Джеймс Джонс - Только позови

• Название: Только позови
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: «Радуга»
• Жанр: О войне
• Год: 1983

Изданный посмертно роман выдающегося американского прозаика Джеймса Джонса (1921–1977) завершает цикл его антивоенных романов. С исключительной силой изобразил он трагедию тех, кто вернулся с войны. Родина оказалась для своих сыновей самодовольной, равнодушной и чужой страной. Роману присущ ярко выраженный антивоенный пафос, он звучит резким обличением американской военщины.

---

В роте сразу же начался разброд. Показатели боевой подготовки снизились, на построения собирались кое-как, участились случаи препирательства со старшими и прямого неподчинения. Сержанты смотрели на беспорядок сквозь пальцы. Есть десятки способов ставить начальству палки в колеса, притом безнаказанно, а теперь и подавно, когда у солдат появился общий враг. Превор тоже заставлял делать бестолковые вещи — вроде осточертевшей начальной подготовки. Но тогда они кляли штабных крыс. Сейчас кляли Мейхью — независимо от того, виноват он или нет. Рота быстро превращалась в скопище недовольных.

Лэндерс пока не высовывался, помалкивал. Он держал негласное обещание Превору не затевать бузу, хотя его так и подмывало кинуться в драчку.

Через два — три дня после принятия роты Мейхью вызвал его к себе для конфиденциального разговора.

— Нам нужно кое-что прояснить, — начал он.

Помещение управления роты было уже не то, что раньше. При Преворе сюда частенько заглядывали сержанты со всей роты, чтобы пообщаться и выпить кружку кофе. Теперь их здесь не жаловали, а кофе вообще предназначался только для офицеров, даже писарям не доставалось. Вдобавок единственный телефонный аппарат в роте стоял в кабинете у Мейхью, и, когда Лэндерсу или первому сержанту надо было позвонить, приходилось каждый раз идти к нему.

— Я знаю, что вас здесь считают незаменимым, сержант, — говорил Мейхью, восседая за столом. — О вас даже наверху наслышаны. — Он улыбнулся. — Однако я усматриваю непорядок с вашим положением. В штатном расписании вы проходите командиром отделения. Но в своем взводе вы практически ничего не делаете, заняты здесь, в канцелярии. Между тем помощник ротного писаря по штатному расписанию — капрал. Придется это поправить. Лейтенант Превор вообще был неосмотрителен с назначениями, — заключил он с улыбкой.

Лэндерс кипел от злости, но изо всех сил старался не терять самообладания.

— Понимаю, сэр, — ровным голосом сказал он, помедлив. — В таком случае понижайте меня хоть сейчас. Я на должности не напрашивался и за звание не цепляюсь. Готов продолжать теперешнюю работу и капралом. А можете и в рядовые разжаловать, и я вернусь в свой взвод. — Он помолчал. — По правде говоря, в вашей роте я даже предпочитаю быть рядовым.

Мейхью не сумел скрыть удивления, но тут же напустил на себя строгий вид.

— Нет, мне это ни к чему. Пока продолжайте исполнять свои обязанности, а там посмотрим. Как по-вашему — первый сержант и ротный писарь тянут?

— Нет, сэр. И начстоловой, и сержант по снабжению тоже не тянут. Им надо помогать.

— Понятно. Продолжайте работу и помогайте им. Учите. Вопрос о переводе во взвод отложим. Это все, сержант. Можете идти.

— Есть, сэр, — отчеканил Лэндерс и, подумав, добавил язвительно — Благодарю вас, сэр.

Мейхью не заметил иронии.

Лэндерс вышел на улицу и присел в сторонке, чтобы успокоиться. Туп он как пробка, этот Мейхью! Небось приходится родственничком какой-нибудь шишке. Он ведь не мог не знать, что сделал Лэндерс для 3516-й, даже наверху знали. Какого же дьявола он изгиляется и настраивает против себя человека, который ему нужен?

С этого момента и началась между ними настоящая родовая вражда — затаенная со стороны Лэндерса и неприкрытая со стороны Мейхью. Лэндерс поубавил служебный пыл, сам реже оставался по вечерам и реже натаскивал других. Ни Мейхью, ни кто другой не имел права приказать ему ковыряться с бумагами после ужина — иначе и на инспекцию можно напороться. Первый сержант и писарь, не понукаемые Лэндерсом, тоже были рады смотаться пораньше. Кроме того, Мейхью взял за правило запирать командное помещение на ключ, а основные документы для работы хранились именно там. Кончилось тем, что Лэндерс зачастил в кино или в филиал гарнизонного военторга выпить пива или просто болтался до отбоя и думал о женщинах. Последние недели он начал здорово тосковать без них.

Один раз ему удалось поговорить о том, что происходит в роте, с Превором. Они встретились случайно, когда уже темнело, около казармы и постояли на холоду. Лэндерсу хотелось, чтобы Превор освободил его от негласного обещания не поднимать бузу. Тот поначалу сопротивлялся, но в конце концов уступил.

— Что вы имеете в виду — «поднять бузу»? Куда уж хуже буза, если вы перестали обучать людей. Все остальное будет открытым саботажем. Вы на это не пойдете — и правильно сделаете.

— Я могу плюнуть на все и вернуться в строй рядовым, — гнул свое Лэндерс. — Пусть тогда повертится.

— Вам же хуже будет.

— Посмотрим.

— Сами знаете, как там.

— Ничего страшного. Лучше уж ворочать канистры с горючим, чем вкалывать на этого сукина сына.

— Боюсь, вы иначе запоете, когда наворочаетесь.

Лэндерс мог сделать кое-что еще, о чем поостерегся сказать Превору, а именно: бежать из части, дезертировать. Вот когда заварится настоящая буза. Лэндерс едва сдерживался, но не хотел посвящать лейтенанта в свои планы. После разговора с Превором у него даже настроение поднялось. Хотя Превор как будто освободил Лэндерса от обещания, данного им самому себе, он тем не менее решил выждать.

Однако в конце концов у него лопнуло терпение, и это произошло из-за телефона. С самого начала аппарат находился в комнате командира роты. При Преворе не было никаких сложностей. Когда звонили в роту, трубку брал любой, кто был поближе, чаще всего сам Превор, потому что телефон стоял у него на столе. С первого же дня Мейхью ввел новый порядок. Он никогда не поднимал трубку сам. Даже когда просто сидел у себя за столом, то звал: «Сержант, подойдите к телефону!», и Лэндерс или кто другой в соседней комнате вынужден был бросать дела и спешить к Мейхью. Почти всегда вызывали ротного.

Это случилось примерно через неделю после разговора с Мейхью. Раздался звонок, Лэндерс опять услышал: «Сержант Лэндерс, подойдите к телефону!»— и взорвался. Взрыв произошел внутри, не вырвался наружу, но от этого он не был менее мощным, скорее наоборот. Мейхью развалился в кресле, задрав ноги на стол, с сигарой во рту. Лэндерс прочитал в его взгляде издевку.

Лэндерс взял трубку — звонили Мейхью — и передал ее ротному. Вернувшись к себе, он сел за стол, не в силах унять дрожь в руках.

— Что это с тобой? — испуганно шепнул писарь. Последнее время он часто с беспокойством поглядывал на Лэндерса. — Тебе плохо?

— Мне? Да нет, ничего. Все в порядке. А что?

Было почти половина шестого, можно было расходиться. Когда, заперев свою комнату, ушел Мейхью, а за ним первый сержант и остальные, Лэндерс, не заходя в казарму, направился в близлежащую гарнизонку. У освещенного входа там стояли железные кабинки с телефонами — автоматами. Он набрал номер Стрейнджева люкса в «Пибоди».

— Я сейчас еду, — сказал он Стрейнджу, дрожа от холода и с трудом прижимая трубку к уху. — Приготовь, что нужно.

— Едешь? Сюда? — спросил Стрейндж. — А увольнительная есть?

Лэндерс повернулся к дверце. О Стрейндже он и не подумал. Тот наверняка начнет отговаривать его, если узнает, что Лэндерс решил дезертировать.

— Дурацкие вопросы задаешь, — ответил он раздраженно. — Как же я могу без увольнительной? Послушай, Мери Лу там? Позови ее.

В трубке зашелестело.

— Я сматываю удочки, — брякнул он, как только Мери Лу подошла к телефону. — Дезертирую. Хочешь со мной? У тебя есть какое-нибудь надежное местечко?

— Что-что? Я не совсем…

— Тише ты! — прикрикнул Лэндерс. — Я не хочу, чтобы слышал Стрейндж. И вообще незачем ему знать. Он около тебя?

— Н-нет, я в спальне, одна.

— Тогда слушай внимательно. Я удираю, поняла? Насовсем. Давай махнем куда-нибудь вдвоем. — Есть же у нее какое-нибудь место, чтобы спрятать его, должна быть где-нибудь крыша.

— Ой, Марион, я не могу… — жалобно заговорила Мери Лу. — У меня теперь друг. Он сию минуту должен сюда прийти. Наверно, мы поженимся. Мы… мы любим друг друга.

— Ах вот как… — протянул Лэндерс и растерянно умолк. Он не ожидал такого оборота, не предполагал, что Мери Лу откажется, а больше никого у него нет. Надо было головой думать, не рассчитывать на нее. Но кто-то же должен быть. Неужели на целом свете его некому приютить? Холод пробирал до костей, зубы у него стучали. Он не мог припомнить ни одной живой души.

— Может, Энни Уотерфилд согласится? Она вернулась, — сказала Мери Лу.

— Она с вами?

— Сейчас нет, но должна подойти. Я могу сказать, чтобы она подождала тебя.

— Телефон ее у тебя есть?

— Есть, домашний.

— Давай, записываю… Значит, так, скажешь, чтобы обязательно дождалась меня. Не вздумай распространяться. Ничего о самоволке не говори, я сам скажу. Просто чтобы дождалась. И еще… нет, дай лучше Стрейнджа. Но ему ни слова, поняла? И вообще не болтай.

Лэндерс весь трясся от холода, но в течение нескольких минут плел Стрейнджу насчет всяких пустяков, чтобы рассеять его подозрения. И недаром: судя по тону, тот действительно что-то заподозрил. Однако, когда Лэндерс повесил трубку, у него не было уверенности, что ему удалось усыпить бдительность приятеля.