Кристофер Банч - Далекие Королевства

• Название: Далекие Королевства
• Автор: Кристофер Банч
• Жанр: Фэнтези

---

В ту ночь, когда выпал первый снег, Эмили проснулась с плачем от боли. Я бросился к ней, отталкивая Спото и Элин. Увидев меня, Эмили заплакала еще громче. Я схватил ее на руки и сжал в объятиях, стараясь усилием воли изгнать из нее боль. Она тоже вцепилась в меня изо всех силенок, причитая:

– Па… па… па…

Я дал ей лекарства, чтобы она заснула, и обмыл ее, спящую, в ледяной воде, чтобы ослабить жар лихорадки. Не помогло. Я всю ночь продержал ее на руках, расхаживая взад и вперед и напевая ее любимые детские песенки. Я знал, что нет смысла звать лекаря, но ничего не делать я не мог.

И тут мне вспомнилось средство Халаба, которым он воскресил хорька и поднял меня с постели. Я устремился на заснеженную улицу и отыскал дом продавца зверюшек. Я колотился в его двери как одержимый. Я вывалил ему пригоршню монет за какую-то зверюшку в клетке и побежал домой. Там, обыскав мою комнату, нашел зуб хорька, который повесил мне на шею Янош во время нашего путешествия. Я отнес Эмили, зуб и клетку к алтарю Халаба, где устроил дочку на полу, постелив ей там постель. Нацепив ей на шею амулет, я распростерся ниц перед алтарем.

– Любимый брат, – сказал я, – ты уже помогал мне, молю тебя, помоги и теперь. Эмили умирает. Она твоя племянница, и ты был бы горд, видя, как достойно она представляет фамилию Антеро. О, явись мне, Халаб. Исцели ее от боли. Выгони из моих дверей Черного искателя.

В меня с картины внимательно вглядывался лик Халаба. Мне показалось, что во взгляде его я вижу глубокую печаль, словно его тронули мои мольбы. Собравшись с духом, я достал из клетки хорька. Он вилял хвостом, а бусинки его глаз светились любопытством. Я поместил его в ручки спящей Эмили.

Я посмотрел на лик Халаба:

– Явись нам, брат. Явись нам, я взываю к тебе. Внезапно в комнате потемнело. Я ощутил движение каких-то теней. Эмили застонала, но хорек оставался сидеть у нее в руках, и лишь по его дергающимся усикам можно было понять, что это не просто пушистая игрушка. И тут я услыхал голос:

– Амальрик.

Это был голос Халаба, и мое сердце преисполнилось надеждой. Луч света появился ниоткуда и остановился на Эмили. Я ощутил густой аромат благовоний.

Голос Халаба зашептал:

– Эмили, Эмили…

Эмили заворочалась. Она открыла глаза и улыбнулась, увидев меня. Зашевелился хорек. Эмили опустила глаза и увидела его. Она засмеялась.

– Па, – сказала она, – па. Я заплакал от облегчения.

– Да, родная, – сказал я. – Это тебе. Хорек. У меня был такой же, когда я был маленьким. Хорек. Скажи – «хорек».

– Хорек, – повторила она очень отчетливо, занося новое слово в свою память. Затем она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Руки ее разжались, и хорек выскользнул. Еще один протяжный вздох… и она умерла.

Я закричал от горя. Я упал на маленькое тельце с воплями, что нет, такого быть не может. Я уже сам не хотел жить. Ну зачем мне теперь жить? Для чего? Все, ради чего я жил, у меня отобрано.

И тут я почувствовал, что рядом кто-то находится, и голос Халаба окликнул меня:

– Амальрик.

Я поднял залитые слезами глаза и увидел, как он наклоняется надо мной: колышущийся, как поднимающийся дым, но отчетливо видимый. Призрачные губы зашевелились. Он заговорил, хотя и с усилием:

– Жаль… Как жаль…

Рука его поплыла вперед и коснулась моего лица. Я не ощутил ни плоти, ни холода, ни тепла. Скорее прикосновение походило на ощущение чьего-то успокаивающего дыхания на моей щеке.

Вновь послышался шепот:

– Ты должен жить. Не сдавайся.

Я хотел закричать: зачем мне теперь вообще жить? Какой смысл? Вновь дуновение коснулось моей щеки.

– Успокойся, брат, – прошептал он. – Усни, Амальрик. Спи.

Я уснул. Уснул мертвым сном, и никто не мог меня добудиться. Слуги отнесли меня в мою спальню и положили на кровать. Они позаботились о бедняжке Эмили, похоронив ее в саду, рядом с матерью. Я проснулся только через шесть дней. Горе сковало холодом и болью мое сердце. Я бы хотел ее вырезать оттуда ножом, но, размышляя над этой мрачной мыслью, вспомнил просьбу Халаба. И я подчинился, пусть и с громадным трудом. Я ел. Я пил. И изо дня в день перетаскивал свою печаль.

А в городе радость жила вперемешку с горестями. Чума прошла. Черный искатель наелся, и наелся до отвала. Он ушел удовлетворенным, и Орисса была спасена. Но мне все это было безразлично. Жить или умереть, заболеть или быть здоровым – мне было все равно.

А затем как-то поздно ночью в ворота нашего дома постучали. Все спали, утомившись от забот обо мне и моем семействе, поэтому мне самому пришлось пойти открывать. Я отворил ворота и вздрогнул. Израненный, измученный человек сползал по воротному столбу. Это был сержант Мэйн.

– Сержант, – удивленно вытаращил я глаза. – Откуда ты? Что случилось?

Мэйн ответил скрежещущим, хриплым голосом:

– Все пропало, мой господин. Все пропало.

Глава шестнадцатая РАССКАЗ СЕРЖАНТА

– Что произошло? – расспрашивал я. – Где Янош?

– В… в Ликантии, – с трудом сказал сержант Мэйн. – В их подземельях. А может быть, и хуже того, уже мертв…

Он замолчал. Я обернулся и увидел, что вокруг столпились удивленные слуги. Мы быстренько отнесли Мэйна в дом. Я приказал принести еды и питья, при этом не напоминая домашним, что надо держать язык за зубами. Это и так было у них в крови. Мэйн попытался продолжить рассказ, но я уговорил его отдохнуть хотя бы часик.

Мэйн помрачнел:

– Какой там часик, господин Антеро… Хорошо бы за день выспаться. А может, и вечности не хватит.

Я помог Мэйну добраться до гостиной, где ему уже приготовили еду и питье. Трем наиболее доверенным слугам я поручил опекать его, пока он, изголодавшийся, ел и пил. Затем он уснул. Сжав зубы и набравшись терпения, я прождал четыре часа, понимая, как немилосердно будить его. Его превратившуюся в лохмотья одежду я приказал сжечь. Я видел, он явился без оружия, и, значит, должно было случиться нечто действительно ужасное, чтобы этот солдат лишился своего оружия. Когда Мэйн проснулся, его искупали, помассировали и привели ко мне в кабинет. Я налил ему подкрепляющей травяной настойки, сел за письменный стол и попросил его рассказывать так, как он сочтет нужным. Я ожидал какого-нибудь бессвязного бормотанья, однако плохо же я думал об этом доблестном сержанте, которому впрок пошли все уроки Яноша, включая красноречие.

Измученный, потрясенный, сержант Мэйн докладывал четко и ясно:

– Господин Антеро, вторая экспедиция к Далеким Королевствам уничтожена. Нас настигла магия извне и невежество изнутри. Единственным оставшимся в живых офицером, насколько я знаю, оказался капитан Янош Серый Плащ. Он содержится в качестве заключенного в Ликантии, Я не знаю, в чем его обвиняют, – при аресте он помог мне бежать, и, следовательно, подробности того, что с ним там было дальше, мне неизвестны.

– Но Янош жив? Как ты все-таки думаешь?

– Ликантиане, конечно, могли казнить его или замучить до смерти. Но скорее всего, я полагаю, он жив. При аресте солдаты изо всех сил стремились не нанести ранений капитану.

Я попросил его начать сначала и рассказать мне все, ничего не скрывая. Так он и сделал. Мэйн не был бардом и потому обошелся без вступления о целях экспедиции и о том, как боги отвернулись от них, едва был поднят первый парус. Он обошелся без этих очевидных вещей, сообщив лишь, что с первого же дня все пошло из рук вон плохо. Суда оказались перегруженными, а как только они вышли из речного устья в Узкое море, стало ясно, что они еще и не приспособлены для плавания по морским водам. Слишком много оказалось среди судов речных барж или торопливо переделанных каботажных судов.

Налетела непогода, и хоть не столь свирепая, как буря архонтов, обрушившаяся в свое время на «Киттивэйк», однако же флот разметало. Корабль, на котором находились офицеры, включая Яноша и сержанта Мэйна, первым выкинуло на берег, не так уж и далеко от знакомой нам деревни прибрежного народа на Перечном побережье.

– И это была единственная удача, которую даровали нам боги, – добавил Мэйн.

В течение нескольких недель остальной флот подтягивался к поселку прибрежников, но несколько кораблей так никто никогда и не увидел. Экспедиция торопливо выгружалась: лошадей просто сталкивали за борт, полагая, что они сами доплывут; грузили маленькие лодки туземцев до отказа; выстраивали солдат по мелководью цепочкой, чтобы они передавали груз из рук в руки на берег. Наконец вся экспедиция оказалась на суше.

К тому времени между солдатами и прибрежниками уже успели произойти стычки: несколько местных женщин подверглись насилию, произошло несколько драк, кое-что из имущества экспедиции оказалось похищенным. Потребовалось все дипломатическое искусство Яноша и весь здравый смысл Черной Акулы, чтобы ситуация вконец не ухудшилась. Мэйн, возглавлявший взвод охраны командования экспедиции, присутствовал на большинстве из таких встреч. И он рассказал, что, например, генерал Версред заявлял, что все это ерунда и не стоит на этих прибрежников вообще обращать никакого внимания.