Александр Мартынов - В заповедной глуши

• Название: В заповедной глуши
• Автор: Александр Мартынов
• Жанр: Прочие приключения

---

   Тут было хорошо молчать и думать. Когода же накатывала вдруг тоска, Валька переворачивался на спину и смотрел на небо. Ему начинало казаться, что берёза покачи-вается. А потом обязательно приходил сон, в котором он видел маму и отца. Не помнил -

____________________________________________________________________________________________________________________

   1. Слова Б. Вахнюка.

116.

   как, где. Но видел точно.

   И ещё видел...

   ...Это было не на берёзе. Он не спал, он правда не спал!!! И не грезил, как тогда, с талисманом, который больше не показывал Михал Святославич! Валька вечером шёл с прогулки - так, отшагал километр ради моциона.

   Они перешли дорогу - вышли из кустов и скрылись в кустах. Большой и грузный мужчина с ручным пулемётом. Женщина в кожанке и платке, с винтовкой на ремне. И мальчишка в пилотке, с дисковым ППШ. В десятке метров от Вальки. Их шаги не при-минали траву, их руки не раздвигали кусты. Казалось, что сквозь них просвечивает доро-га...

   ...Но они - были.

11.

   - Оп! Держи!

   Витька подхватил брошенную ему железку и уложил на разостланный брезент.

   - А теперь меня, - из раскопа протянулась рука, Витька взялся за неё и рывком помог Альке оказаться снаружи. Девчонка отряхнула ладони и удовлетворённо-победно огляде-лась.

   Двенадцать палаток лагеря поисковиков стояли двумя рядами, по римскому образ-цу, с флагштоком и импровизированным плацем, вытоптанном уже до бетонной гладкос-ти, между ними. Впрочем, в отличие от римского лагеря, этот плац использовался и ме-нее торжественно - для футбольных или волейбольных, в зависимости от настроения, баталий - или просто для танцев. Тринадцатая палатка - штабная - и четырнадцатая - склад - замыкали прямоугольник. Раскоп N 8 находился прямо за штабной палаткой.

   В этом раскопе не находили останки - тут был какой-то блиндаж или что-то вро-де этого, брошенный и, судя по всему, засыпанный взрывом. После того, как было разоб-рано слегка просевшее перекрытие, обнаружилась вполне целая внутренняя обстановка, вплоть до телефона на столе из плашек. Игорёк Хлюздин, местный штатный клоун, ко-торый есть в любом каоллективе подростков, всех рассмешил, изображая, как пытает-ся связаться с Вашингтоном - дул в трубку, орал,что не слышно и совершал массу идио-тских действий, пока военрук Сергей Степаныч не разогнал его оттуда. Работать на этом раскопе оказалось не очень-то интересно - что тут раскапывать?! - но Витька и Алька соглашались легко. И, кажется, все понимали - почему.

   Кроме, как с отчаяньем думал Витька, самой Альки.

   Действительно, временами у Витьки возникало ощущение, что Алька и позвала его только затем, чтобы обеспечить дружину ещё одними рабочими руками. Он и работал - не за страх, а за совесть. И на вечерних посиделках и танцевалках Алька вроде бы была с ним. Но...

   Витька и сам не знал, чего ждёт. И сам удивлялся себе. Разве он не валял девчонок, да и взрослых женщин, если ему хотелось? Ну, конечно, не сплошь и рядом, как иногда в разговорах с ребятами там, в той жизни, утверждал он (а сейчас вспоминать было стыдно...), но ведь укладывал, и не очень-то они трепыхались - Витька был красивым и вообще... Но мысль о том, что так можно поступить с Алькой, пугала, сжимались кула-ки - как будто это кто-то другой собирался сделать такое...Да и не дала бы она с собой так поступить, думал Витька. И злился: она просто глупая! Занимается какой-то ерун-дой, как будто не понимает, для чего созданы девушки! И тут же злился на себя: нет, это он чурбак, колода бесчувственная, член на ножках...

   - Вить, - Алька оглянулась и поправила на бедре противогазную сумку - тут все таки-ми пользовались для мелких находок, которые занимают руки, а сразу не положишь, куда надо. - Смотри... Это я там, в ящике под столом нашла. Нагнулась, гляжу - а там ящик.

117.

   Ну и...

   Ещё раз оглянувшись, она достала из сумки два ТТ.

   Самые настоящие Тула-Токарев образца 1933 года. Витька и раньше видел такие, когда жил у Егора, а уж Михал Святославич познакомил мальчишек с этим оружием по-чти в первую очередь. Пистолеты были в некоторых местах тронуты ржавчиной, но лишь сверху. Под пылью блестело суровое воронение.

   - Такие вещи надо сдавать, - Алька испытующе смотрела на Витьку. - Но мы иногда... оставляем.

   - Оставляете? - Витька повёл бровями. - И?..

   - Бери себе. Один тебе, один твоему другу, - сказала Алька. - В этом нет ничего нечес-тного. Вот если там золотые зубы или медали забирать, как чёрные копачи делают... А оружие - оно для дела. Тут ещё патроны, я правда не знаю, годятся они.Но такие патро-ны достать легко.

   - Это твой подарок? - Витька посмотрел испытующе. Алька кивнула и почему-то явно смутилась:

   - Ага, вместо обручального кольца.

   - Аль... - Витька отложил пистолеты на брезент. - Аль...послушай, я...ну погоди, Аль... - хотя она ничего не делала, только смотрела непонимающе и тревожно как-то. И от этих непонимания и тревоги Витька скис. Взял один из ТТ и начал вертеть в пальцах.

   - Что ты хотел сказать? - тихо спросила Алька, беря второй пистолет.

   - Ничего, - буркнул Витька. Алька тихонька вздохнула:

   - Ну хотел же.

   - Ну... хотел. Хотел.

   - Тогда говори...

   - Ты... такая хорошая, Алька... - сказал Витька, поднимая на неё глаза. - А меня ты сов-сем не знаешь - какой я настоящий. Я, может, совсем не такой, каким хочу казаться... И вообще... со мной знаешь, что бывало в жизни? Ты от меня просто убежишь, если я рас-скажу... - и ему вдруг захотелось рассказать всё-всё, как Вальке. Как иногда хочется сде-лать себе больно, чтобы от чего-то отвлечься. Но он представил себе, каким ужасом и отвращением переполнятся чистые глаза девчонки - и вздрогнул.

   - Ты ведь... ты ведь из России на самом деле? - мягко сказала Алька. - Ты,наверное, Ми-халу Святославичу не племянник? - Витька кивнул. - Ну и я знаю. Нам про то, как у вас, много говорят. Ты, наверное, чем-нибудь... ну... нехорошим занимался, чтобы просто жить. Или тебя заставляли. Ну и что? Ты же сам хороший, - Витька поражённо слушал эти простые и мудрые слова.

   - Но ты не знаешь, - помотал головой Витька. - Я воровал... И ещё я такое делал...

   Но тёплая твёрдая ладонь легла ему на губы, и мальчишка замолк, вздрогнув:

   - Мне всё равно, - твёрдо и ласково сказала Алька. - Мне всегда будет всё равно.

   Губы мальчишки - сухие, горячие и шершавые - смешно толкались в ладонь, и Алька неожиданно поняла, что он шепчет.

* * *

   Вечер выдался прохладным, но костёр полыхал, как топка плавильной печи, так что прохлада никого не огорчала. Только что закончился ужин и наступило самое лучшее, по мнению многих, время суток. На большом брезенте Сергей Степанович и ещё несколько человек перебирали сегодняшние находки. Тимка Шавда, один из трёх гитаристов поис-кового отряда, напевал под гитару песню - совершенно неизвестную Витьке.

   - Начну рассказ теперь -

   Жаль, если не сумею! -

   Как наш товарищ пел

   В двадцатом,

   перед смертью...

118.

   Он умер для того,

   Чтоб мы не умирали...

   Каратели его

   Израненного

   брали... - Тимка ударил по струнам:

   - Заржавленным прутом

   Испытывали силу.

   Умаялись потом,

   Велели:

   "Рой могилу!"

   "А, может, ты споёшь?!" -

   Смеясь, спросил хорунжий,

   Надутый, словно ёж ,

   Увешанный

   оружьем...

   Луна ползла, как тиф -

   Безжизненно-сурово...

   И вздыбился мотив!

   И

   зазвучало слово!

   Пел песню комиссар,

   Пел, выбрав гимн из гимнов,

   Пел, будто воскресал,

Пел голову

   закинув!

   Пел - будто пил вино!

   Пел, хвастаясь здоровьем!

   - Мы наш, - он пел, - мы но...