Эмманюэль Мунье - Манифест персонализма

• Название: Манифест персонализма
• Автор: Эмманюэль Мунье
• Издательство: "Республика"
• Жанр: Философия
• Год: 1999
• ISBN: 5-250-02694-X

Издание включает важнейшие произведения Э. Мунье (1905–1950), основоположника и главного теоретика французского персонализма. Созданные в драматический период истории Франции они ярко передают колорит времени. В них развиты основные темы персоналистской философии: духовных мир личности, межчеловеческое общение, свобода и необходимость, вера и знание, выбор и ответственность. С позиций личностного существования рассматриваются также проблемы социальной революции, государства, власти, демократии, национальных отношений. Главной же темой остается положение личности в современном мире, смысл ее жизни и деятельности. Большинство произведений, вошедших в издание, впервые публикуется в переводе на русский язык. Для читателей, интересующихся историей современной философии, проблемами культуры.

От редактора fb2 — требуется вычитка по бумажному оригиналу.

---

Это путешествие в глубины истории понадобилось нам для того, чтобы расставить по своим местам внешне незаметные движения, к рассмотрению которых мы сейчас и приступаем.

Велеречивость уже успела наложить свой отпечаток и на общностное дело. Оставим велеречивость для городских площадей и займемся человеческими ситуациями, которые, собственно, и интересуют нас. Мы не будем изучать историю «осознания» сообщества; слишком часто такое осознание питается иллюзиями и совсем необязательно следует за подлинными достижениями в общностной сфере. Мы не дадим обмануть себя видимостью быстрого роста числа общностных механизмов: господин Χ может иметь большие богатства и не обладать ничем. Если взять только видимую сторону дела, то сообщества еще никогда не были столь многочисленными и столь добротно определенными на бумаге: супружеская пара, семья, профессия, профсоюз, нация, избирательный список, партии, конфессии, не забудем также Европу, Общество национальной обороны и другие более мелкие объединения, в которых каждый из нас может получить членский билет, помеченный в соответствии с тем, что помимо всего прочего его владелец может поразвлекаться на рыбалке, поиграть в общие идеи, посмотреть на лошадиные бега.

Никогда еще не было так много обществ. Но никогда еще не было так мало сообществ.

По этому поводу можно было бы, наверное, и не сокрушаться, если бы зло шло сверху, если бы анархия была анархией сверхлюдей, беспорядком, царящим среди героических личностей. Но увы!

Быстрый рост числа ассоциаций свидетельствует о слабости их внутренних взаимосвязей. Дух всегда остается единством и простотой, а зло состоит из бесчисленных усложнений. Одним из самых замечательных интуитивных открытий Бергсона явился закон, говорящий о мгновенном распространении абсурда, который поражает человеческое создание, как только оно утрачивает духовность. В таком случае автоматически добытое богатство решительно стремится прикрыть собой органическое разложение. Вот так и возникают те внушительные организмы, которые все считают устойчивыми, но которые в один прекрасный день рушатся под тяжестью собственной массы.

Если сегодня мы захотим непосредственно изучить разложение того, что мы называем общностным, то вовсе не ницшеанский мир станет нам опорой. Это скорее будут общества, не имеющие собственного лица. Но как они могли бы обрести такое лицо? Каждая личность мало-помалу отвергла себя в пользу анонимного мира «on». Современный мир и есть такой всеобщий упадок, массовое обезличивание. Человек, постоянно пребывая в дремотном состоянии, не способен понять стоящие перед ним собственно человеческие задачи. Все то, что от него требовала непокорная, но столь обожаемая природа, все ее неразгаданные тайны и устремления человек перенес в сферу идеала, и теперь она уже не держит его в постоянном напряжении. Наука обещала ему укротить всех демонов, деньги рассеяли его страх, разрушили время, сделали ненужными его постоянные усилия. По мере того как все новые и новые бойцы получают доступ к плодам процветания, они бросают оружие, отказываются сражаться во имя истины, подчинять себе действительность, пускаться в приключения, принимать волевые решения, словом, отказываются от самих себя. Такое отступничество было зафиксировано с помощью особого безличностного языка: объективность, нейтральность, общие идеи, общее мнение. Особое безразличие господствует там, где мы приходим в противоречие с очевидным. Идеи, действия, характеры лишаются своего содержания и превращаются в своего рода человеческую протоплазму: время от времени какая-нибудь встряска приводит ее в движение, и тогда то, что в каждом из нас еще осталось от совести, воодушевляет нас, но это нисколько не мешает нам продолжать растворяться в мире «on».

Какого рода внутреннее единение может существовать в подобном хаосе? Растущее внутри целостности единообразие вовсе не стимулирует сближение между ее элементами; здесь существует так называемое «сближение», которое, как говорил Жозеф Прюдом{14}, осуществляется автоматически, — с помощью транспортных средств и средств массовой информации (или же агентствами специальной информации). Как достичь внутреннего единения между людьми? Особенно если все они похожи один на другого. Больше нет ближнего, существуют только подобные. Угрюмые пары, бредущие в обнимку, поскольку бездумно усвоили вульгарные привычки. Случайные компании, инстинктивно сплотившиеся под давлением обстоятельств или в соответствии с выполняемыми функциями, а не благодаря общим взглядам или сознательному выбору. Бесцветное, бесформенное скопище читателей «Пари суар», вечно куда-то спешащие толпы людей — обитателей больших городов. Одна лишь незначительная случайность соединяет и разъединяет их. Это — полная деградация человека, не имеющего внутреннего содержания, а потому неспособного на подлинную встречу с себе подобными.

Первый шаг к формированию личности — это осознание анонимности моей жизни. Соответственно первый шаг к формированию сообщества — это осознание безразличия собственной жизни: безразличия по отношению к другим, обособленности от других. Между личностью и сообществом существует неустранимая связь. Анонимный мир «on» находится ниже порога, который свидетельствует о появлении первых признаков сообщества.

В чистом виде этот мир встречается не так часто. Абсолютное безразличие характерно лишь для состояния безумия: все человеческое погибает в состоянии безразличия. Для появления «другого» требуется реальность иного качества.

На самом низком уровне «другой» является всего лишь отражением меня самого, благосклонным ко мне моим двойником. Самоудвоение — это вполне нормальный первичный факт. Человеческие проявления до такой степени пронизаны личностным началом, что каждое из них стремится стать второй личностью; их совокупность образует своего рода живую тень Я, которую оно наблюдает, о которой судит, а иногда и поддерживает; чаще же всего — это игра теней, связанных между собой различными отношениями: таково мое первое общество. В зависимости от той силы, какой наделила их жизнь, они могут сближать меня с людьми, а могут и обособлять от них, способны помогать мне или мешать.

В этой своей реальности теней они, подобно куртизанкам, не чувствуют себя уверенными. Истосковавшись по нормальной жизни, они бродят среди не существующих для меня людей, душу которых мне не удалось открыть. Они растворяются в них. Из-за невнимательности к тому, что происходит вовне, я не замечаю свершившегося подлога. Мне кажется, что я иду к другим людям, на деле же я иду к незнакомцам, в которых живут только мои призраки. Мне кажется, что я интересуюсь другим человеком, жалею его, замаливаю его грехи, а на самом деле я обращаюсь к своему другому Я, оплакиваю его или ободряю. Стоит ли напоминать об известной традиции французских моралистов{15}, напичканной такого рода нежностями в большей мере, чем это принято считать, о Ларошфуко, которого все выпускники средних школ принимают за старого ворчуна? Таким образом, каждый ищет вовне некоего соответствия тому, что наиболее дорого ему, что является его внутренним достоянием и называет такое соответствие своим другом. Значительная часть тех, кто поступает таким образом, в браке ищут «двойного» удовлетворения: они ищут живое существо, которое будет поддерживать все их суждения, соглашаться со всеми их действиями, оправдывать все их заблуждения, отказываться от собственного Я и не оказывать сопротивления, — это и будет то, что они назовут любовью. Если все происходит именно таким образом, если партнер оказывается слабовольным, то они удовлетворяются этим и хранят ему верность, ну а если один из партнеров проявит больше самостоятельности, если ему захочется чего-то большего, то при первом же столкновении или размолвке он идет прочь. Другие гонятся за теми же иллюзиями, объединяясь в партии. Социальная связь между ними — это желание нравиться.

Удалось ли нам преодолеть собственное безразличие? Ни капельки. Индивид не желает отказываться от своей индивидуальности, придавая ей неоправданно большое значение. Не находя удовлетворения в собственном Я, он начинает жить за счет своего окружения, все больше и больше наделяя его своими чертами, чтобы иметь возможность видеть свое отражение в мире людей, чтобы, благодаря другому человеку, обеспечить себе безопасность, унять свои тревоги, преодолеть собственное одиночество, замаскированный нарциссизм, изобретательный конформизм, все, что угодно, только не подлинная сопричастность. Живя в бескрайнем анонимном мире и являясь обособившейся частью этого мира, индивид может иметь дело только с его отдельными фрагментами и всякого рода фальсификациями, никакие уловки не способны вырвать его из этой беспросветной пустоты.