Георг Гегель - Наука логики. Том II

• Название: Наука логики. Том II
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1939

«Наука логики» — важнейшее сочинение Гегеля

---

В излюбленном совершенном умозаключении: «все люди смертны, но Кай — человек, следовательно, Кай смертен» большая посылка правильна лишь потому и постольку, поскольку правильно заключение. — Если бы Кай случайно не был смертен, то большая посылка была бы неправильна.

Предложение, долженствовавшее служить заключением, должно быть правильным уже непосредственно, само по себе, ибо в противном случае большая посылка не могла бы охватить собой всех единичных; прежде чем большая посылка может быть признана правильной, приходится предварительно решить вопрос, не служит ли само это заключение возражением против нее.

3. При рассмотрении умозаключения наличного бытия из понятия умозаключения получился тот вывод, что посылки как непосредственные противоречат заключению, а именно, требуемому понятием умозаключения опосредствованию, и что поэтому первое умозаключение предполагает другие и, обратно, эти другие предполагают первое. В умозаключении рефлексии это положено в нем же самом, а именно, положено, что большая посылка предполагает свое заключение, так как в ней содержится то соединение единичного с предикатом, которое впервые должно быть установлено в заключении.

Следовательно, то, что мы здесь имеем на самом деле, может быть выражено ближайшим образом так: умозаключение- рефлексии есть лишь внешняя пустая видимость умозаключения; стало быть, сущность этого умозаключения покоится на, субъективной единичности; последняя тем самым образует собой средний термин и должна быть положена как средний термин; это — такая единичность, которая имеет бытие как таковая и лишь внешним образом обладает всеобщностью. — Или, иначе говоря, более детальное установление содержания умозаключения рефлексии показало, что единичное находится в непосредственном, а не в умозаключенном соотношении со своим предикатом и что большая посылка (соединение некоторого особенного с некоторым всеобщим или, точнее, некоторого формально всеобщего с некоторым всеобщим в себе) опосредствована тем соотношением единичности, которое здесь имеется, единичности как всякости. Но это есть умозаключение индукции.

Ъ) Умозаключение индукция 1. Умозаключение всякости подчинено схеме первой фигуры: Е — О — В; цндуктивное умозаключение — схеме второй; фигуры: В— Е— О, так как оно опять имеет средним термином единичность, но не абстрактную единичность, а полную, т. е.

положенную с противоположным ей определением, с всеобщностью. — Один из крайних терминов есть какой-либо предикат, который общ всем этим единичным; его соотношение с ними образует собой те непосредственные посылки, одна из которых должна была быть заключением в предшествующем умозаключении. — Другой крайний термин может быть непосредственным родом, каков он в среднем термине предыдущего умозаключения или в субъекте универсального суждения, родом, который исчерпан в совокупности единичных или же видов

{138}

УЧЕНИЕ 0 ПОНЯТИИ среднего термина. Согласно этому умозаключение имеет следующий вид: e е В- О е е и т. д.

до бесконечности., 2. Вторая фигура формального умозаключения (В — Е — О) дотому не соответствовала схема умозаключения, что в одной из посылок второй фигуры Е, образующее собой средний термин, не было подчиняющим или предикатом. В индукции этот недостаток устраняется; здесь средним термином служит: «все единичные»; предложение «В — E»(57), которое содержит в себе в качестве субъекта объективное всеобщее или род, выделившийся в качестве крайнего термина, имеет такой предикат, который по меньшей мере обладает равным с субъектом объемом и тем самым тождественен с ним для внешней рефлексии. Лев, слон, и т. д. образуют собой род четвероногих животных; различие, состоящее в том, что то же самое содержание в одном случае положено в единичности, а в другом— во всеобщности, есть поэтому только безразличное определение формы; — безразличие, которое представляет собой положенный в рефлективном умозаключении результат формального умозаключения и которое здесь положено равенством объема.

Поэтому индукция не есть умозаключение голого восприятия или случайного наличного бытия, каким была соответствующая ему вторая фигура, а умозаключение опыта — субъективного синтезирования единичных в род и смыкания рода с некоторой всеобщей определенностью, поскольку она встречается во всех единичных. Умозаключение это имеет также и то объективное значение, что непосредственный род определяет себя через тотальность единичности к некоторому всеобщему свойству, имеет свое наличное бытие в некотором всеобщем отношении или признаке. — Однако объективное значение этого умозаключения, как и других, есть пока что лишь его внутреннее понятие и здесь еще не положено.

{139}

3. Скорее можно сказать, что индукция есть еще по существу некоторое субъективное умозаключение. Средним термb- ном здесь служат единичные в их непосредственности; синтезирование их через всякость в род есть некоторая внешняя рефлексия. В силу пребывающей непосредственности единичный и в силу вытекающего отсюда внешнего характера всеобщность есть лишь полнота или, лучше сказать, остается некоторой задачей. — В ней поэтому опять появляется прогресс в дурную бесконечность; единичность должна быть положена как тождественная со всеобщностью, но так как единичные положены вместе с тем и как непосредственные, то указанное единство остается лишь постоянным долженствованием; оно есть единство равенства; долженствующие быть тождественными должны вместе с тем и не быть тождественными. Лишь продолженные до бесконечности, а, Ь, с, d, e образуют собой род и дают завершенный опыт. Заключение индукции остается постольку проблематическим (58).

Но выражая собой то обстоятельство, что восприятие для того, чтобы стать опытом, должно быть продолжено до бесконечности, индукция предполагает, что род сомкнут со своей определенностью в себе и для себя. Индукция, собственно говоря, тем самым скорее предполагает свое заключение как нечто непосредственное, точно так же как умозаключение всякости предполагает заключение для одной из своих посылок. — Опыт, основанный на индукции, признается значимым, хотя восприятие, по общему признанию, не завершено; но полагать, что против означенного опыта не может найтись никакого противопоказания, можно лишь постольку, поскольку этот опыт истинен в себе и для себя. Поэтому умозаключение через индукцию основывается, правда, на некоторой непосредственности, но не на той непосредственности, на которой оно, согласно обычному взгляду, должно было бы основываться, т. е. не на сущей непосредственности единичности, а на в-себе-и-для-себя-сущей, всеобщей непосредственности. — Основное определение индукции заключается в том, что она есть некоторое умозаключение; если единичность берется как существенное определение среднего термина, а всеобщность лишь как его внешнее определение, то средний термин распался бы на две несвязанные между собой части, и у нас

{140}

не было бы никакого умозаключения; этот внешний характер принадлежит скорое крайним терминам. Единичность может быть средним термином только как непосредственно тождественная со всеобщностью. Такая всеобщность есть, собственно говоря, объективная всеобщность, род. — Это можно рассматривать также и следующим образом: в том определении единичности, которое лежит в основании среднего термина индуктивного умозаключения, всеобщность имеется внешним, но существенным образом; такое внешнее есть столь же непосредственно своя противоположность, т. е. внутреннее. — Истиной индуктивного умозаключения служит поэтому такое умозаключение, которое имеет средним термином такую единичность, которая непосредственно в самой себе есть всеобщность; это — умозаключение по аналогии.

с) Умозаключение по аналогии 1. Это умозаключение имеет своей абстрактной схемой третью фигуру непосредственного умозаключения: Е— В — О. Но его средним термином служит теперь уже не какое-либо отдельное качество, а такая всеобщность, которая есть рефлек- сия-в-себя некоторого конкретного и, стало быть, его природа; и обратно, так как он есть таким образом всеобщность как всеобщность некоторого коцкретного, то он есть вместе с тем в самом себе это конкретное. — Здесь, следовательно, средним термином служит некоторое единичное, но со стороны своей всеобщей природы; далее, некоторое другое единичное образует собой крайний термин, имеющий с первым единичным одну и ту же всеобщую природу. Например; земля имеет обитателей, луна есть некоторая земля, следовательно, луна имеет обитателей- 2. Аналогия тем поверхностнее, чем в большей мере то всеобщее, в котором оба единичных оказываются одним и тем же и согласно которому одно единичное становится предикатом другого, есть только качество или (если брать качество субъективно) тот или иной признак, когда тождество обоих в отношении этого признака берется просто как сходство. Но такого рода поверхностность, к которой форма рассудка или