Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!

• Название: Здравствуй, Гр-р!
• Автор: Татьяна Стекольникова
• Жанр: Фэнтези

Всего несколько дней из жизни женщины. События, которые произошли совсем недавно. Или случились сто лет назад? Роман, в котором есть все: любовь, ревность и предательство, месть и убийство, зеркала и драгоценности, коты и домовые, мистика и тени, Нина и Гр-р…

---

— Потому что это была я, а не Анна. И я поняла, что ты спал с Анной.

— Я тоже понял, что спал с Анной. Но чтобы убедиться, что ты вернулась, пришлось тащить тебя в душ.

— А надо было спросить пароль…

— Хорошо. Говори пароль…

— Пароль.

Нужно было видеть растерянность Громова! А вдруг перед ним снова Анна? Мучить Гр-р смысла не было, и я прошептала ему на ухо:

— Бегу за тобой босиком по снегу…

2. Я выясняю отношения и получаю предложение.

Я понимаю, как может завестись семнадцатилетний оболтус, отягощенный гормонами, если ему подышать в ухо. Но когда так заводится взрослый мужик, у которого баб до черта было…

— Гринь, а тебе сколько лет?

— Ты старше меня на два года. Это что-то меняет?

Японский городовой, зачем я спросила… Теперь совсем ревностью себя изведу… Но выглядит-то он старше меня — сто пудов… Если бы я только заподозрила, что Гр-р моложе, ни за что бы… А, собственно, почему нет? Чем плохо?

— Иди к мамочке…

— Да… И продолжим…

Интересно, что… Мы же еще и не начинали…

— …продолжим поиски — я не всю тебя обследовал на предмет обнаружения пусковых механизмов…

И тут зазвонил телефон — как всегда, в самый неподходящий момент. Громов сбежал вниз и схватил трубку. По его отрывистым фразам я поняла, что звонил Толя, и что-то случилось, а значит, поиски "тех самых мест" откладываются. Жаль… Громову уже удалось найти такое, чего я о себе и не знала…

— Нина, ребята вернулись с новостями…

— А мне с тобой можно?

— Подходи через полчасика…

В конторе накурено. Непонятно, как Гр-р умудряется не курить в таком окружении… Громов один в своем кабинете. А ты надеялась, без тебя не начнут? Сказал же — позову, когда понадобишься. Значит, при мужском разговоре не была нужна. Обидно, но понятно.

На столе у Гр-р лежал уже знакомый мне лист с наклеенными буквами. Только… Только листок был не в клетку, а в линейку, и имя другое — Володя.

Проследив за моим взглядом, Громов вздохнул:

— Шляпа этот Витек… Говорил же ему — убери…

А это уже хуже, и кое-что напоминает…

— Гриша, ты меня как-то спрашивал, почему я со своим мужем развелась…

— А ты не ответила, сказала, что он был балбес. Но балбес — не причина для развода…

— Он мне врал без конца. Но даже если ему случалось говорить правду, всегда что-то скрывал, недоговаривал, умалчивал, хоть вот столько да утаивал. Я перестала ему доверять. Это было ужасно. А когда он начал еще и по бабам шляться… Наверное, это была последняя капля, — но все равно не так противно, как ежедневная, на каждом шагу, ложь. Я не собираюсь наступать на те же грабли…

И я пошла к выходу. Пусть он катится со своей Соней…

— Нина, прости, я не думал, что это так тебя заденет… — Громов уже стоял в дверях, не давая мне выйти. — Это все из-за Соньки. Ты просто ревнуешь…

— Я не просто ревную — я вне себя от ревности!

Если бы было что-нибудь у меня в руках — все полетело бы в Гр-р…

Правая бровь Громова поползла вверх — высшая степень удивления.

Меня понесло — в последний раз я так бушевала, когда нашла в своем комоде чужое белье:

— "Это не то, что ты подумала!" — вот все, что ты посчитал нужным мне сказать. И я, значит, могу думать, что угодно… В таком случае, у тебя тоже есть повод для ревности: я позавчера целовалась с Закревским — губернатор звал меня замуж. А потом — с Сурминым, потому что он мне понравился еще в прошлый раз. Я, конечно, была Анной, но чувствовала их губы, руки и все остальное так же, как все твое, когда ты целовал меня — Нину… И больше я тебе ничего не скажу… Можешь теперь сколько влезет воображать, что я делала с каждым из этих восхитительных мужчин потом — после поцелуя…

— Удар ниже пояса…

— А выше пояса ты не чувствителен…

Я отвернулась от Громова — чтобы ненароком не прочитать его мысли.

— Я был уверен, что ты всегда знаешь, о чем я думаю, ты же умеешь…

— Мне это ни к чему… Я не собираюсь… не собиралась тебя контролировать. Мне достаточно того, что ты сам скажешь… Или о чем я догадаюсь обычным путем, как все, без магии и чертовщины…

— И ты не заглядывала мне в череп — или как там это происходит, когда читают мысли?

— Ни разу…

— А тогда, в Карасике, помнишь, ты сказала про SMS от Шпинделя?

— Это не было чтением мыслей — я делаю это иначе, чем случилось в Карасике. Там я просто ЗНАЛА. И не только о тебе. Например, что Клава твою чашку в тот день разобьет… А с тех пор, чтобы мысли прочитать, мне надо нажать на синюю кнопку.

И я рассказала Гр-р о синей кнопке и о том, что хочу как можно реже прибегать к своим паранормальным способностям, потому что стремлюсь к обычной человеческой жизни.

— А зачем ты тогда посещала 1909 год? Это далеко за рамками обычной жизни…

— В первый раз это произошло случайно. А во второй — я сбежала от мук ревности, потому что больше некуда было скрыться — запасного аэродрома в азиатской стране у меня теперь нет…

— А я усугубил…

— Да.

— Соня звонила, чтобы предупредить насчет тебя: она сказала, что ты ведьма, опоила меня чем-то, околдовала, и теперь я вроде зомби — делаю все, что тебе захочется. Я ей, видите ли, небезразличен по старой памяти, и Шпиндель беспокоится, потому что знает, на что ты способна… Я их послал… Ты мне веришь?

— Не очень.

— Почему? — Гр-р задумался и сам себе ответил:

— Наверное, потому, что я не сказал тебе всего об этой истории с письмами… Да еще с мужиками без тебя встретился… Как там говорится? Единожды солгав — кто тебе поверит? И что, теперь никогда не будет, как раньше?

Я никогда не говорю "никогда". А потом, если честно, я рассказываю Гр-р тоже далеко не все. Например, о нашем домовом он не знает… Да мало ли…

Мы все еще стояли в дверях.

— Нина, ты, правда, хочешь уйти?

— Нет, Громов, я хочу быть с тобой…

Это я сказала ему на ухо. Пришлось встать на цыпочки и наклонить его лысую голову. Еще я подышала ему в ухо — теперь-то я знаю, где его кнопка "Пуск"…

— Все. Я понял, как надо… Я делаю тебе предложение — выходи за меня… Если ты согласна, завтра утром мы идем в загс. У меня там блат, и нас моментально поженят. Потом можем устроить грандиозное торжество — фата, куча родственников и море водки.

— Громов, не смеши людей! Кто в нашем возрасте женится?

— Я! Я хочу, чтобы у тебя был документ, подтверждающий твои права на меня.

— Можно подумать, свидетельство о браке тебя остановит, если встретишь какую-нибудь Соню…

— Не увиливай… Ты выйдешь за меня?

— Мне надо посоветоваться с кучей родственников…

— Какие родственники? У тебя один сын… Мы с ним в сговоре… Пока ты ездила завершать свои дела и набивать контейнер вещами, мы нашли общий язык, я попросил у него твоей руки и получил согласие…

— И оба молчали, что знаете друг о друге?

— Ты бы на меня разозлилась…

— А ты за меня не думай… И потом, у меня еще есть родственник — Шпиндель, ты сам сказал…

— О Вовке потом поговорим. Я не понял, ты согласна?

— А твоя дочь?

— Моя теща сделала все, чтобы у меня с моей дочерью не было никаких контактов — сначала из-за моего пьянства, а потом из принципа. Дочери я периодически посылаю деньги — и все довольны. Теперь скажи, ты согласна стать моей женой?

И он еще спрашивает!

Наплевать, что дупондий напомнил о себе противным привкусом… Я что, не могу выйти замуж? Ну и пусть, что безрассудно… Рассудочность не зажигает кровь, как сказал поэт. Что я теряю, кроме одиночества?

3. Новости из Закарска.

Не дав мне переодеться, Гр-р потащил меня в кафе — есть повод, как он выразился. По-моему, ему просто надо было увести меня из конторы.

В кафе мы не попали — все столики были заняты. Этому обстоятельству я была очень даже рада, потому что ни в какое кафе идти не хотелось. Над Энском светило солнце, асфальт был уже сухой, а сквозь дощатые тротуары окраинных улочек пробивалась первая травка.

— Гриша, я все равно не понимаю, почему ты хочешь жениться на мне. Разве так, как сейчас, плохо? Что изменится?

— Не понимаешь — и не надо…

Мы уже стояли на набережной, когда Гр-р спросил:

— Ты на мосту когда-нибудь целовалась?

— Смеешься? Я настоящие мосты видела, можно сказать, только в кино. Ну, в молодости, когда была в Питере… Ну, в Праге — год назад… Но там целоваться было не с кем…

Мы поднялись на мост, и Гр-р долго меня целовал — на виду у всего Энска и под порывами весеннего ветра, на высоте трехэтажного дома над рекой, мутная вода которой все еще несла обломки льда и всякий мусор. Если бы не Гр-р, я свалилась бы в реку — так кружилась голова.

Мы вернулись домой, когда солнце почти село, а тени от деревьев стали длинными-длинными. Морковка опять устроила забег по стенам в стиле mad cat. Тюня не отставала, на этот раз цвет ее шубки — или как там это у домовых называется? — был голубоватым. Наверное, оттягивается за годы, проведенные в черной плюшевой жакетке…