Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1929

Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)

Год: 1929-1959

---

понятия, как единства лишь субъективного сознания, обусловлены

данным материалом, сами по себе пусты и имеют применение лишь в

опыте, другая составная часть которого, определения чувства и

созерцания, суть также лишь нечто субъективное.

Прибавление. Утверждать о категориях, что они сами по себе

пусты, будет не основательно, поскольку они имеют содержание уже

потому, что они определены. Содержание категорий, правда, не есть

чувственно воспринимаемое, пространственно–временное содержание,

однако последнее мы должны рассматривать не как недостаток

категорий, а скорее как их достоинство. Это находит признание уже и в

обыденном сознании: мы говорим, например, о книге или о речи, что

они полны содержания, когда мы в них находим мысли, общие выводы

и т. д., но мы, наоборот, не скажем, что книга, ну хоть какой нибудь

роман, содержательна, потому что в ней нагромождена масса

разрозненных событий, ситуаций и т. п. Этим, следовательно, обыденное

сознание также определенно признает, что для того, чтобы быть содержа-

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ 91

нием, требуется нечто большее, чем один лишь чувственный

материал; а что же такое это большее? Не что иное, как мысли, а в данном

случае прежде всего категории. — При этом следует еще заметить,

что утверждение, будто бы категории сами по себе пусты, несомненно

правильно в том смысле, что мы не должны останавливаться на них и

их целостности (на логической идее), а должны двигаться дальше и

переходить к реальным областям природы и духа. Однако мы не

должны понимать этого перехода так, будто, благодаря ему, прибавляется

к логической идее привходящее в нее извне, чуждое содержание, а

должны понимать этот переход так, что именно собственная

деятельность логической идеи определяет себя дальше и развивается в

природу и дух.

§ 44.

Категории поэтому неспособны быть определениями абсолютного,

так как оно не дано в восприятии, и поэтому рассудок, или познание

посредством категорий, не в состоянии постигать вещей в себе.

Примечание. Вещь в себе (а под вещью Кант понимает также и дух,

бога) обозначает предмет, поскольку отвлекаются от всего, что он

составляет для сознания, поскольку отвлекаются от всех

эмоциональных определений, равно как и от всех определенных мыслей

о нем. Легко усмотреть, что остается после этого: голая

абстракция, нечто совершенно пустое, что можно определить лишь как

потустороннее, отрицательное представления, чувства,

определенного мышления и т. д. Также просто соображение, что это caput

mortuum есть само лишь продукт мысли, а именно продукт мысли,

перешедшей к чистой абстракции, продукт пустого «я», которое

делает своим предметом это пустое тожество самого себя.

Отрицательное определение, которое получает это абстрактное тожество,

определенное как предмет, равно приводится среди кантовских

категорий и так же хорошо известно нам, как и вышеуказанное пустое

тожество. После всего этого нужно только удивляться, когда читаешь,

что мы не знаем, что такое вещь в себе, так как на самом деле нет

ничего легче, чем знать ее.

§ 45.

Разум, способность безусловного, усматривает обусловленность

этих опытных познаний. То, что здесь называется предметом разума,

безусловное или бесконечное, есть не что иное, как самому себе равное,

92

или, другими словами, это есть вышеупомянутое (§ 42) изначальное

тожество «я» в мышлении. Разумом называется абстрактное· «я»,

или мышление, делающее своим предметом или своей целью это

чистое тожество. Сравните примечание к предыдущему параграфу.

Этому всецело лишенному определенности тожеству несоотве с венны

опытные познания, ибо они представляют собою вообще

определенное содержание. Поскольку такое безусловное принимается за

абсолютное и истинное разума (за идею), постольку эти опытные

познания объявляются неистинными, явлениями.

Прибавление. Только Кант определенно выдвинул различие между

рассудком и разумом и установил это различие следующим образом:

рассудок имеет своим предметом конечное и обусловленное, а разум —

бесконечное и безусловное. Хотя мы должны признать очень важным

результатом кантовской философии то, что она настаивала на конечности

основанного лишь на опыте познания рассудка и называла содержание

этого познания явлением, мы все же не должны останавливаться на этом

отрицательном результате, не должны сводить безусловность разума

лишь к абстрактному, исключающему различие тожеству с собою. Так

как разум, таким образом, рассматривается здесь лишь как

выхождение за пределы конечного и обусловленного рассудочного познания, то

он этим на самом деле сам низводится до конечного и обусловленного,

ибо истинно бесконечное не есть только потустороннее конечного, а

содержит последнее внутри самого себя как снятое. Это верно также

и по отношению к идее, которой Кант, правда, отвел снова почетное

место, поскольку он ее в отличие от абстрактных определений

рассудка, а то и просто чувственных представлений (в повседневной жизни

называют идеей также и последнее), признавал уделом разума;

однако надо сказать, что по отношению к ней он также остановился

на отрицательном и на одном лишь долженствовании. Очень важный

результат кантовской философии состоит далее в том, что предметы

нашего непосредственного сознания, составляющие содержание

опытного познания, постигаются только как явления. Обыкновенное

(т. е. чувственно–рассудочное) сознание считает предметы, которые

оно знает в их разрозненности, самостоятельными и самодовлеющими;

а так как обнаруживается, что эти предметы соотносятся друг с

другом и обусловливают друг друга, то их взаимозависимость

рассматривается как нечто внешнее предметам и не принадлежащее их сущности.

Вопреки этому теперь должно утверждать, что предметы, о которых мы

непосредственно знаем, суть только явления, т. е. что они имеют

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ 93

основание своего существования не в самих себе, а в чем–то

другом. При этом, однако, имеет важное значение, как определяется это

другое. Согласно кантовской философии вещи, о которых мы знаем,

суть лишь явления для нас, а в себе они остаются для нас недоступным

и потусторонними. Этот субъективный идеализм, согласно которому

то, что составляет содержание нашего сознания, есть лишь наше

содержание, содержание, полагаемое лишь нами, непредубежденное

сознание справедливо отвергает. Истинное положение вещей на деле

таково, что вещи, о которых мы непосредственно знаем, суть простые

явления не только для нас, но также и в себе, и настоящее определение

конечных вещей и состоит в том, что они имеют основание своего бытия

не в самих себе, а во всеобщей божественной идее. Это понимание

вещей также должно называться идеализмом, но, в отличие от

субъективного идеализма критической философии, мы; должны его

назвать абсолютным идеализмом. Хотя этот абсолютный идеализм

и выходит за пределы обыденного реалистического сознания, но все

же по существу не представляет собой особенности философии,

а является, наоборот, основой всякого религиозного сознания,

поскольку именно последнее также рассматривает совокупность всего

того, что есть, вообще весь существующий мир, как сотворенный

и управляемый богом.

§ 46.

Однако появляется потребность познать это тожество, эту пустую

вещь в себе. Познать означает не что иное, как знать предмет

соответственно его определенному содержанию. Но определенное содержание

заключает в себе многообразную связь и служит основанием связи со

многими другими предметами. Для определения вышеуказанного

бесконечного или вещи в себе разум не располагает ничем другим, кроме

категорий; когда же разум хочет дать им такое применение, он выходит

за свои пределы (становится трансцендентным).

Примечание. Здесь выявляется вторая сторона критики разума и

эта вторая сторона сама по себе важнее, чем первая. Первую сторону

составляет именно вышеуказанное воззрение, что категории имеют свой

источник в единстве самосознания, что, следовательно, познание

посреством них на самом деле не заключает в себе ничего объективного, и