Бретт Холлидей - Бретт Холлидей. Умри, как собака

• Название: Бретт Холлидей. Умри, как собака
• Автор: Бретт Холлидей
• Издательство: АСТ-ПРЕСС
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-88196-136-6

Бретт Холлидей (настоящее имя Дэвид Дрессер) — один из наиболее популярных и признанных критикой американских авторов детективных романов. На литературное поприще он вступил в тридцатилетнем возрасте, но успех к нему пришел с началом выхода в свет книг его знаменитой серии о похождениях частного сыщика из Майами Майкла Шейна. Каждый следующий роман о Майкле Шейне (а всего Холлидей создал их пятьдесят) неизменно становился бестселлером, выдерживал множество изданий в англоязычных странах и переводился на многие иностранные языки.

---

Шейн повернулся, толкнул дверь и вышел из кабинета. Не глядя ни направо, ни налево, он прошагал до конца гостиной к выходу, хлопнул входной дверью, в сердцах ткнул пальцем в кнопку лифта, словно срывая на ней ярость, вызванную не в последнюю очередь сознанием того, что в сложившейся ситуации он вел себя совершенно по-детски.

В самом мрачном расположении духа он ехал к своему отелю и поднимался в угловой номер. Он ничего не мог сделать, только ждать сообщений от Уилла Джентри. В глубине души он был уверен, что сообщение последует, но у него не хватало духу решить, что же ему делать, если выяснится, что Роджелл был убит.

Стаканы и бутылки оставались в том же положении, как в тот момент, когда они с Рурком встали из-за стола.

Шейн поставил бутылку виски назад в шкафчик, пошел на кухню, сполоснул бокал Рурка, положил в него кубики льда, долил воды.

В гостиной он наполнил коньяком маленький стаканчик и уселся в кресло, попыхивая сигаретой и запивая спиртное водой со льдом. Его мрачный задумчивый взгляд скользил с предмета на предмет привычной обстановки. Мысленно он снова и снова перебирал всех замешанных в деле Роджелла, отыскивая тот ключ, ту линию поведения, которая могла бы обеспечить безопасность Люси.

Телефон зазвонил прежде, чем он прикончил половину своего стакана. Он поднял трубку после первого гудка и произнес:

— Алло.

Голос Люси Гамильтон, долетевший по проводам, был лишен привычной живости, но спокоен, ровен и полон значения.

— Майкл, слушай меня и не задавай вопросов. У меня все в порядке. И будет в порядке, если ты прекратишь расследование дела Роджелла. И не делай анализа желудка собаки. Меня освободят завтра во второй половине дня, если похороны состоятся как намечено.

Спокойный тон ее заученной речи вдруг стал напряженным:

— Не обращай никакого внимания…

Щелчок и молчание. Рука Шейна дрогнула, когда он клал трубку. Подсознательно он ждал звонка Люси. Кто бы ее ни похитил, похититель должен быть достаточно изощрен, чтобы понять: единственный способ оказать давление на детектива — это убедить, что она в безопасности и ее освободят невредимой, если он будет подчиняться приказам. С другой стороны, многих ли жертв похитители и вправду освобождали после уплаты выкупа?

Ручища Шейна сжала стакан так, что побелели костяшки пальцев. Он медленно, не отрываясь, осушил его. Несколько секунд он сидел, глядя на пустой стакан, а другая его рука машинально потянулась к бутылке. Внезапно Шейн замер, покачал головой, размахнулся и швырнул стакан, вдребезги разбив его о противоположную стену.

Он знал, что в эту ночь ему не удастся заснуть, и не хотел больше пить именно поэтому. Если он даже ничегошеньки не может сделать для Люси, все равно он должен что-то предпринять. Нельзя сидеть здесь наедине со своими мыслями. Если сидеть — значит, можно продолжать пить. А он этого не хочет.

Он встал и заходил взад-вперед по комнате. Надо бы, конечно, сейчас же передать записки похитителей Уиллу Джентри — бросить все силы полиции на поиски Люси или ее следов.

Но он знал, что не будет этого делать. Сигнал тревоги прозвувал, и нельзя ставить жизнь Люси на карту. В одиночку он сможет сделать как раз столько же, сколько полиция, то есть ровно ничего.

Тем не менее он решил, что должен попытаться. Не может он просто сидеть и ждать результатов вскрытия. Он был уверен: эксперты придут к выводу, что было совершено убийство. Других причин похищать Люси не было.

Если бы была хоть какая-то отправная точка. Какой-то кончик нити, за который можно было бы ухватиться и тем самым получить слабую надежду распутать узел.

Шейн перестал метаться по комнате, вытащил из кармана обе записки и снова перечитал их. Точкой соприкосновения обоих посланий был оборванец, доставивший записки бармену «Трилистника». Так, теперь посмотрим. Он пришел с десятидолларовой купюрой, которую разменял, купив порцию дешевого виски. В таком месте, как «Трилистник», это стоит около восьмидесяти центов. Еще десять центов на телефонный звонок в «Вестерн Юнион». Три доллара оставил в уплату посыльному. И шесть долларов — чистый доход парня за посредничество.

Хотя минутку! Где был человек, давший оборванцу записки и десять долларов, когда тот находился в баре? Очевидно, они должны быть совершенно незнакомы. Единственный безопасный способ устроить нечто подобное — это караулить где-то рядом, подцепить человека с улицы, который никогда тебя прежде не видел и не имеет возможности указать на тебя пальцем, если его схватят. Но как узнать, можно ли доверить такому оборванцу выполнить задание и потратить три из драгоценных десяти долларов на доставку записок?

Очевидный ответ: вы не доверитесь ему,— во всяком случае не полностью. Вы должны довести его до притона вроде «Трилистника» и втолкнуть туда с подробными инструкциями, а потом идти за ним и скромно попивать винцо в баре, наблюдая, как он звонит в «Вестерн Юнион», дабы увериться, что он оставил деньги и записки, как договаривались. Или на худой конец вы околачиваетесь поблизости на улице, чтобы проконтролировать его действия.

Когда Шейн дошел до этой точки в своих рассуждениях, он был уже в пиджаке и на пути к двери.

«Трилистник» был еще открыт, когда он явился туда во второй раз. Тот же самый бармен так же апатично стоял на своем посту. Теперь было занято пять табуретов, из них два — женщинами, которые, хихикая, кокетничали с тремя мужчинами, горевшими желанием оплачивать их выпивку.

Бармен признал рыжеголового и вопросительно выглянул из-за коньячной бутылки. Шейн кивнул, бармен налил ему и не забыл поставить рядом со стаканом коньяка стакан с водой. После этого бармен спросил, облокотившись о стойку:

— Вы напали на след того парня, про которого спрашивали?

Шейн покачал головой:

— За этим я и вернулся. Хочу спросить, не вспомните ли вы об этом проклятом случае что-нибудь такое, что могло бы мне помочь?

— Извиняюсь, мистер, я вам в тот раз все сказал, что мог.

— Мне еще кое-что пришло в голову. Вы были очень заняты, когда он здесь ошивался? Не торопитесь, подумайте хорошенько,— настаивал Шейн.— Вы были очень заняты или нет?

— Вроде средне, сдается мне,— бармен наморщил лоб.— В это время у нас изрядная толкучка. Обычное дело.

— Я помню, вы это говорили,— подбодрил его Шейн.— Так, может, вы заметили человека, который пришел примерно в то же время, что и бродяга. Пропустил стаканчик или два, пока оборванец был там, а потом ушел вслед за ним?

— Понял, что вы имеете в виду,— пробормотал бармен; он еще больше наморщил лоб и полузакрыл глаза, добросовестно стараясь сосредоточиться.— Хотите знать, не приглядывал ли за ним кто другой, чтобы, значит, он позвонил в «Вестерн Юнион» и оставил мне письма?

— Совершенно верно. Вспомните что-нибудь такое, и я буду считать вас настоящим детективом.

Польщенный бармен усугубил свои умственные усилия. Шейн тянул спиртное и с надежной ждал. Наконец бармен покачал головой:

— Ничего не вспоминается. Я уж думал-думал, ничего на ум не приходит. Толкучка была будь здоров. Как никогда. Но не припомню, чтобы кто из здешних особо глазел на оборванца.

— Думайте, думайте,— настаивал Шейн.— Вот я вам сейчас опишу кое-кого.

Для начала он обрисовал Чарльза, закончив так:

— Вы его, конечно, должны были заметить. Ему только-только выбили два зуба, с одной стороны на лице ссадина, а возможно, и повязка.

Бармен решительно покачал головой.

— Я бы его запомнил. Ничего похожего.

Без особой надежды на успех Шейн сказал:

— Попробуйте припомнить еще двоих по этим приметам.

Он обрисовал как можно точнее Гарольда Пибоди и Марвина Дейла, по мере своего описания сознавая, насколько обыденно они выглядят и как маловероятно, чтобы они могли привлечь особое внимание занятого делом бармена.

Когда тот снова с сожалением покачал головой, Шейн допил свой стакан и подтолкнул к бармену пятидолларовую бумажку.

— Спасибо, что пытались помочь. Попробуем еще разок прорваться с другой стороны. Вы сказали, что малому было лет двадцать пять — тридцать и что не мешало бы ему постричься. Одет в драный пиджак и выглядит голодным. Насколько голодным?

— Да черт его знает,— бармен сделал неопределенный жест рукой.— Вы понимаете, как это бывает. Это просто так говорится.

— Я имею в виду вот что,— терпеливо продолжал Шейн.— Выглядел ли он как человек, который больше нуждается в том, чтобы плотно поесть, чем в том, чтобы было где переночевать? Видите ли, когда он вышел отсюда, у него было около шести баксов,— объяснил Шейн.— Я пробую поставить себя на его место и понять, куда бы он держал курс, чтобы потратить эти деньги. Поискал бы, где выпить? — Шейн медленно покачал головой.— Он мог найти это прямо здесь с тем же успехом, что и в любом другом месте. Еда… или ночлег?