Александр Мартынов - В заповедной глуши

• Название: В заповедной глуши
• Автор: Александр Мартынов
• Жанр: Прочие приключения

---

   - Платон. Диалоги... - с сомнением посмотрел на книжку: - Это что, одни диалоги?

   Валька не выдержал - фыркнул. Витька посмотрел обиженно, засопел носом. От-вернулся, наугад снял с другой полки книжку в сером тканом переплёте с вытертым ри-сунком.

   - Вот эту. Эн И Дубов, "Горе одному".

   Валька сам не читал такой книжки, хотя фамилия автора показалась ему знако-мой. Но он всегда плохо запоминал писателей (а вот художников и музыкантов - хорошо, бывает же такое...) И сейчас пожал плечами:

   - Давай...

   Мальчишки вернулись в свою комнату. Валька уселся опять к окну, заметив, что Витька завалился животом на так и неубранную кровать, поставив книгу на подушку и

121.

   подперев подбородок кулаками...

   ...Когда через три часа Валька собрался пойти порисовать, Витька всё ещё читал.

   Валька взял с собой фляжку с холодным соком, несколько бутербродов. Ему хоте-лось поймать осень в августовском лесу. Но лес всё ещё был летним, тёплым и звонким от птиц, и Валька невольно подумал, что, может быть, лето задержится навсегда... А вдруг это - как в одной читанной книжке (на этот раз забылось и название)? Просто он умер или был убит где-нибудь на страшных дорогах или во внезапно ставшем чужом го-роде - и это жизнь после смерти? Рай. Непонятный, ироничный, но хороший "провод-ник", встреченный на полевой дороге и таинственно исчезнувший позже. Лесной кордон, молчаливый лесник, нелюбопытные люди в далёкой деревне, друг и собака...И вечное лето. Может быть, сюда придут и отец с мамой, и надо только подождать... Может быть, сюда соберутся все хорошие люди, которых он знал в жизни - подальше от паскудства, поганства, мерзости и предательства, объявивших себя единственным смыслом жизни...

   Он всё-таки сделал несколько набросков. Они ему не понравились, но Валька не имел привычки выбрасывать даже неудачное, хорошо зная, что взгляд человека меняется со временем - то, что казалось неудачным, позже может восхитить. Потом поел, сидя на прохладном камне, венчавшем пологий холм, поднимавшийся в лесу. И всё-таки сделал ещё один набросок - карандашом. Полевую дорогу, по которой - рука об руку, босиком - шли мама и отец. А чуть сбоку и впереди - Леший. Валька подумал и затенил его лицо полой широкой шляпы, потом пририсовал над плечом камуфляжа рукоять полуторного меча-бастарда, а ноги обул не в ботинки, а в высокие сапоги с отворотами. Хмыкнул, рассма-тривая получившееся. И прошептал:

   - Приведи их, пожалуйста... ты можешь, что тебе стоит...

* * *

   - Ты чего задумался?

   Я покосился на Славку. Тот курил длинными затяжками, глядя на меня с улыбкой и придерживая коленом стоящую между ног "сайгу".

   - Задумался? - медленно переспросил я. Славка докурил, бросил бычок по длинной дуге в траву - щелчком с большого пальца:

   - Ну да... Смотришь куда-то... - он покрутил рукой. - Увидел новый смысл прочтения национальной идеи? Поделись, разовьём вместе.

   - Да нет, - я погладил изгиб магазина своей "сайги". - Просто знаешь... показалось, что кто-то зовёт.

   Он не удивился, только кивнул:

   - Бывает... - и поднялся. - Ну что, пошли? Тебе же пора, ты говорил.

   - Пора, - я тоже решительно встал, закинул на плечо полуавтомат. - Пошли, конечно...

* * *

   Михал Святославич встретился Вальке, когда тот уже возвращался домой - на до-рожке к кордону. Лесник кивнул мальчишке и поинтересовался:

   - Рисовал? - Валька ответил кивком. - А Витек где?

   - Читает, - рассеянно ответил Валька. И добавил: - Наверное.

   - Читает? - переспросил лесник. Валька пожал плечами:

   - Мы там у вас книжку взяли. Дубова. Вы не против?

   - Да ради бога, - отозвался Михал Святославич, - сколько можно спрашивать... И поин-тересовался: - А точно читает?..

   ...Витька читал. Лёжа в той же позе - как будто и не вставал. Читал он и потом, читал во время позднего обеда и дальше до вечера, отделываясь от Вальки неопределён-ным мычанием. И только когда Михал Святославич закрылся у себя в кабинете рабо-тать, а в окнах сгустились прохладные августовские сумерки, Витька от книжки отор-вался и побрёл чистить зубы, задумчиво глядя перед собой.

   Не в шутку озабоченный таким поведением, Валька настороженно остался сидеть

122.

   в комнате. Потом поднял книжку, быстро просмотрел, мгновенно выхватывая целые ку-ски текста, и через десять минут уже имел представление, о чём там идёт речь. Книж-ка была небольшой, он сам такую проглотил бы часа за три. Но Витька и правда читал медленно.

   Витька вернулся и, натянув штаны, уселся около окна. Толчком распахнул его. Валь-ка мгновенно погасил свет и подсел с другой стороны. Осторожно спросил:

   - Ну ты чего?

   - Хорошая книжка, - отрывисто сказал Витька. - Я там ещё на полке видел этого Ду-бова. Буду читать. Потом. Я пока только первую часть прочитал - "Сирота". И... ты прав, наверное. Так не снимешь. Так просто никто не сыграет...

   - Тебе понравилось, потому что... - Валька помедлил. - Потому что немного похоже на тебя?

   - Похоже? - искренне удивился Витька. - Совсем не похоже...Ни немного,никак. В смы-сле, этот вот пацан тоже сиротой остался, да. Но ты... погоди, а откуда ты знаешь, ты же сказал - не читал? - спохватился он.

   - Я сейчас просмотрел, - признался Валька. Витька недоверчиво спросил:

   - И что, всё запомнил?

   - Ну, не всё... Но знаю, о чём там речь.

   - Это здорово ты... Да, вот. Пацан. Вот он тоже один остался, по стране бегал... Но ты посмотри, ему встречались хорошие люди. И главное - у них, у этих хороших людей, власть была. Возможность ему помочь. Они и помогали. Кто чем. А я? Я тоже хороших людей видел, но они же не могли ничего. Разве что накормить или там денег немного дать. Вот только Егор... - голос Витьки дрогнул, но он справился с собой. - А всякие гады со мной - как... как с игрушкой. И ведь с полным правом, как будто так и надо, а всем ос-тальным плевать... Но я же не игрушка, - тихо сказал Витька, глядя в темноту. - Я жи-вой... А они украли у меня всё детство, - просто добавил он, и эти пафосные слова проз-вучали именно просто, естественно и уместно. - Всё детство, Валь. Самые... как это там - самые беззаботные годы. Понимаешь? Украли и не заметили даже. Что же тут похожего? Слушай, - Витька повернулся к другу. Валька слушал - напряжённо и внимате-льно, - а может, это выдумка? Ну, сказка? Если тогда и правда так вот было, то зачем же от этого отказались?Когда никто не лишний,когда для каждого хоть чуточку тепла есть...

   - Я не знаю, Вить. - прошептал Валька, ощущая, как горят щёки. От стыда. Ведь он-то тоже жил на свете, пока Витькины душу и тело где-то нечеловечески калечили, ло-мали и гнули. И не сломали только чудом... Жил - и даже не думал о таких вещах. Его-то детство было и правда беззаботным... - Я сам не могу понять... Но отец мне говорил, что тогда и правда так было. Как в книжке. Никто никому не чужой и никого не броса-ют совсем... А потом все как будто помешались. А когда прозрели - уже поздно стало. Отцу я верю... Всегда буду верить. Я только объяснить не могу, почему так вышло. И он не мог.

   - Как ты думаешь... - Витька облизнул губы. - Валь, ты только... не смейся... Как ты думаешь - Сатана есть, да? Это он всё так... сделал?

   Из окна тревожно потянуло сырым холодом. Валька почувствовал, что ему не по себе - на самом деле не по себе, не в шутку. Как будто кто-то подошёл к окну с той сто-роны - нет, не чудовище из дурацких "ужастиков", а... а кто-то на самом деле страш-ный. Не внешне. Нет...

   - Наверное, есть... - прошептал он, хотя минуту назад засмеялся бы и отмахнулся в ответ на такой вопрос.

   - Но тогда есть и Бог? - спросил Витька. - Почему он не защитит людей? Хороших лю-дей?

   - Я не знаю, - с отчаяньем сказал Валька. - Не знаю, я никогда не думал...

123.

   - А я думал, - сказал Витька, снова глядя в окно. - Иногда. Сатана - это не чёрт с рога-ми, мне кажется. Просто какая-то... ну, сила такая. Которая может существовать только когда людям плохо. Как вампир, когда кровь пьёт. А эта сила - боль, что ли... Бе-ду разную... И чем людям хуже - тем она сильнее. А Бог - это просто совесть.

   Валька помолчал. Спросил:

   - А ты правда... радовался, когда с поиска вернулся?