и набросил на плечи плащ поверх тонкого домашнего костюма. Через минуту появился коптер, повис над его балконом и выбросил лесенку. Джон вышел, чувствуя, как его плащ накапливает тепло, высасывая его из машины, сел в такси и набрал нужный адрес.

— Dos solarios y cincuenta centos, por favor.[1]

Механический голос смутил Лоренцена; он еле сдержал себя, чтоб не извиниться, пока засовывал десятисоларовую купюру в прорезь. Автопилот вернул ему сдачу и такси взмыло в небо.

Машина села на крышу другого отеля — очевидно, Эйвери не жил постоянно в Кито — и Лоренцен спустился на указанный этаж к номеру люкс. «Лоренцен», — назвал он себя перед дверью и она открылась. Он вошел в прихожую, отдал плащ роботу и увидел Эйвери.

Да, психолог был довольно низкорослым. Лоренцен глядел на него с высоты своего немалого роста, когда они пожимали друг другу руки. Джон был, наверно, вдвое моложе Эйвери — высокий худой молодой человек, не знающий куда девать свои ноги, с взлохмаченными каштановыми волосами, серыми глазами, простыми прямыми чертами лица, покрытого ровным лунным загаром.

— Очень рад, что вы пришли, доктор Лоренцен. — Эйвери выглядел виновато и понизил свой голос до шепота. — Боюсь, я не смогу предложить вам сейчас выпить. Здесь другой участник экспедиции, пришел по делу… марсианин, понимаете…

— А? — Лоренцен вовремя остановил себя. Он еще не знал, понравится ли ему участвовать в экспедиции с марсианином, но сейчас уже было поздно думать об этом.

Они вошли в гостиную. Марсианин сидел там, и не поднялся им навстречу. Он тоже был высоким и стройным; узкое черное платье члена секты Ноя только подчеркивало общую суровость; угловатое лицо, выдающиеся нос и подбородок, жесткие черные глаза под коротко подстриженными темными волосами.

— Джоаб Торнтон — Джон Лоренцен — прошу садиться. — Эйвери опустился в кресло.

Торнтон сидел, выпрямившись на краю кресла, подчеркивая свою неприязнь к мебели, которая стремилась принять форму сидящего в нем человека.

— Доктор Торнтон — физик — оптические и радиоактивные излучения, ньюзионский университет, — объяснил Эйвери. — Доктор Лоренцен из обсерватории в Лунополисе. Вы оба, джентльмены, отправляетесь с нами в составе экспедиции Лагранжа. Теперь вы знакомы. — Он попытался улыбнуться.

— Торнтон… не мог ли я слышать ваше имя в связи с фотографированием в х-лучах? — спросил Лоренцен. — Мы используем некоторые ваши результаты для изучения жесткого излучения звезд. Очень ценные результаты.

— Благодарю вас, — уголки губ марсианина поползли вверх. — Но хвалить нужно не меня, а господа.

На это ответить было нечего.

— Прошу меня извинить, — он повернулся к Эйвери. — Я хочу покончить со всем этим: мне сказали, что в этой экспедиции все плачутся вам в жилетку. Так вот, я посмотрел список участников экспедиции. Там есть один инженер, Рубен Янг. Его религия, если это можно так назвать — новое христианство.

— Гм-м… да. — Эйвери опустил глаза. — Я знаю, что ваша секта не поддерживает отношений с ними, но…

— Не поддерживает отношений! — жилка пульсировала на шее Торнтона. — Новые христиане заставили нас эмигрировать на Марс, когда находились у власти. Это они исказили нашу религиозную доктрину, пока все реформисты не стали презираемы повсеместно. Это они вовлекли нас в войну с Венерой. — (Не совсем так, подумал Лоренцен, частично эта война была следствием борьбы за власть, частично же ее организовали земные психопаты, которые хотели заставить своих хозяев биться, словно килкенийские коты[2]).

— Это они по-прежнему клевещут на нас по всей Солнечной системе. Это их фанатики заставляют меня повсюду ходить с оружием здесь, на Земле. — Он сглотнул и сильно сжал кулаки. Когда он снова заговорил, его голос звучал спокойно:

— Я терпеливый человек. Только всевышний знает, кто из нас прав. Вы можете привлечь в экспедицию иудеев, католиков, магометан, неверующих, коллективистов, себастьянцев, не знаю еще кого. Но отправляясь в экспедицию я принимаю на себя некоторые обязательства: работать вместе и если придется — сражаться за жизнь бок о бок. Я не смогу выполнить это по отношению к новому христианину. Если Янг участвует в экспедиции — я не участвую. Вот так.

— Ну-ну… — Эйвери беспомощно теребил рукой свою шевелюру. — Я сожалею, что так получилось…

— Эти идиоты в правительстве, которые подбирали участников экспедиции, должны были знать об этом с самого начала.

— Вы не считаете…

— Не считаю. У вас есть два дня, чтобы сообщить мне, что Янг исключен из состава экспедиции, иначе я отправляю свой багаж обратно на Марс.

Торнтон встал.

— Извините, что я говорю столь резко, — закончил он, — но в данном случае иначе не могу. Обсудите этот вопрос с дирекцией. А сейчас я лучше пойду. — Он пожал Лоренцену руку. — Рад познакомиться с вами, сэр. Надеюсь, что в следующий раз мы встретимся с вами в лучших условиях. Я хотел бы поговорить с вами о некоторых аспектах работы с х-лучами.

Когда он вышел, Эйвери шумно вздохнул.

— Что-нибудь выпьем? Надо прийти в себя. Он меня расстроил.

— С разумной точки зрения, — осторожно сказал Лоренцен, — он прав. Если эти двое вместе окажутся на корабле, может произойти убийство.

— Думаю, да. — Эйвери вытянул микрофон из ручки кресла и заказал выпивку в сервис-комнате. Снова повернулся к гостю: — Не понимаю, как могла произойти подобная ошибка. Но, на самом деле, это меня не удивляет. Кажется, над всем проектом тяготеет какое-то проклятие. Все идет наперекосяк. Мы уже на год отстаем от намеченного графика, а затраты почти вдвое превысили первоначальную смету.

Из сервис-комнаты появился поднос с двумя порциями виски и бутылочкой содовой; он покоился на столике с колесами, который подъехал к людям. Эйвери схватил стакан и мгновенно выпил.

— Янгу придется остаться, — сказал он. — Он всего лишь инженер, каких много. А нам нужен физик уровня Торнтона.

— Странно, — сказал Лоренцен, — что человек, выдающийся в своей области — вы должно быть знаете, он один из лучших математиков — может быть… сектантом.

— Ничего странного, — Эйвери задумчиво отхлебнул виски. — Человеческий мозг — удивительная и непредсказуемая вещь. Он может одновременно верить в дюжину взаимоисключающих вещей. Мало кто из людей вообще умеют мыслить; те же, кто умеет, делают это лишь поверхностным мозгом. Остальное — условные рефлексы и рационализация тысяч подсознательных страхов, ненависти и желаний. Мы, наконец-то, постигаем науку о человеке — подлинную науку; мы, наконец-то, учимся воспитывать детей. Но на это нужно очень и очень много времени. Слишком много безумного в человеческой истории и во всем устройстве человеческого общества.

— Ну… — смущенно начал Лоренцен, — полагаю вы правы. Но, вы зачем-то хотели меня видеть…

— Только чтобы немного поговорить, — сказал Эйвери. — Я должен знать членов экипажа лучше, чем они знают сами себя. Но на это тоже нужно время.

— Посмотрите психотесты, которые проходили все участники экспедиции, — сказал Лоренцен. Он почувствовал, что краснеет. — Разве этого недостаточно?

— Нет. Пока что вы для меня — лишь собрание отдельных черт, этакий многомерный профиль эмпирических формул и цифр. Я же хочу узнать вас как человека, Джон. Я вовсе не любопытствую. Я просто хотел бы, чтобы мы стали друзьями.